Википедия

«Падонкаффский», или «олбанский» йезыг или йазык падонкафф — распространившийся в Рунете в начале XXI века стиль употребления русского языка с фонетически почти верным, но нарочно неправильным написанием слов (т. н. эрративом), частым употреблением ненормативной лексики и определённых штампов, характерных для сленгов (хотя привычки настолько сильны, что «падонки», сами того не замечая, правильно склоняют слова -- зайчег, зайчегу... -- и в результате фонетическая верность во многих случаях теряется). Чаще всего используется при написании комментариев к текстам в блогах, чатах и веб-форумах. Сленг породил множество стереотипных выражений и интернет-мемов, в частности, с ним связывают мем «превед».

Давайте не путать неграмотный, или не совсем грамотный язык и так называемый «олбанский». Это две большие разницы. Можно привести множество примеров.

Езжай – ехай; пойдемте – пошлите; кажется – кажись; сегодня – нынче или нонче; вчера – надысь. И так далее.
Грамотно писать КАЖЕТСЯ. Надо исказить – пишем КАЖИСЬ или в крайнем случае КАЖЕЦА. Но на олбансокм это будет – КАЖЕЦЦА. Чувствуете разницу. Или слово ЗЛИТЬСЯ. Можно писать ЗЛИЦА. А на олбанском это будет ЗЛИЦЦА.

А может мы что-то не знаем. И горничные с английской глубинки имели свои страницы в Фейсбуке? Или в твиттере.

Язык падоккафф это не такой уж простой, как кажется на первый взгляд, язык. В своем темном прошлом, я даже брал уроки этого специфического языка. На некоторых форумах это было нужно. У него есть свои правила. И не так все просто.

Вывод. Для того, чтобы в литературном произведении как то передать неграмотную речь, нельзя использовать некий специфический язык. ИМХО.

Добавлено спустя 15 минут 50 секунд:
Добавлю.
Использование современного специфического языка в историческом произведение неуместно априори. Неграмотные служанки не могли знать язык, который появился совсем недавно, если только они не путешественники во времени )). Олбанский не равняется неграмотности. Это ляп переводчика, редактора, корректора.
Такой язык вполне уместен в современном романе. И есть такие примеры. Если в сюжете идет речь о переписке на форуме, смс сообщение, то да. Это имеет место быть, нравится нам это или НЕНРАВИЦЦА. )

Mrs. Melville писал(а):Что значит "максимально сходным образом"? Используя те же средства?

Именно.

Mrs. Melville писал(а):...возможно, у молодого поколения накой перевод вызывает правильные ассоциации, но все-таки для меня это скорее смесь стандартизированного просторечия с "олбанским"

По-моему, моя проблема в том, что я не слишком хорошо разбираюсь в "олбанском"

afanasev писал(а):Но пацанское "чё", уже давно не пацанское, и уж тем более не в "законе", и да, так говорят простые люди. Например, я.

И я, и десятки моих знакомых, и пацаны, и учителя, и вообще 98% мирного населения. Говорят, но не пишут. А на письме этот вариант абсолютно ничем не отличается от "что-нить".

Доктор Фелл писал(а): Использование современного специфического языка в историческом произведение неуместно априори.

Да кто бы спорил! Я, слава Богу, еще из ума не выжила, чтобы доказывать противоположное. Все дело в том, что я в упор не вижу в приведенном фрагменте текста никакого "олбанского". Я понимаю так, что в данном конкретном случае искажение было допущено не ради развлечения и не в соответствии с определенными правилами, а чтобы передать характерные особенности речи героя.

Доктор Фелл писал(а): Грамотно писать КАЖЕТСЯ. Надо исказить – пишем КАЖИСЬ или в крайнем случае КАЖЕЦА. Но на олбансокм это будет – КАЖЕЦЦА.

Здесь согласна, более чем. Видимо, глаз "замылился". Так что, возможно, и вправду редакторы пропустили ляп - по той же причине )). Но в остальном речь посудомойки один в один напоминает мне речь наших отечественных уборщиц, которые знать ничего не знают про интернет-сленг.

Доктор Фелл писал(а):Язык падоккафф это не такой уж простой, как кажется на первый взгляд, язык. В своем темном прошлом, я даже брал уроки этого специфического языка. На некоторых форумах это было нужно. У него есть свои правила. И не так все просто.

Некоторое время назад я со студентами-журналистами сравнивал "язык падонкафф" с экспериментами Бернарда Шоу по упрощению английской грамматики. Он всерьёз пытался изменить написание английских слов так, чтобы они писались, как слышатся (например, вместо "enough" (произносится "инаф") писать "enuf" (тоже "инаф", но ближе к значению букв) и т. д.). Это было похоже на нынешние "эксперименты" у "падонкафф": ведь "аффтар" ближе к реальному произнесению слова "автор". Так что, согласен - не всё так просто и однозначно. Я думаю, у истоков "падонкаффского" языка стояли вполне серьёзные люди, а не какие-нибудь хулиганы с улицы.

Как мы знаем из истории, предложения Бернарда Шоу не нашли поддержки у британских учёных-лингвистов.

А что касается переводов, то, как мне кажется, если в русском языке нет достаточно близких бытовых и этнографических реалий (языковых, в том числе), то при переводе лучше легка нарушать правильность грамматических конструкций, чтобы показать просторечность героев, а русскими диалектными и жаргонными словами пользоваться очень осторожно. Ведь, например, английский крестьянин или американский раб-негр - это всё-таки далеко не российский крестьянин и не русский крепостной, а значит не совсем логично передавать речь английского земледельца речью наших деревенских жителей.

Столкнулся с интересным переводческим ляпом в русских переводах 1880-х гг некоторых французских уголовных романов того времени. В них фигурирует такая должность как следственный судья. Но из содержания произведений следует, что это должностное лицо ведет предварительное следствие (производит допросы, проводит очные ставки, назначает экспертизы еще до предания обвиняемого суду) и ему вправе давать обязательные указания прокурор. Так что, на мой взгляд, в этих переводах следственным судьей обозвали судебного следователя.

Joseph Fletcher
А в чём ляп?
Должность следственного судьи - особенность французского права. Роль следственного судьи именно в том, чтобы, когда в результате полицейского расследования появился конкретный подозреваемый, изучить его дело и вынести решение либо об отдаче подозреваемого под суд (указав также на возможное наличие смягчающих обстоятельств), либо об его оправдании и освобождении из-под стражи.
И он действительно должен согласовывать свои действия с прокурором, включая итоговое решение. Которое вступает в силу только при согласии прокурора.
Именно эту должность занимал судья Аллу, главный герой романов Ноэля Вандри.

На эту тему есть, кстати, статья в том числе в русской Википедии.

Интересные факты. Я, например, этой разницы не знал.

Роджер Шерингэм В том то и дело, что это в подавляющем большинстве переводов того времени на русский с французского эта должность на указывается именно как судебный следователь, возможно потому что именно судебным следователем называлась аналогичная должность по русскому законодательству с конца 1850-х гг. В одном из французских уголовных романов 1880-х гг прочитал о такой ситуации - судебный следователь (следственный судья) арестовывает подозреваемого, а прокурор прочитав материалы дела дает ему указание освободить, что тот и вынужден сделать. Т.к. тема и называется именно "тонкости перевода", то по моему мнению название должности именно на русский следует переводить именно как "судебный следователь". Но это чисто мое мнение.

Joseph Fletcher
Ну, лично мне кажется, что как раз перевод "следственного судьи" нашим привычным "судебным следователем" и есть ляп. Точнее, сознательная установка на упрощение и отказ от передачи узких реалий. И массовость подобной установки её не оправдывает. Вопрос в том, насколько замена одного понятия на другое всерьёз влияет на понимание сюжета. Завязаны ли в этом сюжете какие-то детали именно на особый статус данной французской должности, полномочия которой отличались от нашего судебного следователя.
Что наши дореволюционные переводы, особенно массовой литературы, тяготели к упрощённому пересказу и адаптации для российского читателя, хорошо известно. Дореволюционный перевод знаменитого романа Жюля Верна назывался "80 тысяч вёрст под водой". А ещё была "Соня в стране дива". Так что закономерно встаёт вопрос, а не переделаны ли в переводах с "судебным следователем" на более знакомые реалии и нюансы сюжета, чтобы нашему читателю было привычнее.
Безусловно, это тоже моё личное мнение, и я уважаю Ваш подход и считаю его вполне обоснованным.

Вообще это извечный спор двух подходов к переводу. С одной стороны, тотальный буквализм, снабжённый максимально подробными комментариями (чтобы чтение переводной книги было максимально познавательным), с другой стороны, установка на русификацию всего, что не влияет на сюжет и отвлекает читателя от сюжета. Он ярко проявляется, например, в известной послевоенной дискуссии между Ланном и Кашкиным относительно переводов Диккенса, которые Ланн делал с буквалистской установкой, дотошно воспроизводя все-все реалии.
Я очень рекомендую всем коллегам, кто переводит, ознакомиться с этой дискуссией. Это увлекательнейшее и в высшей степени полезное чтение, которое пригодится и при собственных трудах. Например, с книжкой Азова "Поверженные буквалисты", подробно разбирающей эту дискуссию. Или, для краткости, с соответствующими статьями Кашкина в сборнике его работ "Для читателя-современника", с учётом того, что разгромная критика Кашкиным недостатков Ланна - это позиция одной из сторон.
Кашкин в своём выдающемся переводе уайльдовского "Как важно быть серьёзным" заменил маффины ("они едят маффины, это похоже на раскаяние") на лепёшки. В новом переводе Чухно еще хуже - булочки.
На сюжет не влияет. Тем более, что советский читатель знать не знал, что такое маффины. Колорит убивает. И фактически неверно, поскольку маффин - это не лепёшка и даже не булочка.

Если можно, задам давно интересующий меня вопрос по переводам.
В произведениях часто попадаются величины измерений в дюймовой системе - обычно рост героя (6 футов и 6 дюймов), обхваты блондинки (36, 24, 35), скорость кадиллака (70 миль в час) и величина опасности в несколько дюймов. Да, еще встречаются площади в акрах. Неудобно, сразу переключаю свои мозги на перевод в понятные мне цифры.
Почему не переводят сразу в метрическую систему?
И еще, очень часто встречаю выражение типа "развернулся на каблуках". А кто-нибудь на форуме пытался развернуться на каблуках? У меня не получилось. :)

lalashek
Это как раз то, про что была речь выше. Боязнь излишней русификации, когда вводятся понятия, которых в оригинале заведомо быть не может (ведь англоязычные страны не меряют расстояние в метрах). Подозреваю, что изначально это придумал кто-то из советских теоретиков перевода, но надо проверять, кто именно (во всяком случае, это приняла даже кашкинская школа). До революции запросто обходились без этого - выше я помянул "80 тысяч вёрст под водой" :) точно так же, как запросто могли переделывать имена героев на русские аналоги (а сейчас это делается только в исключительных случаях, если имя в оригинале говорящее и с намёком, и то иногда предпочитают дать об этом сноску)

Я имел ввиду перевод этих величин, когда они имеют третьестепенную роль, встречаются раз или два.
Сужу по себе - иногда в переведенных романах (даже у Чейза) встречал именно метрические характеристики и мой мозг пропускал их безо всякого сомнения о нарушении духа времени, места и т.п.
Ведь часто же встречается перевод "до последней копейки". Считаю, что никакой тут излишней русификации нет, это просто мелочь.

"До последней копейки" большинство серьёзных переводчиков как раз не принимают. Считается, что использовать в переводе фразеологизм с явным национальным колоритом не очень хорошо.

По-моему, как раз когда эти величины третьестепенны и не влияют на сюжет, можно их просто не замечать, я так и делаю. А вот если измерения в футах или фунтах важны как ключи, тут, конечно, переводчик обязательно должен давать сноску, сколько это в наших единицах.

Роджер Шерингэм
Пожалуйста, для справки.
А когда издается переводная книга, например, русского классика в Англии, как их переводчики поступают с верстами, вершками и аршинами и с той же "последней копейкой"?

За 20 век тоже возобладал вариант, при котором по максимуму оставляют всё, у чего нет прямого аналога по-английски. Просто транскрибируют русское слово, пишут его курсивом и ставят сноску.
Там вообще дело плохо - очень большой процент русской классики был переведён ещё на рубеже 19-20 веков и не слишком качественно, не следили ни за авторским стилем (в тех переводах Достоевский неотличим от Толстого, а "Грозу" в тогдашней версии вообще читать без смеха невозможно), ни за нюансами реалий. С тех пор медленно продираются, переводя заново и последние десятилетия ставя очень высокие планки. В очень большом проценте там, если иметь в виду маститых русских классиков, их переводами занимаются профессиональные учёные-филологи. (У нас этого, кстати, никогда не было, за редким исключением переводчики всегда были ментально ближе писателям.) Или люди с русскими корнями/родственниками.

Очень много было написано об ошибках переводчиков с русского на другие языки, причиной которых часто служило незнание этими переводчиками реалий российской жизни. К сожалению, в последнее время мне все чаще попадаются переводы на русский, авторы которых страдают от той же болезни, то есть от полного незнания и непонимания особенностей той жизни и культуры, о которых написано в переводимой ими книге. Из примеров таких переводов можно было бы составить не один толстенный том, и они были бы, если не "посильнее, чем "Фауст" Гете", то уж точно посмешнее.
Я, например, в одном из рассказов перепутала интербригаду им. ЛинкольнА, с нью-Йоркской школой. А сейчас, пытаясь переводить роман Стюарта Камински, изо всех сил пытаюсь разобраться в правилах игры в бейсбол. Поскольку герои романа - страстные болельщики. Боюсь,что несмотря на все усилия, я все-таки наделаю массу ошибок, переводя их разговоры. Одна надежда, что мало кто из читателей это заметит. :)

Леди Эстер, когда я переводил рассказ Октавуса Роя Коэна "Дикарь", то тоже много времени потратил на то, чтобы разобраться с правилами игры в бейсбол.
Как говорится, "век живи, век учись".

Добавлено спустя 4 минуты 39 секунд:
Кстати, Леди Эстер, посмотрите в рассказе "Дикарь" комментарии. Там я дал разъяснение некоторых терминов и понятий касательно бейсбола. Может быть, Вам пригодится.

Однажды утром я получил от него письмо с двумя страницами разбора игры, где он пишет сначала, что его игровой гандикап составил около пяти, — чистая фикция, конечно, поскольку он никогда не вел карточку и не считал неудачные удары...

«Я хочу, чтобы вы подняли одно дело трехлетней давности. Человек по фамилии Фаррелл, партнер фирмы «Делвертон Бразерс» с Остин Фрайарс, был найден мертвым в своем офисе. Разбирательство закончилось открытым вердиктом. Не исключено, что имело место самоубийство... Вышлите мне полный отчет, он может вернуть меня в Челси, впрочем, не обещаю, — так хочется повторить пятьдесят ярдов на драйве, что могу задержаться здесь на три месяца. Зачем жить в Челси, когда есть такое место как Девоншир?»...

— О да, вслед за Скотландом-Ярдом такой же язвительной шпильки удостоился мой интеллект. Он спорил со мной до тех пор, пока не заставил меня признать, что большинство моих дел — результат удачного стечения обстоятельств.
— И вы признали? — недоуменно воскликнул я.
— Конечно. Я только что приложил его тройным и двойным на поле, отчего пребывал в благодушном настроении...

Специальные термины выделены курсивом. О какой игре идет речь в этих отрывках? О гольфе. В котором я ничего не понимаю, но надо было вникать.

И еще. В этом же рассказе часто упоминается такое непривочное для русского уха слово как "тамблер". Это невысокий широкий стакан из стекла с тяжелым дном и толстыми стенками. Из таких пьют, например, виски. Иногда пишется как "тумблер". Выпить из тумблера? Хм... Так вот, я сначала писал везде "тамблер", но так как аутентичное английское слово выбивалось из переводного текста, пришлось заменить его при первом упоминании на "стакан из толстого стекла", а дальше просто на "стакан". И все встало на свои места.

Тут можно вспомнить Чейза, чьи романы в 1990-е выходили под абсолютно разными названиями. Из-за этого была сильная путаница. А еще мне встречались корявые переводы Спиллейна...

Denissan писал(а): корявые переводы Спиллейна...

  Я у Спиллейна роман "The Snake" 2 раза прочитал ,под названиями "Змея" и "Отмщение".