Сегодня, оглядываясь назад, цивилизация понимает, скольким обязана она необыкновенной и удивительной личности, заключенной в хрупкой оболочке мисс Фиделити Доув. В тяжелые послевоенные годы изможденное, иссушенное налогами человечество завороженно следило за ее подвигами на страницах утренних газет, а потом отправлялось на работу, веря, что дух романтики и рыцарства все еще жив.
   Те немногие, кто был способен побороть неодолимую силу ее задумчивого очарования, не раз заявляли, что за детской невинностью голубых глаз мисс Доув скрывается коварный, расчетливый, одержимый алчностью ум. Они утверждали, что она увлекла на путь порока и преступления дюжину порядочных и талантливых мужчин, которые никогда не изменили бы своим принципам и убеждениям, если бы их рассудок не помутился от любви к ней. А более всего осуждали ее за напускное пуританство.
   Но было ли оно напускным? Каждый волен сам ответить себе на этот вопрос. Стоит, однако, признать, что какое-то величие не могло не быть свойственно женщине, сумевшей так поговорить с инспектором уголовного отдела о его матери, что тот не сумел сдержать слез; женщине, чье рыцарское благородство было публично засвидетельствовано главным комиссаром Скотленд-Ярда; женщине, нажившей своими аферами состояние настолько баснословное, что она с легкостью отмахнулась от гонорара в пятьдесят тысяч фунтов, предложенных великой актрисой мисс Мэри Пикфорд за то, чтобы Фиделити выступила в качестве ее дублерши.

   “A face and a fortune”1st ed:??? ⃫ “Suspense”1st ed:??? ⃫ “The genuine old master”1st ed:??? ⃫ “Образцовая подделка”“A classic forgery”
1st ed:???
пер.: М.: Астрель: CORPUS, декабря 2011/2015 гг.; “Только не дворецкий: Золотой век британского детектива” (антология) ⃫ “Бриллианты Галвербери”“The Gulverbury diamonds”
1st ed:??? ⃫ “The merchant princess”1st ed:??? ⃫  “Fourteen hundred per cent”1st ed:??? ⃫ “A deal in reputations”1st ed:??? ⃫ “The Laughing Nymph”1st ed:??? ⃫  “Proverbs and profits”1st ed:??? ⃫ “Самый скупой европеец”“The meanest man in Europe”
1st ed:???
пер.: Клуб “Форум любителей детектива”, скоро ⃫ “The Great Kabul”1st ed:???

  The meanest man in Europe

[̲̅I]

   Дело мистера Джабеза Крюде дает нам еще один повод полагать, что в тот раз Фиделити Доув не пренебрегла голосом совести. На Джабезе Крюде она заработала не так уж много. Покрыла свои расходы (а привычки экономить у нее не было) и не поскупилась на щедрое вознаграждение за потраченное время себе и своим сотрудникам. Больше всего прибыли это похождение Фиделити принесло больнице Святого Франциска. Если не верите, что она действовала из добрых побуждений, можете объяснить ее поступок, заставивший самого скупого европейца пожертвовать больнице двадцать тысяч фунтов, чувством юмора.
   
   Джабез Крюде заслужил это звание. Его состояние равнялось приблизительно двумстам тысячам фунтов, которые он заработал на финансовых — читайте, ростовщических — операциях, хотя риски ростовщика он на себя не брал. Ростовщические проценты плюс банковский риск — вот формула его обогащения.
   А проживал он в безликом домишке в унылом квартале Ислингтона.
   Фиделити никогда не узнала бы о Крюде, если бы у того не случился легкий приступ аппендицита. Однажды почувствовав себя нехорошо, он в своей самой поношенной одежде отправился к доктору, принимающему бедняков из трущоб. Доктор диагностировал аппендицит и рекомендовал сделать операцию. Джабез не боялся физического вмешательства, но испытывал сильный страх перед большими тратами. Платная операция его разорит. Доктор, которого убедили принять полкроны вместо обычного гонорара в пять шиллингов[1], направил самого скупого европейца на бесплатную операцию в больницу Святого Франциска.
   Операция была несложной, период восстановления — коротким. Именно в это время Горс более-менее случайно узнал об этом и рассказал Фиделити. Та скрестила руки на лифе своего восхитительного серого платья и с сожалением покачала головой.
   — Скупость — неизлечимая болезнь души, — сказала Фиделити. — Она внушает мне отвращение, Катберт.
   — Хоть в чем-то наши чувства взаимны, — сказал Горс. — А ведь в его распоряжении пара сотен тысяч.
   — Бедные врачи получают мизерную плату! — воскликнула Фиделити. — Медсестры всегда загружены работой! И они еще бесплатно оперируют малоимущих пациентов... или, может, это обеспеченная больница?
   — Там висит объявление, что если они не соберут двадцать тысяч, через три месяца им придется закрыться, — сказал Горс.
   — Они без остатка отдаются работе, стараясь помочь нуждающимся, не ожидая вознаграждения...
   — Фиделити! — простонал Горс.
   Как и любой другой член шайки, Горс отдал бы жизнь за Фиделити, но лишь он один мог разглядеть ее притворство.
   — Друг мой, вы любите меня, но всегда жестоки со мной, — вздохнула Фиделити. — И я, любя вас, хочу вам угодить. Послушайте и выскажите свое мнение.
   — Слушаю, — проворчал Горс и стал ждать.
   Голос Фиделити напоминал щебетание птиц.
   — Попроси Уорли, нашего ювелира, купить лучшего жемчуга на пятьдесят тысяч фунтов, — сказал она.
   Горс просиял.
   — Я ждал, что рано или поздно вы перейдете к делу, Фиделити! — воскликнул он и отправился выполнять приказ.

[̲̅II]

   Джабез Крюде по тогдашней традиции держал горстку внештатных сотрудников, и через пару дней Фиделити удалось устроить встречу с одним из них. Через неделю после ее разговора с Горсом она с робким видом сидела в тусклой гостиной безликого домика в Ислингтоне, который по совместительству служил Крюде конторой.
   — Я... я слышала, вы болели. Надеюсь, сейчас вам лучше, — Фиделити словно пыталась расположить к себе ростовщика.
   — У меня просто не было другого выхода. В наши трудные времена нельзя себе позволить долго болеть, мисс Доув, — ответил Крюде. — Что я могу для вас сделать?
   — Я... я так поняла, что вы финансист, — начала Фиделити, — а я сейчас испытываю затруднения, которые, думаю, вам знакомы лучше, чем мне. Мой друг, который занимается акциями и облигациями, рассказал, что если я вложу пять тысяч фунтов сегодня, то через несколько дней смогу получить тридцать пять тысяч.
   Джабез Крюде без труда подавил улыбку. Слушать фантастические рассказы было частью его профессии.
   — Продолжайте, мисс Доув, — сказал Крюде. — Если, конечно, не собираетесь попросить у меня пять тысяч.
   — О, именно поэтому я и пришла, — сказала Фиделити. — Понимаете, у меня нет такой суммы, а было бы жаль упустить шанс. Я не разбираюсь в финансах, но с тридцатью пятью тысячами ни в чем бы не нуждалась. Поэтому мне не терпится воспользоваться этой возможностью.
   Глаза Крюде наткнулись на сумку Фиделити. Она была из серой парчи — элегантная домашняя вещица, с которой, предположительно, ходят на собрания матерей и в которой держат вязание и маленькие вознаграждения послушным детям.
   — У вас есть, что отдать в залог? — спросил он.
   — Вы имеете в виду ценные бумаги, — догадалась Фиделити. — Боюсь, у меня их нет. Единственная ценная вещь — драгоценности, которые завещал мне двоюродный дед. Я не стану их продавать, а моя религия запрещает носить драгоценности, так что я подумала: можно оставить их вам, а когда у меня будет тридцать пять тысяч фунтов, я расплачусь с вами...
   — Вам известна стоимость украшений? — спросил Крюде, пока Фиделити доставала и открывала кожаные футляры.
   — Их оценили после смерти деда, — ответила Фиделити, — немногим более пятидесяти тысяч фунтов стерлингов. Я ужаснулась, что столько денег потрачено на украшения.
   Крюде взглядом эксперта изучал жемчуг. Он склонялся к мысли, что оценщик верно определил стоимость украшений. А также к тому, что Фиделити в своей идеально серой сшитой на заказ одежде и маленькой белой шляпке — транжира и беспомощная дура.
   — Хороший жемчуг, хотя сейчас стоит гораздо меньше, — высказался он. — Как правило, я не одалживаю деньги под драгоценности. У вас нет другого залога?
   — Боюсь, нет, — поникла Фиделити.
   Это и хотел узнать Крюде. Ростовщику нет никакой выгоды брать ценный залог по небольшому займу, если у клиента есть средства для его выкупа. Но когда этот залог будет единственной гарантией, есть уверенность, что он останется у ростовщика — тем более, если заем дается на реализацию плана быстрого обогащения.
   — Даже не знаю! — с сомнением пробормотал Крюде. — Сейчас очень многие хотят занять денег. Как скоро вы ожидаете... э-э-э ... вашу прибыль, мисс Доув?
   — Мой друг говорил о шести неделях, — ответила Фиделити.
   — Шесть недель! Хм-м. Думаю, мне это по силам.
   Фиделити принялась благодарить его.
   — Так вы совершенно уверены, что сможете вернуть деньги через шесть недель, я правильно понял? — уточнил Крюде.
   — Абсолютно, — заявила Фиделити. — Мой друг был настроен очень оптимистично.
   — Отлично, — сказал Крюде. — Я составлю документ и попрошу вас его подписать. Завтра в это же время вы сможете забрать деньги.
   Придя на следующий день, Фиделити едва взглянула на договор. Многочисленные пункты и штрафы ее ничуть не интересовали. Она подписала, выдала расписку в получении денег, забрала расписку в получении жемчуга и ушла из обшарпанного дома.
   Она взяла взаймы пять тысяч футов под шестьдесят процентов под залог жемчуга стоимостью пятьдесят тысяч фунтов.

[̲̅III]

   Самый скупой европеец был очень доволен последней сделкой. Двадцатилетний опыт говорил ему, что мисс Фиделити Доув вернется через шесть недель с рассказом о постигшей неудаче и станет умолять о продлении займа. Через год он по-тихому сможет продать залог к собственной выгоде. Он продумывал, как сэкономить на оплате гербового сбора многочисленных документов по сделке, когда клерк принес ему визитку.
   — Мистер Авраам Берейн.
   В графе адрес значилось: Хаттон Гарден.
   Крюде кивнул и посетителя провели. Им оказался элегантно одетый мужчина еврейской внешности, в котором вы бы не узнали Горса. Он поприветствовал Джабеза с хорошо разыгранной учтивостью.
   — Я пришел просить вас об одолжении, мистер Крюде, — начал он. — У меня есть основания полагать, что вчера вы заключили сделку с некоей мисс Доув.
   — И что с того? Она ведь совершеннолетняя.
   — Без сомнения, — сказал Берейн. — Я хотел узнать, не позволите ли вы мне взглянуть на жемчужины, которые она вам оставила. Я сознаю, что просьба очень необычна, но... у меня есть на то причины.
   — Какие?
   — Я не хочу их называть.
   — На этом и кончим. Конечно, мой ответ — нет! — рявкнул Джабез Крюде.
   — Вы отказываетесь? — выдохнул Берейн.
   — Естественно. Грант, помоги этому джентльмену найти дверь!
   
   Джабеза Крюде обеспокоил этот инцидент. В отличие от Берейна, который спокойно сел в ожидавшее его такси и поехал в Скотланд-Ярд.
   Предъявив визитку, он заявил, что торгует драгоценностями, что его ограбили и что он желал бы поговорить с инспектором, который будет расследовать это дело. Через некоторое время его провели в кабинет инспектора Рейсона.
   — Не так давно, — начал свой рассказ Берейн, — я приобрел жемчуг примерно за пятьдесят тысяч фунтов. Это приличная партия, мистер Рейсон, и мое приобретение не осталось без внимания в определенных кругах. У меня были возможности выгодно сбыть их, но я не торопился. На меня вышла дама, не имеющая отношения к торговле драгоценностями, которая, как я полагал, собиралась купить всю партию для личного пользования. И своим поведением она только укрепляла эти предположения. Дважды приходила в офис, чтобы осмотреть жемчужины и обсудить процедуру купли-продажи. Последний визит состоялся на этой неделе, в понедельник. Она производила впечатление благовоспитанной и порядочной леди, так что когда меня позвали к телефону, я без колебаний оставил ее наедине с жемчугом.
   Инспектор Рейсон хмыкнул. Он уже понял, что за этим последует. Обычная история.
   — Моя клиентка, — продолжил Берейн, — вновь подтвердила свои намерения о покупке и сказала, что ей нужно уладить кое-какие финансовые дела и она свяжется со мной на следующей неделе. Сегодня утром я хотел показать жемчуг (после визита этой дамы я к нему не прикасался) другому покупателю и обнаружил очень искусные подделки, стоившие около ста пятидесяти фунтов. Конечно, доказать я ничего не смогу, но уверен — жемчуг подменили, пока я отвечал на телефонный звонок.
   — Она сказала вам свое имя? — уточнил Рейсон.
   — Сказала, что ее зовут Фиделити Доув, — ответил Берейн, — и проживает она в Бейсуотере, что, явно, не соответствует действительности.
   — Вообще-то соответствует, — рявкнул Рейсон. — И она, вероятно, ждет нашего звонка. Это самая хладнокровная мошенница Лондона и даже больше. Бегство не в ее стиле. Я готов был арестовать ее десятки раз, но ей всегда удавалось выкрутиться. В некотором-то смысле — великая женщина.
   — Что вовсе не утешает того, кому ее искусство стоило пятидесяти тысяч фунтов, — с горечью произнес Берейн.
   — В любом случае мы расследуем это дело, — сказал Рейсон.
   — Вероятно, я мог бы вам помочь, — произнес Берейн. — Я случайно узнал, что эта (как бы абсурдно ни звучало) леди заняла деньги под залог жемчуга у мистера Джабеза Крюде. Это проверенная информация. Дело в том, что господин Крюде недостаточно щедр со своими служащими и... м-м-м...
   — Не сомневаюсь, — вставил Рейсон.
   — Я приехал сюда сразу после посещения его дома в Ислингтоне, — продолжил Берейн, — где вежливо попросил разрешения взглянуть на жемчуг. Он раздражился и отказал мне.
   Инспектор Рейсон сделал запись.
   — Вы рассказали ему о своих подозрениях?
   — Он не дал мне такой возможности, — ответил Берейн. — Выпроводил до того, как я успел что-либо объяснить. У меня имеются фотографии жемчужин и заключение эксперта. У вас есть методы воздействия на мистера Крюде, и эти документы разрешат все сомнения.
   — Если потребуется, мы, конечно, сможем получить ордер на обыск, — сказал Рейсон. — Но только в крайнем случае. Вполне вероятно, мне удастся убедить его показать жемчужины добровольно.
   — Могу я пойти с вами? — спросил Берейн. — Я узнаю их с первого взгляда.
   Инспектор с готовностью согласился, и спустя полчаса Берейн вновь стоял на пороге дома в Ислингтоне, на этот раз в компании Рейсона.

[̲̅IV]

   Присутствие полицейского возымело свое действие, и Джабез Крюде без колебаний рассказал о том, где взял жемчужины.
   Он еще не закончил раскладывать их, как вмешался Берейн.
   — Это мой жемчуг, мистер Крюде, — заявил он. — Я мог бы в течение часа вызвать сюда экспертов, которые всё подтвердят. Вы и сами убедитесь, если соблаговолите ознакомиться с документами. Я... я очень сожалею.
   — Ваш жемчуг? Что за чертовщина?!
   Берейн медленно, с акцентом выговаривая слова, пересказал историю о подмене жемчуга. Дослушав до конца, Крюде что-то бессвязно забормотал.
   — Учитывая, что мистер Берейн в состоянии подтвердить факты, он сможет забрать у вас жемчуг по постановлению суда. Вы хотите ввязываться в это дело, мистер Крюде?
   — Конечно, хочу! — рявкнул тот. — Хотя, нет. Я не могу себе позволить дорогих адвокатов; они те еще ворюги. Это дело прокурора. Я дам показания, если вы оплатите мое время.
   — Я так понимаю, вы предъявите иск, мистер Берейн? — уточнил Рейсон.
   — У меня нет другого выхода, — ответил Берейн. — Если вы подскажете мне, как поступить...
   У Рейсона был готов стандартный ответ, но внезапно инспектор передумал.
   — На вашем месте, мистер Берейн, я бы действовал очень осторожно. Кажется, все очевидно. Однако против этой дамы уже возбуждали несколько на первый взгляд беспроигрышных дел. Прежде чем выдвигать обвинение, предлагаю вам подождать, пока я не поговорю с ней.
   Берейн кивнул.
   — Как пожелаете, — сказал он. — Вы лучше меня разбираетесь в подобных вещах. Но я бы хотел переговорить наедине с мистером Крюде, если он не возражает.
   — Хорошо, — сказал Рейсон. — А я направлюсь к мисс Доув.
   
   — Можно подумать, — произнес Берейн, когда инспектор ушел, — мы с вами, мистер Крюде, собираемся терять деньги и время. Мы ведь можем договориться?
   — О чем нам нужно договариваться? — вопросил Крюде. — Вы в выигрышном положении. Я одолжил пять тысяч фунтов под залог жемчуга, а вы сможете просто забрать его у меня по решению суда.
   — Знаете, мистер Крюде, — снисходительно начал Берейн, — я считаю, что люди нашего круга должны держаться вместе, когда сталкиваются с подобными вещами. У меня нет желания отстаивать свои права за ваш счет. Буду откровенен. Нашелся потенциальный покупатель на этот жемчуг, и время имеет первостепенное значение. Если товар заберут на три месяца в качестве вещественного доказательства, плюс время на нашу тяжбу (о которой думаю с глубоким сожалением), — я потеряю клиента. Я полагаю... что ж, не буду ходить вокруг да около... я согласен потерять пять тысяч. Если вы согласитесь вернуть мне жемчуг, я дам вам расписку в получении и пять тысяч фунтов.
   Джабез Крюде едва мог поверить своим ушам.
   — Э-э-э... Как это? Я не совсем вас понял, — пробормотал он, и Берейн повторил свое предложение.
   — Конечно, — голос Берейна звучал напряженно, — вы потеряете прибыль от сделки... но вы в любом случае потеряете ее, вкупе с вложенными пятью тысячами. Вы ведь допускаете, что я смогу вернуть этот жемчуг по решению суда? Я надеялся, вы примете мое предложение...
   — Я его принимаю, — перебил Крюде.
   Берейн достал бумажник.
   — Занимаясь торговлей, приходится носить при себе крупные суммы, — пояснил он и отсчитал банкнотами пять тысяч фунтов.
   Он приложил расписку за жемчуг. После ухода Берейна известный в Европе скряга, задрожал, потрясенный облегчением от того, что не потерял свои пять тысяч фунтов и избавлен от необходимости предстать перед судом.

[̲̅V]

   Близилось время ланча, когда инспектор Рейсон прибыл в Бейсоурт, в дом Фиделити. Хозяйка, прелестная в платье из серой тафты, пригласила его к столу. Инспектор вежливо отказался.
   — Вы никогда не принимаете мои приглашения, мистер Рейсон, — ее ясные, как у ребенка, фиалковые глаза сияли. — И сегодня не ваше дежурство.
   Рейсон поморщился.
   — Вас обвиняют в краже драгоценностей, мисс Доув, — сказал он. — Однако опыт говорит мне не придавать большого значения этому факту.
   Фиделити одарила его ангельской улыбкой.
   — С другой стороны, — продолжил Рейсон, — это дело меня интересует с профессиональной точки зрения. Я пытался угадать, как вы избежите тюрьмы в этот раз, и, признаюсь, потерпел неудачу.
   — Я уловила намек на лесть, мистер Рейсон, — упрекающим тоном заметила Фиделити. — Из ваших уст она звучит странно. Признаюсь, не имею ни малейшего представления, о чем вы.
   Рейсон вздохнул.
   — Вчера утром вы заложили у мистера Джабеза Крюде жемчуг, который, как утверждают, украли у мистера Авраама Берейна, подменив его на фальшивый. У мистера Берейна есть фотографии жемчуга и экспертные заключения. Все жемчужины отвечают описанию тех, что вы отдали мистеру Крюде.
   — Мистер... как вы сказали?.. Берлейн?
   — Берейн, — повторил Рейсон. — Вы будете отрицать, что были у него, мисс Доув?
   “Да” Фиделити прозвучало как священная клятва.
   На мгновенье воцарилась тишина. В голове Рейсона мелькнуло нехорошее предчувствие.
   — Могу я воспользоваться телефоном? — попросил он.
   Фиделити кивком дала согласие. Рейсон торопливо листал телефонную книгу в поисках “Берейна” и не смог его найти. Тогда он позвонил в полицию Холборна и, представившись, сказал:
   — Авраам Берейн, — он назвал адрес в Хаттон Гарден. — Пошлите человека проверить имя и адрес. — Звоните мне на этот номер. — Рейсон назвал номер Фиделити.
   Через пятнадцать минут, во время которых Фиделити учтиво и весьма уместно рассуждала о жемчуге, упомянутом в Писании[2], поступил ответный звонок. Авраама Берейна в Хаттон Гарден не знали.
   — А теперь, мистер Рейсон, не хотите ли извиниться за то, что подвергли сомнению мои слова? — спросила Фиделити.
   — Нет, — резко ответил Рейсон.
   Фиделити с серьезным видом приняла отказ, но когда Рейсон, выйдя из гостиной, пересекал роскошный холл, за ним последовал ее серебристый смех, который звенел в ушах еще долго после того, как он покинул дом.

[̲̅VI]

   На следующий день мистера Джабеза Крюде ошеломили известием о том, что его желает видеть Фиделити Доув.
   — Пригласите ее и бегите за полицией, — шепнул он клерку.
   Фиделити вошла как всегда изящно и чуть заметно кивнула.
   — О, мистер Крюде! — звонко прозвучал ее голос. — Не знаю, как и благодарить вас! Деньги, которые вы ссудили мне, поистине были зачарованы. Моему другу сопутствовал успех, о котором он и не мечтал. Он заработал так много, что... забыла фирма или его брокер... сразу заплатили мне положенное, и я пришла вернуть вам пять тысяч пятьсот фунтов.
   — Дайте взглянуть, — грубовато ответил Крюде.
   — Я хочу, чтобы вы не только взглянули, но и забрали.
   Фиделити положила банкноты на стол.
   Крюде пересчитал деньги.
   — Можете оставить их, — сказал он и взглянул на дверь. Однако, подумав, в целях безопасности переложил банкноты себе в карман.
   Фиделити выглядела обиженной.
   — Вы собираетесь вернуть мне расписку и жемчуг? — спросила она.
   — Увидите через минуту, — рявкнул Крюде.
   — Не имею такой привычки, но вы вынуждаете меня поверить в ваше оскорбительное поведение, — заявила Фиделити. — Я не намерена ждать. Расписку можете не возвращать — у моих банкиров есть номера банкнот. Будьте любезны выслать жемчуг мне домой.
   — Вам домой! Ах, да, можете не говорить адрес, через пару недель им будет Элсберийская тюрьма, — усмехнулся Крюде. — Что касается жемчуга, он вернулся к своему законному владельцу — мистеру Аврааму Берейну, у которого вы его украли.
   — Да как вы можете…
   Фиделити достала носовой платок.
   — Расскажете все полиции, — объявил Крюде, когда клерк вернулся с констеблем.
   — В чем дело? — спросил констебль.
   — Это женщина, которую разыскивают. Называет себя Фиделити Доув, — выкрикнул Крюде. — Скотланд-Ярд в курсе.
   Полицейский выглядел растерянным.
   — Вы сдаете даму полиции, сэр? — уточнил он.
   — Я никуда ее не сдаю. Не собираюсь ни во что ввязываться. Это дело прокурора. Скотланд-Ярда!
   — Насколько мне известно, нам не давали распоряжений для ареста кого-либо с таким именем, — сказал констебль. — Я не могу арестовать леди, если вы не предъявите обвинения.
   — Вот моя визитная карточка, констебль, — сказала Фиделити. — Моя машина снаружи, если вам нужно записать номер.
   Фиделити уехала домой.
   Вскоре после этого Джабез Крюде позвонил в Скотланд-Ярд. Его соединили с Рейсоном, который сообщил, что не смог найти Авраама Берейна.
   — Боюсь, все это было сфабриковано, — сказал Рейсон. — Но вам нечего бояться, мистер Крюде. Я так понимаю, жемчуг у вас? Очевидно, мошенничество не удалось.
   — Она вернула мне деньги, которые брала, и хочет забрать жемчуг, — возразил Крюде.
   — Я не вправе давать вам советы, — сказал Рейсон, но думаю, лучшее, что вы можете сделать — отдать его ей.
   — Но у меня его нет! — закричал Крюде. — Передал Берейну — это ведь его жемчуг, — а он дал мне пять тысяч фунтов.
   — О-о-о! — многозначительно протянул Рейсон.
   — Подавитесь вашим “о-о-о”! — проревел Крюде. — Сборище дураков, — добавил он, положив трубку.
   
   На следующее утро Джабез Крюде получил письмо от поверенного Фиделити Доув, сэра Фрэнка Роутона, с требованием немедленно вернуть жемчуг или его стоимость (определенную квалифицированными, авторитетными экспертами) в денежном эквиваленте составляющую пятьдесят тысяч фунтов.
   В одиннадцать часов Джабез Крюде узнал, что сэр Фрэнк Роутон лишь был уполномочен выдать ему расписку за полученные жемчуг или деньги.
   В двенадцать часов он был в доме Фиделити в Бейсуотере.
   Фиделити приняла его в маленькой столовой.
   — Я все обдумал и понял, что произошло, — кричал он. — Этот Берейн, как он себя называет, ваш сообщник. Вы провернули это вместе. Я раскрыл все ваши махинации. Вы купили тот жемчуг — настоящий жемчуг. Потом заняли у меня пять тысяч, а затем вернули пять тысяч пятьсот. Ваши траты составили пятьсот фунтов. Потом ваш сообщник уплатил пять тысяч, чтобы получить от меня жемчуг. Итого вы потратили пять тысяч пятьсот фунтов, рассчитывая получить пятьдесят тысяч фунтов. Вероятно, позже вы втихаря снова пустите жемчуг в ход...
   — Не обдумали ли вы заодно, мистер Крюде, как доказать эти клеветнические домыслы в суде? — смиренно спросила Фиделити.
   — Вот еще! Адвокаты такие же грабители, как полицейские...
   — И больницы? — спросила Фиделити.
   Крюде опешил.
   — Вас называют самым скупым европейцем, мистер Крюде, — сказала Фиделити. — Я единственная заявила, что это клевета. И я хочу, чтобы вы подтвердили мои слова. Вы должны мне пятьдесят тысяч фунтов. Оспорить это в суде означало бы потерять еще около тысячи на адвокатов. Вымогать деньги — одно удовольствие, — если вымогаешь у скряги. Другое дело, если это не так. Насколько я понимаю, больнице Святого Франциска требуется двадцать тысяч фунтов.
   — Не понимаю, — проворчал Крюде. — Хотите, чтоб я дал им двадцать тысяч? И что тогда?
   — Если вы выпишите чек на двадцать тысяч фунтов больнице Святого Франциска, — сказала Фиделити, — я откажусь от одной пятой части иска. Двадцать тысяч — больнице, двадцать тысяч — мне, и я дам вам расписку в получении пятидесяти тысяч фунтов.
   — Для вас это составит почти пятнадцать тысяч чистой прибыли, — сказал мертвенно-бледный Крюде.
   — Можно выразиться и так, — сказала Фиделити. — А можно так: я предлагаю вам десять тысяч фунтов, чтобы снять с Лондона обвинение в том, что он дает приют самому скупому европейцу... Вижу, у вас нет авторучки. Прошу, воспользуйтесь моей.   1^sted: ??? / Публикация на форуме: 07.04.2022 г.