С.С. Ван Дайн
Добавлено: 16 окт 2009, 13:38Автор Доктор Фелл
Уиллард Хантингтон Райт* Willard Huntington Wright ДАТА РОЖДЕНИЯ: 15 октября 1888 г.* Шарлотсвилл, Виргиния, США ДАТА СМЕРТИ: 11 апреля 1939 г.* Нью-Йорк, США; в возрасте 50 лет СЕРИЙНЫЙ ПЕРСОНАЖ: Фило Вэнс* Philo Vance РОД ДЕЯТЕЛЬНОСТИ: журналист, искусствовед, художественный критик, писатель |  |
-
ОБ АВТОРЕ
С.С. Ван Дайн (SS Van Dine) — псевдоним Уилларда Хантингтона Райта, американского художественного критика и писателя, создателя чрезвычайно популярного персонажа — детектива Фило Вэнса, впервые появившегося перед читателями в 1926 году.
Райт родился в Шарлоттсвилле, закончил колледжи в Сент-Винсенте и Помоне, а также Гарвардский университет. Кроме этого, он учился в Мюнхене и Париже, после чего был принят на работу как литературный и художественный критик в ‘Лос-Анджелес таймс’. Увлечение литературным натурализмом привело Райта к решению начать писать. В 1916 г. этом стиле был написан его первый роман ‘The Man of Promise’, а также несколько рассказов. Как редактор журнала ‘The Smart Set’ Райт публиковал натуралистические работы других авторов.
В период с 1912 по 1914 года Райт редактировал Нью-йоркский литературный журнал ‘The Smart Set’ и и продолжал писать критические статьи в газеты. Однако был смещен с этой должности, когда консервативный владелец журнала понял, что Райт намеренно провоцировал их читательскую аудиторию, принадлежавшую к среднему классу, своим интересом к нетрадиционной и зачастую откровенно сексуальной литературе. Всего за два года на должности редактора Уиллард Райт опубликовал рассказы Габриеле д’Аннунцио, Флойда Делла, Форда Мэдокс Форда, D.H. Lawrence, Джорджа Мур и многих других.
В 1923 году, по крайней мере так гласит официальная версия, Ван Дайн на почве переутомления прекратил свою деятельность почти на два года. (На самом деле срыв был результатом увлечения кокаином). Какая версия правильна уже не имеет значения. Главное то, что по настоянию врача, прописавшего ему постельный режим, он все время проводил в своем доме. Изнывая от безделья, почти все время находившийся в кровати, Райт начал собирать и изучать тысячи томов криминальной и детективной литературы. В результате этого исследования в 1926 году вышла его статья о истории, традициях и условностях детективного жанра. В том же году, Райт пришел к известному американскому редактору Максвелла Перкинсу (открывшиго миру Эрнеста Хемингуэя , Фрэнсиса Скотта Фитцджеральда и Томаса Вулфа) с набросками трилогии о частном сыщике — снобе, эстете и прочее, о герое, который был абсолютно не похож на сыщиков американской школы детектива. И в этом же году вышел первый роман серии об эстете Фило Вэнсе ‘Дело об убийстве Бенсона’.
Цикл произведений о Венсе включает двенадцать произведений. Изначально три первых истории были написаны в формате повестей, но когда руководство издательства приняло решение издавать их, то Райт (взявший псевдоним С.С. Ван Дайн) расширил их до формата романа. Популярность первых романов привела к тому, что впервые в жизни Ван Дайн стал обеспеченным человеком и переехал в собственный пентхаус а-ля Фило Вэнс.
Можно по разному оценивать творчество Ван Дайна. Возможно, что искусственно ‘зажав’ себя в условные рамки пресловутых ‘Двадцати правил для написания детективных романов’, написанных им же, он не смог достичь уровня признанных мэтров жанра. Возможно, его Фило Вэнс не очень реалистичен, а произведения больше напоминают ‘сухие’ отчеты о расследовании. Формат (или ‘почерк’) С.С. Ван Дайна отличался от общепринятого ‘эталона’ —деталь за деталью, словно строит дом, ‘укладывает’ детективный сюжет, а не ‘раскидывает’ маскируя их, по всему сюжету, что бы потом, в последней главе, как ‘кролика из шляпы’. Но нельзя оспаривать то, что автор навсегда вписал свое имя в историю жанра. Намного позже, японские детективщики жанра ‘хонкаку-детектив’ считали своим ‘учителем’ именно С.С. Ван Дайна. -
Фило Вэнс +
Фило Вэнс — вымышленный детектив-любитель, фигурировавший в 12 криминальных романах и нескольких рассказах С. С. Ван Дайна 1920-х и 1930-х годов.
Фило — стильный, даже щеголеватый денди, нью-йоркским бонвиван, обладающим высокоинтеллектуальными наклонностями. В роли "ватсона" выступает сам С. С. Ван Дайн.
Ванс был, как принято говорить, дилетантом, но его не интересовало, что думают о нем другие. Он был человеком необыкновенного ума и культуры. Аристократ по происхождению и духу, он презирал низость во всех ее проявлениях. Большинство из тех, с кем он вступал в контакт, считали его снобом. Однако в его снисходительности и надменности не было ничего ложного. Глупость он ненавидел еще больше чем вульгарность или плохой вкус. Я не раз слышал, как он повторял известную фразу Фуше: "Хуже преступления быть дураком". И он воспринимал ее буквально.
Ванс был откровенным циником, но его цинизм был скорее легкомысленным, чем дерзким, так сказать, цинизм Ювенала. Возможно, лучше его назвать скучным и высокомерным человеком и в то же время глубоко честным и проницательным. Однако он был на редкость обаятельным. Даже те, кто считали, что им трудно восхищаться, все же утверждали, что его трудно не любить. В нем было что-то дон-кихотское — в манерах, в английском акценте, оставшимся со времен Оксфорда, – так считали те, кто мало знал его. Но так или иначе в нем было что-то отposeur*.позёр
Внешне он был необычайно симпатичным, хотя линия рта была несколько аскетична и жестка, как линии рта у некоторых Медичи. Более того, в линии его бровей было что-то смешное. Но у него был высокий лоб интеллектуала, широко посаженные серые глаза, крупный, но красивый нос, узкий выпуклый подбородок. Ростом Ванс не превышал шести футов, был стройный и мускулистый.
Одевался он изысканно и тщательно, но не броско. Любил посещать оперу, слушать симфонические концерты.
Его знания в области психологии и в самом деле казались невероятными. Он был способен разобраться в чужой психике так, будто читал все сокровенные мысли. Он был хорошо знаком с академическими основами психологии, а в университете всегда внимательно слушал лекции о поведении человека. Он изучал историю религий, греческую классику, биологию, основы гражданственности и политическую экономию, философию, антропологию, литературу, теоретическую и экспериментальную психологию, древние и современные языки.
В дальнейшем (Дело об убийстве канарейки) мы узнаем, что Фило Вэнсу не было еще 35 лет (события произведения происходят в 1927 г.)
Другие "второстепенные" персонажи.
С.С. Ван Дайн: почти невидимый (выражаясь современным языком, "виртуальный" летописец) и рассказчик.
Джон Маркхэм: окружной прокурор округа Нью-Йорк: прямолинейный, деловитый тип, чье серьезное поведение часто контрастирует в дружеском подтрунивании с причудливой персоной Вэнса.
Эрнест Хит: сержант Отдела по расследованию убийств Департамента полиции Нью-Йорка: грубоват, лишен воображения, склонен злоупотреблять английской грамматикой, но ответственен и серьезен, когда дело доходит до общения с подозреваемыми в делах об убийствах.
Доктор Эмануэль Доремус: судебно-медицинский эксперт из Нью-Йорка. Дерзкий маленький человечек, который носит котелок и постоянно жалуется (с иронией) на то, что его всегда вызывают в тот момент, когда он сел за стол или испытывает другие неудобства.
Карри: – слуга Ванса, выступавший в роли камердинера, дворецкого, мажордома и даже повара -
ВНЕСЕРИЙНЫЕ РАССКАЗЫ
➣ THE SCARLET NEMESIS1st ed: 1929
➣ A MURDER IN THE WITCHES' CAULDRON1st ed: 1929
➣ THE MAN IN THE BLUE OVERCOAT1st ed: 1929
➣ POISON1st ed: 1929➣ THE ALMOST PERFECT CRIME1st ed: ‘Cosmopolitan’, July 1929
➣ THE INCONVENIENT HUSBAND1st ed: ‘Cosmopolitan’, Aug 1929
➣ THE BONMARTINI MURDER CASE1st ed: ‘Cosmopolitan’, Oct 1929
➣ FOOL!1st ed: ‘Cosmopolitan’, Jan 1930 - СЦЕНАРИИ
-
20 правил...
Детективный роман — это своего рода интеллектуальная игра. Больше того, это спортивное соревнование. И создаются детективные романы по строго определенным законам — пускай неписаным, но тем не менее обязательным. Каждый уважаемый. и уважающий себя сочинитель детективов неукоснительно соблюдает их. Итак, ниже сформулировано своего рода кредо детективщика, основанное отчасти на практическом опыте всех больших мастеров детективного жанра, а отчасти на подсказках голоса совести честного писателя. Вот оно.
① Читатель должен иметь равные с сыщиком возможности для разгадки тайны преступления. Все ключи к разгадке должны быть ясно обозначены и описаны.
② Читателя нельзя умышленно обманывать или вводить в заблуждение, кроме как в тех случаях, когда его вместе с сыщиком по всем правилам честной игры обманывает преступник.
③ В романе не должно быть любовной линии. Речь ведь идет о том, чтобы отдать преступника в руки правосудия, а не о том, чтобы соединить узами Гименея тоскующих влюбленных.
④ Ни сам сыщик, ни кто-либо из официальных расследователей не должен оказаться преступником. Это равносильно откровенному обману — все равно как если бы нам подсунули блестящую медяшку вместо золотой монеты. Мошенничество есть мошенничество.
⑤ Преступник должен быть обнаружен дедуктивным путем - с помощью логических умозаключений, а не благодаря случайности, совпадению или немотивированному признанию. Ведь, избирая этот последний способ разгадки тайны преступления, автор вполне сознательно направляет читателя по заведомо ложному следу, а когда тот возвращается с пустыми руками, преспокойно сообщает ему, что разгадка все время лежала у него, автора, в кармане. Такой автор ничем не лучше любителя примитивных розыгрыше.
⑥ В детективном романе должен быть детектив, а детектив только тогда детектив, когда он выслеживает и расследует. Его задача состоит в том, чтобы собрать улики, которые послужат ключом к разгадке и в конечном счете укажут на того, кто совершил это низкое преступление в первой главе. Детектив строит цепь своих умозаключений на основе анализа собранных улик, а иначе он уподобляется нерадивому школьнику, который, не решив задачу, списывает ответ из конца задачника.
⑦ Без трупа в детективном романе просто не обойтись, и чем натуралистичней этот труп, тем лучше. Только убийство делает роман достаточно интересным. Кто бы стал с волнением читать три сотни страниц, если бы речь шла о преступлении менее серьезном! В конце концов, читатель должен быть вознагражден за беспокойство и потраченную энергию.
⑧ Тайна преступления должна быть раскрыта сугубо материалистическим путем. Совершенно недопустимы такие способы установления истины, как ворожба, спиритические сеансы, чтение чужих мыслей, гадание с помощью «магического кристалла» и т. д. и т. п. У читателя есть какой-то шанс не уступить в сообразительности детективу, рассуждающему рационалистически, но, если он вынужден состязаться с духами потустороннего мира и гоняться за преступником в четвертом измерении, он обречен на поражение ab initio ｢с самого начала (лат.)｣
⑨ Должен быть только один детектив, то бишь только один главный герой дедукции, лишь один deus ex machina ｢‘Бог из машины’ (лат.), то есть неожиданно появляющееся (как боги в античных трагедиях) лицо, которое своим вмешательством распутывает положение, казавшееся безнадежным.｣. Мобилизовать для разгадки тайны преступления умы троих, четверых, а то и целого отряда сыщиков — значит не только рассеять читательское внимание и порвать прямую логическую нить, но и несправедливо поставить читателя в невыгодное положение. При наличии более чем одного детектива читатель не знает, с которым из них он состязается по части дедуктивных умозаключений. Это все равно что заставить читателя бежать наперегонки с эстафетной командой.
⑩ Преступником должен оказаться персонаж, игравший в романе более или менее заметную роль, то есть такой персонаж, который знаком и интересен читателю.
⑪ Автор не должен делать убийцей слугу. Это слишком легкое решение, избрать его — значит уклониться от трудностей. Преступник должен быть человеком с определенным достоинством — таким, который обычно не навлекает на себя подозрений.
⑫ Сколько бы ни совершалось в романе убийств, преступник должен быть только один. Конечно, преступник может иметь помощника или соучастника, оказывающего ему кое-какие услуги, но все бремя вины должно лежать на плечах одного человека. Надо предоставить читателю возможность сосредоточить весь пыл своего негодования на одной-единственной черной натуре.
⑬ В детективном романе неуместны тайные бандитские общества, всякие там каморры и мафии. Ведь захватывающее и по-настоящему красивое убийство будет непоправимо испорчено, если окажется, что вина ложится на целую преступную компанию. Разумеется, убийце в детективном романе следует дать надежду на спасение, но позволить ему прибегнуть к помощи тайного общества — это уже слишком. Ни один первоклассный, уважающий себя убийца не нуждается в подобном преимуществе.
⑭ Способ убийства и средства раскрытия преступления должны отвечать критериям рациональности и научности. Иначе говоря, в полицейский роман недопустимо вводить псевдонаучные, гипотетические и чисто фантастические приспособления. Как только автор воспаряет на манер Жюля Верна в фантастические выси, он оказывается за пределами детективного жанра и резвится на неизведанных просторах жанра приключенческого.
⑮ В любой момент разгадка должна быть очевидной — при условии, что читателю хватит проницательности разгадать ее. Под этим я подразумеваю следующее: если читатель, добравшись до объяснения того, как было совершено преступление, перечитает книгу, он увидит, что разгадка, так сказать, лежала на поверхности, то есть все улики в действительности указывали на виновника, и, будь он, читатель, так же сообразителен, как детектив, он сумел бы раскрыть тайну самостоятельно задолго до последней главы. Нечего и говорить, что сообразительный читатель частенько именно так и раскрывает ее.
⑯ В детективном романе неуместны длинные описания, литературные отступления на побочные темы, изощренно тонкий анализ характеров и воссоздание ‘атмосферы’. Все эти вещи несущественны для повествования о преступлении и логическом его раскрытии. Они лишь задерживают действие и привносят элементы, не имеющие никакого отношения к главной цели, которая состоит в том, чтобы изложить задачу, проанализировать ее и довести до успешного решения. Разумеется, в роман следует ввести достаточно описаний и четко очерченных характеров, чтобы придать ему достоверность.
⑰ Вина за совершение преступления никогда не должна взваливаться в детективном романе на преступника-профессионала. Преступления, совершенные взломщиками или бандитами, расследуются управлениями полиции, а не писателями-детективщиками и блестящими сыщиками-любителями. По-настоящему захватывающее преступление — это преступление, совершенное столпом церкви или старой девой, известной благотворительницей.
⑱ Преступление в детективном романе не должно оказаться на поверку несчастным случаем или самоубийством. Завершить одиссею выслеживания подобным спадом напряжения — значит одурачить доверчивого и доброго читателя.
⑲ Все преступления в детективных романах должны совершаться по личным мотивам. Международные заговоры и военная политика являются достоянием совершенно другого литературного жанра — скажем, романов о секретных разведывательных службах. А детективный роман про убийство должен оставаться, как бы это выразиться, в уютных, ‘домашних’ рамках. Он должен отражать повседневные переживания читателя и в известном смысле давать выход его собственным подавленным желаниям и эмоциям.
⑳ И наконец, еще один пункт для ровного счета: перечень некоторых приемов, которыми теперь не воспользуется ни один уважающий себя автор детективных романов. Они использовались слишком часто и хорошо известны всем истинным любителям литературных преступлений. Прибегнуть к ним — значит расписаться в своей писательской несостоятельности и в отсутствии оригинальности.
➣ Опознание преступника по окурку, оставленному на месте преступления.
➣ Устройство мнимого спиритического сеанса с целью напугать преступника и заставить его выдать себя
➣ Подделка отпечатков пальцев.
➣ Мнимое алиби, обеспечиваемое при помощи манекена.
➣ Собака, которая не лает и позволяет сделать в силу этого вывод, что вторгшийся человек не был незнакомцем.
➣ Возложение под занавес вины за преступление на брата-близнеца или другого родственника, как две капли воды похожего на подозреваемого, но ни в чем не повинного человека.
➣ Шприц для подкожных инъекций и наркотик, подмешанный в вино.
➣ Совершение убийства в запертой комнате уже после того, как в нее вломились полицейские
➣ Установление вины с помощью психологического теста на называние слов по свободной ассоциации.
➣ Тайна кода или зашифрованного письма, в конце концов разгаданная сыщиком. -
О псевдониме
Псевдоним S.S. Van Dine составлен из инициалов, которые являются аббревиатурой английского слова Steamship (пароход) и девичьей фамилии бабушки автора по линии матери, которая происходила из семьи потомков голландских переселенцев. Во всех англоязычных (да и во всех публикациях на других языках, в т.ч. частично и на русском) изданиях используется именно вариант псевдонима в виде инициалов и фамилии. Также этот вариант — инициалы и фамилия использовался и во всех русских эмигрантских переводах романов писателя 1920-1930-х гг, т. е. в переводах выполненных при жизни автора. Вариант Стивен Ван Дайн (и даже Стивен ван Дайн, хотя это особенность именно английского написания голландской приставки ‘ван’ к фамилии, на английском она всегда пишется с большой буквы, а на русском — всегда с маленькой) появился только в советских изданиях времен перестройки, а затем укоренился и в современных российских изданиях.
По мнению известного знатока приключенческой литературы Геннадия Ульмана — ‘Стивен это желание некоего русского издателя/переводчика внести ясность в псевдоним. Не более того’ - ×
Подробная информация во вкладках