Добро пожаловать на форум «Клуб любителей детективов» . Нажмите тут для регистрации
ЧТО ТАКОЕ ДЕНЬГИ? [WHAT’S MONEY?] 1st ed: “Black Mask”, January 1942 Series: Rex Sackler # 6 Переведено по изданию: “Black Mask”, January 1942 Перевод: Егор Субботин Редактор: Ольга Белозовская. © “Клуб Любителей Детектива”, 16 декабря 2020г. |  |
! |
Весь материал, представленный на данном форуме, предназначен исключительно для ознакомления. Все права на произведения принадлежат правообладателям (т.е согласно правилам форума он является собственником всего материала, опубликованного на данном ресурсе). Таким образом, форум занимается коллекционированием. Скопировав произведение с нашего форума (в данном случае администрация форума снимает с себя всякую ответственность), вы обязуетесь после прочтения удалить его со своего компьютера. Опубликовав произведение на других ресурсах в сети, вы берете на себя ответственность перед правообладателями. Публикация материалов с форума возможна только с разрешения администрации. ВНИМАНИЕ! В ТОПИКЕ ПРИСУТСТВУЮТ СПОЙЛЕРЫ. ЧИТАТЬ ОБСУЖДЕНИЯ ТОЛЬКО ПОСЛЕ ПРОЧТЕНИЯ САМОГО РАССКАЗА. |
- Библиография | +
━━━━❰ГЛАВА 1: НОВЫЙ ЧЕК ЛУЧШЕ СТАРОГО❱━━━━Саклер вошел в офис с понурым выражением лица и плечами, согнутыми под тяжестью нескольких тонн невидимой печали. На мое приветствие он не обратил внимания. Повесил шляпу, на которой до сих пор виднелись следы дождя, выпавшего во время инаугурации Гувера
Я окинул его критическим взглядом и с точностью диагностировал меланхолию.
— Ну, — сказал я любезно, — кто тебя надул?
Он поднял смуглое худое лицо. Посмотрел на меня страдающими темными глазами. Провел длинными белыми пальцами по черным волосам.
— Кто надул меня, Джоуи? — переспросил он.
Я кивнул.
— Это естественный вопрос, — сказал я ему. — Из нескольких миллионов проблем в этом мире тебя беспокоит только одна. Это деньги. Ты входишь в офис с видом побитой собаки-колли, которая узнала, что Альберту Пейсону Терхьюну
Саклер посмотрел на меня с отвращением, словно я был тухлым яйцом, которое ему подали на завтрак. Он снова вздохнул и сказал:
— Деньги? Что такое деньги?
Принимая во внимание тот факт, что деньги были смыслом его жизни, его Богом, его возлюбленной и вещью, на которую он охотно променял бы свой правый глаз, я решил, что этот вопрос риторический. Саклер достал из кармана маленький мешочек с табаком, затем, увидев пачку сигарет на моем столе, передумал, убрал его и выхватил одну из моих сигарет прежде, чем я успел спрятать пачку.
— Джоуи, — сказал он, — твой моральный недостаток в том, что ты не можешь понять, что означает принцип.
— Обычно, — заметил я, — это означает кого-то, кричащего из-за доллара и притворяющегося, что у него есть гораздо более благородные мотивы.
— Это низко и цинично, Джоуи. Сегодня утром меня беспокоит чисто принципиальный вопрос. Сумма ничтожная. Собственно говоря, два цента. Ты можешь себе представить, чтобы я волновался из-за несчастных двух центов?
— Запросто, — ответил я ему. — Если кто-то и выжал из тебя два цента, то это, несомненно, сделали при помощи гаубицы.
— Очень смешно, — сказал Саклер таким тоном, словно это было не так. — Сегодня утром, на платформе станции метро, я бросил цент в автомат с жевательной резинкой. Никакой жвачки я не получил. Я попробовал другой автомат с тем же результатом. Суть в том, что меня обвела вокруг пальца крупная корпорация. Я раздражен чисто из принципа.
Я ухмыльнулся. Болтовня Саклера о принципах и деньгах звучала как пресс-релиз из Вильгельмштрассе
Он не доверял свои деньги банкам. Для Саклера это было слишком рискованно. Свои доходы он раскидывал по почтовым сберегательным счетам по всей стране. Его могла ограбить только революция. Он сам сворачивал себе сигареты, когда не брал мои, и носил костюм, пока нити буквально не расползались.
Но теперь, подумал я, он достиг апогея. Он серьезно бил себя в грудь из-за того, что остался без двух центов. Его страдания поднимали мне настроение.
— Напиши им письмо, — предложил я. — Жесткое письмо. Они, несомненно, вернут тебе деньги.
Он печально и горько улыбнулся, как человек, философски смирившийся со своей судьбой.
— Я думал об этом, — сказал он. — Но ты ведь понимаешь, что одна марка стоит два цента, не говоря уже о почтовой бумаге? Кроме того, позвонить им обойдется в пять центов. Не волнуйся, я это переживу.
Мой смех потряс комнату.
— Я думал, это принципиальное дело, — сказал я. — Чисто принципиальное. Однако я заметил, что ты очень точно рассчитал цену своего протеста.
— У тебя мозги идиота, — ответил Саклер. — Сам не знаю, почему я это терплю.
Он снова достал из кармана все необходимое. Посмотрел на мой стол, но на этот раз я оказался быстрее и спрятал сигареты в ящик стола прежде, чем он успел встать со стула.
Полчаса мы сидели молча. Саклера, по-видимому, так расстроило поражение в борьбе с торговым автоматом, что он не мог придумать никакой азартной игры. Обычно он не жалел сил, чтобы за неделю выиграть у меня скудное жалованье, которое он платил мне каждую среду. И ему это удавалось.
Мы одновременно подняли глаза, когда хлопнула дверь в прихожую. В глазах Саклера блеснул огонек. На его лице появилась вежливая профессиональная улыбка. Его ноздри раздулись, будто он пытался учуять сумму гонорара, которую мог себе позволить его потенциальный клиент.
Дверь офиса открылась, и улыбка с лица Саклера сползла. Его глаза потеряли блеск. На пороге стоял полицейский в форме, на широкой груди которого браво поблескивал золотой значок.
— Привет, Вули, — мрачно сказал Саклер. — Чего тебе надо?
Инспектор Вули сел. Он сердечно поприветствовал Саклера, что уже было странно. Он недолюбливал Саклера ничуть не меньше, чем тот недолюбливал его самого. Вули завидовал доходам Саклера и его успехам в десятке дел, в которых Вули и его люди потерпели неудачу. Было что-то подозрительное в его поведении этим утром.
— Что ж, — сказал он со всей искренностью дипломата стран Оси, подписывающего пакт о ненападении, — как поживает парень, Рекс? Как бизнес? Дела вообще как?
— Ужасно, — ответил я. — Он банкрот. Сегодня утром он спустил целое состояние на автоматы.
Саклер бросил на меня взгляд, который был смертоноснее, чем злокачественный вирус. Вули, не понимая, что это шутка, покачал головой и сочувственно хмыкнул.
— Очень жаль, старина, — сказал он. — Очень жаль.
Он настолько переигрывал, что Саклер заподозрил неладное.
— Послушай, Вули, — сказал он. — Чего ты хочешь? Ты уже достаточно меня облизал, так что можешь переходить к делу. Хотя предупреждаю заранее, если это одолжение, я не могу его сделать. Если это деньги, у меня их нет.
— Рекс, — серьезно сказал Вули, — ты частный детектив. Я — государственный служащий. И все же мы оба стремимся к одной цели, так ведь?
— Ты звучишь, как передовица в газете, — заметил Саклер, — и я беспокоюсь. Мне это не нравится. Какого дьявола тебе надо?
— Послушай, — сказал Вули, — ты ведь читал в газетах об убийстве Грэттана?
— Да. Но вы ведь схватили того парня. Беллоуза, не так ли?
— Мы отпустили его сегодня утром. Недостаточно доказательств.
— Ну, — сказал Саклер, — и чего ты от меня хочешь? Ты говоришь как человек, которому что-то нужно.
— Даже, — вставил я, — как человек, который хочет получить это даром.
— Ну вот слушай, — сказал Вули. — Этот Беллоуз был помолвлен с дочерью Грэттана. Старику эта идея не понравилась. Они с Беллоузом ссорились. Долго и часто. Более того, деньги старика после его смерти переходят к девушке. Она без ума от Беллоуза. Одной пулей он может избавиться от возражений старика против брака и устроить так, чтобы у его жены было приличное приданое. Понимаешь?
— Что значит “недостаточно доказательств”?
Вули почесал голову, на которой почти не было волос.
— Алиби, — заявил он, — и весьма сомнительное. У Беллоуза есть алиби: кажется, незадолго до убийства кто-то позвонил ему из бильярдной в центре города. Четыре человека видели его в бильярдной. Каждый из этих парней — бездельник. Самый паршивый помощник окружного прокурора, который у нас есть, может опровергнуть их показания ровно за двенадцать секунд.
— Тогда, — сказал Саклер, — о чем ты беспокоишься? Схватите Беллоуза снова. Развенчайте показания его свидетелей и перестаньте меня беспокоить.
— Подожди, — ответил Вули. — По чистой случайности у Беллоуза есть один хороший свидетель. Когда он входил в бильярдную, на улице его встретил генерал Баркер. Теперь ты понимаешь?
Что ж, теперь все стало ясно. Алиби какого-то придурка из бильярдной — это одно. Свидетельство генерала Баркера — это совсем другое.
Баркер был не только армейским офицером с национальной известностью, он также был честным парнем, известным своей порядочностью, неподкупностью и всеми другими достоинствами, прописанными в книгах. Алиби от Баркера стоило столько же, сколько помилование от губернатора.
Саклер так и сказал.
— Тогда почему ты думаешь, — добавил он, — что Беллоуз виновен? Ты ведь не считаешь, что Баркер лжет?
— Возможно, он ошибается. Он явился к нам, увидев фотографию Беллоуза в газете. Никогда раньше он его не видел. Просто вспомнил, как случайно столкнулся с ним в вечер убийства. Если Баркер прав, то Беллоуз не успел бы убить Грэттана.
Саклер пожал плечами.
— Хорошо, — сказал он, — почему бы не предположить, что Баркер прав? Дело закрыто.
— Прокурор требует обвинительного приговора. Дело очень разрекламировано. Газеты раздули шумиху. Этой осенью должны состояться выборы. Прокурор и комиссар хотели бы добиться обвинения. И вполне возможно, что Баркер ошибается. — Вули снова почесал в затылке и добавил с ноткой грусти в голосе: — Если бы Баркер не столкнулся с Беллоузом, дело было бы очевидным.
— Слушай, — сказал вдруг Саклер. — А полицейское управление случайно не хочет меня нанять?
— Нанять тебя? Управление не может нанимать частных детективов, Рекс. Как бы это выглядело?
— Хорошо, — сказал Саклер, — тогда убирайся. Я потратил на тебя целых двадцать минут. Это дело меня не интересует. Мне никто не заплатит, и если ты просто хочешь облегчить душу, то обратись к священнику, жене или участливому бармену. А от меня отстань.
Вули выглядел уязвленным.
— Рекс, — сказал он, и его голос дрожал от лицемерия, — в конце концов, мы оба боремся с преступностью. Мы должны работать вместе.
— Это, — заметил Саклер, — прекрасная тонкая мысль. А от меня ты чего хочешь?
— Что ж, Рекс, тебя собирается нанять Беллоуз.
Глаза Саклера загорелись. Он занялся какой-то мысленной арифметикой, согревающей душу. Один клиент равен одному гонорару. Один взнос равен большему количеству денег в банке. Больше денег в банке — это три галлона мечтательного злорадного счастья. Он наклонился над столом и обратился к Вули с еще большей любезностью, чем прежде.
— Как ты думаешь, сколько это стоит? У этого парня есть деньги? О чем мне его спрашивать? Что…
— Подожди минутку, — прервал его Вули. — Позволь мне изложить тебе свою точку зрения. Мы все еще считаем, что Беллоуз виновен. Это дело элементарно, если не считать показаний Баркера. Мы полагаем, что если Беллоуз тебя наймет, у тебя появится хорошая возможность присматривать за ним. Мы хотим, чтобы ты работал с нами, поддерживал связь. Ты должен суметь раскопать что-нибудь по этому делу. С тобой он будет свободнее, чем с нами. Если ты сможешь это сделать, он ответит за убийство. Мы будем тебе очень благодарны, Рекс. Прокурор тоже. Его благодарность тебе не повредит.
Саклер глубоко вздохнул. Он был очень похож на человека, наслаждающегося моментом, которого он ждал много лет. Собственно говоря, так оно и было.
— Долгие годы, — сказал он, — меня преследовало некомпетентное полицейское управление. Долгие годы их зависть к моим способностям и моему финансовому успеху заставляла их мешать мне при каждом удобном случае. Теперь в лице инспектора Вули это управление приползает ко мне на брюхе, чтобы я помог им решить дело, с которым они не могут справиться сами. Я громко смеюсь.
Он встал со стула, сделал два шага ко мне и выхватил одну из моих сигарет, прежде чем я успел остановить его. Он с улыбкой закурил. Затем снова повернулся к Вули.
— Более того, — сказал он, — ты меня оскорбляешь. Я профессионал, причем честный. Интересы моего клиента — это мои собственные интересы. Меня возмущает твое предположение, что я предам своего клиента только потому, что прокурор беспокоится о выборах. После такого предложения я не могу допустить твоего присутствия в моем офисе.
Он выпрямился, как викторианский родитель, приказывающий бедному возлюбленному покинуть гостиную дочери. Вули, утративший все свое фальшивое благодушие, сердито посмотрел на него и встал.
— Хорошо, — сказал он. — Прогони меня. Но ты пожалеешь об этом, Рекс. Ты как раз прикидываешь, сколько бабок можно взять с Беллоуза. Если я предложу тебе больше, ты продашь его, как дядю Тома.
— Это, — заявил Саклер, — гнусная ложь. Я всегда обслуживаю своих клиентов, независимо от того, платят они или нет. Не так ли, Джоуи?
Я очень тщательно прислушался к своей совести, прежде чем ответить. Затем я посмотрел ему прямо в глаза и ответил:
— Нет.
Вули, не сводя взгляда с Саклера, вышел из комнаты. Саклер даже не потрудился разозлиться на меня. Он сел за стол, откинулся на спинку стула, счастливо улыбнулся и стал ждать появления Уильяма Беллоуза с его гонораром.
Ждать пришлось недолго. После ухода Вули не прошло и получаса, как хлопнула входная дверь. Я вскочил, вышел в прихожую и впустил двух мужчин. Беллоуза я узнал по фотографии, появившейся во всей прессе после убийства. Довольно высок, лет тридцати с небольшим. Хорош собой в обычном смысле этого слова. Его лицо было худым и гладко выбритым. Глаза его были настороженными и в данный момент омраченными беспокойством. Его спутник был невысокого роста, средних лет и хорошо одет. Он носил очки в черепаховой оправе, сквозь которые смотрели и вопрошали два проницательных голубых глаза. Я отвел эту парочку к Саклеру. Он учтиво поклонился, словно гробовщик, молча прикидывающий, какую цену назначить за похороны.
Беллоуз представился. Он указал на коротышку и сказал:
— Это Элмер Юстис. Он был адвокатом мистера Грэттана. Теперь он помогает мне советами.
Саклер расплылся в своей самой маслянистой улыбке, и я подтащил пару стульев. Беллоуз побарабанил пальцами по подлокотнику.
— Вы, конечно, знаете, мистер Саклер, — отрывисто заговорил он, — что меня допрашивали по делу об убийстве Грэттана. К счастью для меня, появился генерал Баркер и сказал прокурору, что видел меня в вечер убийства. Однако обвинение все еще висит у меня над головой. Я хочу быть совершенно чист. Я хочу, чтобы вы нашли убийцу Грэттана. Алиса Грэттан, моя невеста, полностью со мной согласна.
— Конечно, — сказал Саклер. — Я ценю ваше мнение. К вашим услугам все удобства нашего офиса.
Адвокат закурил сигару.
— Этот судебный процесс для меня нелеп, — заявил он. — Полиция освободила Беллоуза. Пока они знают, что защита вызовет Баркера, они не осмелятся возбудить дело, даже если будут уверены, что знают мотив. Нанимать в сложившихся обстоятельствах частного детектива кажется мне излишней и пустой тратой денег.
Саклер побледнел. Это были еретические разговоры. Он принял быстрые, решительные меры, чтобы не дать гонорару ускользнуть прежде, чем он успеет удержать его в своей цепкой руке.
— Репутация человека, — наставительно произнес он, — это его величайшее достояние. Я думаю, что имя Беллоуза должно быть очищено перед судом общественного мнения.
— Мы тоже так считаем, — кивнул Беллоуз. — Я имею в виду Алису и себя. Кроме того, мы должны приложить все усилия, чтобы найти настоящего убийцу. Юстис со мной не согласен. Мы с ним уже спорили из-за этого. Но мое решение принято окончательно.
Он сунул руку в нагрудный карман и вытащил бумажник. Неземное выражение лица Саклера сияло святым светом. Беллоуз протянул Саклеру синий продолговатый листок бумаги.
— Полторы тысячи, согласны? — сказал он с легким беспокойством в голосе.
Саклер посмотрел на чек, как Ромео на Джульетту.
— Выплатить мне, — пробормотал он. — А чья подпись?
— Мисс Грэттан, — ответил Беллоуз. — Она помогает мне, оплачивая расследование смерти ее отца. Чек выписала она.
— Вполне удовлетворительно, — сказал Саклер. — Я возьмусь за расследование. Возможно, я захочу на досуге побеседовать с мисс Грэттан и вами обоими, джентльмены. Я свяжусь с вами, если вы оставите свои адреса моему помощнику.
Я записал их адреса, и они ушли. Я задумчиво сидел за столом. Мне казалось, что деньги падают на колени Саклера, как манна небесная. И в данном случае не было никаких условий, что он обязан раскрыть это дело. Он получал гонорар несмотря ни на что. А отыскать виновного будет нелегко, поскольку копы не смогли обнаружить ни одного подозреваемого, кроме Беллоуза.
Минут через десять Саклер встал и потянулся за шляпой. Я не стал спрашивать, куда он собрался. Я и так знал. Рекс Саклер не держал текущих счетов. Более того, он всегда как можно быстрее превращал чеки в наличные, готовые к зачислению на один из его многочисленных почтовых сберегательных счетов. Ясно было, что он спешит в банк Алисы Грэттан, чтобы обменять синюю бумажку в кармане на зеленые купюры. Он просто не сможет сосредоточиться на деле, пока не разберется с этим.
Саклер подошел к двери, бросил через плечо: “Вернусь через несколько минут, Джоуи” и застыл на пороге как вкопанный. Из прихожей появилась дородная фигура. Дверь за ней закрылась. Фигура уставилась на Саклера холодными черными глазами. Толстые губы шевельнулись и произнесли с сильным бруклинским акцентом:
— Вы ведь Саклер?
Саклер кивнул. Незнакомец прошел вглубь комнаты, увлекая за собой Саклера. Он был одет в светло-коричневый костюм с карманами, выглядевшими так, словно на фабрике их разрезали мечом. Галстук у него был ярко-желтый, а красный шрам, тянувшийся по щеке от виска до подбородка, красоты ему не добавлял.
Внезапно он сунул тяжелую руку в правый карман пиджака. Когда он снова вытащил ее, в руке оказался пистолет. Его дуло было нацелено в пространство между мной и Саклером.
— Ладно, ребята, — сказал он. — Давайте сюда бабло.
Саклер уставился на него так, словно судьба ударила его по голове невидимой бейсбольной битой. В его глазах застыло бескрайнее изумление. То, что сейчас у него отберут деньги, его испугало. Но хуже всего то, что его собирались ограбить в собственном офисе.
Глаза нашего грабителя нетерпеливо блеснули.
— Выкладывайте все, что есть в бумажниках, на стол, — объявил он. — Если там достаточно денег, я возьму только их. А теперь приступайте.
Саклер взглянул на ствол. Затем перевел взгляд на меня.
— О’кей, Джоуи, — сказал он так, словно был немецким генералом, приказывающим парням разбить Швейцарию, — займись им.
Я поднял брови.
— Кто, я?
— Это по твоей части, — сказал Саклер. — Я отвечаю за мозги и финансовую поддержку. А ты у нас силач.
Я отвел взгляд от Саклера и уставился на дуло пистолета нашего гостя. Примерно прикинул, что ему понадобятся всего четыре пятых секунды, чтобы набить меня свинцом. По самым скромным подсчетам, мне потребовалось бы на три секунды больше времени, чтобы открыть ящик стола, схватить свой пистолет и начать стрелять.
Я медленно потянулся левой рукой к внутреннему нагрудному карману пиджака. Чтобы устранить любое возможное недоразумение, я громко объявил:
— Я тянусь за своим бумажником.
Содержимое бумажника я вытряхнул на стол. Я предложил грабителю сумму в девять долларов.
— Вот и все, — сказал я, скрестив руки на груди и позволив Саклеру закончить остальное.
Саклер посмотрел на меня, как ребенок, обнаруживший, что моральные устои его матери совсем не такие, как он предполагал. Он открыл рот, собираясь высказаться о моей храбрости, но, прежде чем он смог произнести эти слова, бандит нетерпеливо заговорил:
— Эй, вы. Давайте бабки. Я не могу ждать весь день.
Саклер вынул бумажник из кармана с энтузиазмом дебютантки, подбиравшей гремучую змею. Он выложил его содержимое на стол. К моему разочарованию, наличность составила всего шесть долларов, не считая, разумеется, чека Беллоуза.
Наш грабитель, маневрируя пистолетом, осторожно пересек комнату и поднял его.
— Вам не нужен этот чек, — сказал Саклер, и голос его дрогнул. — Он оформлен на меня. Вы не сможете его обналичить.
Человек со шрамом устало вздохнул, забирая чек и деньги.
— Почему бы вам не заняться своими делами, — раздраженно спросил он, — а мне — своими? А теперь я ухожу. Лучше оставайтесь здесь хотя бы пять минут. Вы ведь не знаете, ребята, как долго я могу ждать в прихожей, чтобы продырявить вас, если вы выйдете.
Он попятился к двери, прошел через нее, захлопнул за собой и исчез. Саклер смерил меня взглядом палтуса.
— За ним, — сказал он. — Иди и верни его.
— Нет уж. Он профессиональный бандит. Более чем возможно, что он будет несколько минут стоять снаружи и караулить нас.
Саклер посмотрел на меня так, словно поймал меня с поличным, когда я вскрывал ящик для пожертвований. Он издал покорный вздох, который вырвался из его пяток.
— Джоуи, — тяжело сказал он скорее разочарованно, чем рассерженно, — я никогда не был высокого мнения о твоем уме. Меня не радуют твои моральные принципы. Однако я никогда не думал, что при всех твоих недостатках ты еще и трус.
— Что ж, — сказал я, — не буду спорить. Но ты можешь пересмотреть свое мнение о моем интеллекте. Поскольку эта рожа могла бы прикончить нас обоих, если бы я попытался достать пистолет, ты можешь согласиться, что я не полный идиот.
— Ты сидел там, — укоризненно сказал он, — когда он забрал у меня полторы тысячи и шесть долларов.
— У тебя он забрал шесть. У меня — девять. Ты можешь остановить выплату по чеку и получить другой.
— Деньги, Джоуи, это ерунда. Дело в том... — он сделал паузу. Затем, словно придя к выводу, что зря теряет драгоценное время, он рявкнул: — Свяжись с этой Грэттан. Скажи ей, что нас ограбили. Пусть она немедленно остановит выплату и пришлет нам еще один чек. Поторопись, Джоуи.
— Почему бы тебе, — предложил я, — сначала не позвонить в банк и не сказать, что ты хочешь немедленно остановить выплату по чеку Грэттан?
Саклер выглядел огорченным.
— Джоуи, твое невежество в финансовых вопросах порой приводит меня в ужас. Банк не прекращает выплату по чеку, кроме как по распоряжению лица, его выдавшего.
Я пожал плечами и снял трубку. Через минуту я доложил, что Алисы Грэттан нет дома.
— Хорошо, — сказал Саклер, — звони ей каждые двадцать минут, пока не свяжешься с ней. Не отходи от телефона ни на минуту.
Остаток дня я безуспешно пытался дозвониться до Алисы Грэттан. Ранним субботним утром, следуя отчаянным указаниям Саклера, я снова позвонил. Вскоре после полудня я, наконец, с ней связался и доложил Саклеру, что еще один чек будет немедленно отправлен по почте. И только тогда Саклер расслабился, вздохнул и впервые задумался о решении дела Грэттана.
|
━━━━❰ГЛАВА 2: ДЕСЯТЬ ШТУК ЖИВЬЕМ❱━━━━ |
Однако к действию он приступил только в понедельник. Второй чек Алисы Грэттан, пришедший по почте, был должным образом обналичен, а деньги — припрятаны. Саклер сидел за своим столом, погруженный в мысли. Он вздохнул, поднял глаза и посмотрел на пачку сигарет на моем столе. Я быстро схватил ее. Саклер снова вздохнул и достал из кармана все необходимое. Медленно свернул папиросу. У него получилось что-то похожее на жирного мокрого червя.
— Джоуи, — сказал он, — в воскресенье вечером у Грэттанов произошло ограбление. Стенной сейф за картиной в библиотеке был взломан и опустошен. Мисс Грэттан даже не подозревала о существовании сейфа, пока его не взломали.
— Итак, — сказал я, — ты утверждаешь, что кто-то прикончил старика, чтобы через несколько дней опустошить его сейф?
— Джоуи, — ответил он, — ты болван. Грэттан, как я выяснил, был крупным независимым торговцем бриллиантами. Он держал под рукой большие суммы денег и чертовски много ценных камней.
— Я думал, тебя наняли выяснить, кто его убил.
— Именно это, — отрезал Саклер, — я и выясняю. И теперь, после нескольких недель безделья — в течение которых я все еще выплачивал тебе жалованье, — у меня есть для тебя задание.
— Какое?
— Увидеться с Баркером. По какой-то причине Вули думает, что он, возможно, ошибся с опознанием Беллоуза. Прокурор, несомненно, хотел бы обвинительного приговора, а у Беллоуза есть показания Баркера. Повидай старика. Выясни все, что сможешь. И поторопись. Есть еще парочка моментов, над которыми ты можешь поработать. А я пока выясню все, что смогу, у Грэттан, Беллоуза и этого адвоката.
Я поспешил удалиться. Уже две недели я сидел в офисе вместе с Саклером. Если прибавить к этому его победы в карты и кости, а также сигареты, которые он выкурил, то эти две недели мне недешево обошлись.
Я спустился вниз, сел в машину и направился к дому генерала Баркера.
На четырнадцатом этаже многоквартирного дома на верхней Парк-авеню я остановился перед дверью Баркера и протянул руку, чтобы нажать на кнопку звонка. Из-за двери квартиры донесся голос. Он был интеллигентным, мягким, но в нем слышалась нотка страха.
— Я не знаю, — говорил он, — вашего мотива. Зато я прекрасно знаю ваше наказание. Вас казнят. Вы наверняка лишитесь своей жизни, если я лишусь своей.
Мой палец замер в одной десятой дюйма от звонка. Моя правая рука потянулась под пиджак к наплечной кобуре. Мое ухо прижалось к филенке. Я услышал второй голос — грубый, резкий и смутно знакомый.
— Дружище, есть только два человека, которые будут знать, кто вас прикончил. А с этого момента только один.
Почти одновременно прозвучали три выстрела. Первые два донеслись из квартиры. Третий был произведен из моего собственного ствола, и его пуля снесла замок с двери Баркера. С пистолетом в руке я стремительно ворвался в квартиру.
Генерал Баркер лежал на полу. Его голова покоилась на дорогом ковре, цвет которого медленно менялся с темно-синего на темно-красный. Над ним с револьвером в руке стоял Большой Джо Энджерс.
Большой Джо повернул голову, когда я вбежал в комнату. Он шевельнулся, как будто хотел направить пистолет в мою сторону. Узнав меня, он не стал этого делать. Моя пушка уже целилась в него, а Большой Джо достаточно хорошо меня знал и был в курсе, что я могу стрелять быстро и точно.
— Бросай ствол, — сказал я. — Так и знал, что это твой голос.
Большой Джо бросил 38-й. Тот упал на тело человека, которого Джо только что убил. Я смотрел на него поверх дула своего собственного оружия и гадал, во что же я вляпался.
Большой Джо уставился на меня тяжелым и расчетливым взглядом. На его лице застыло напряженное выражение. Тело у ног его не беспокоило. Большой Джо и так убил слишком много людей. Он был лучшим убийцей в городе. И у него было кое-что общее с Рексом Саклером. Для своей работы, а его работа была убийством, он бы и пальцем не пошевелил, если бы ему не понравилась цена.
Теперь он прочистил горло. Многозначительно посмотрел на труп генерала Баркера.
— Сколько, Джоуи? — хрипло спросил он.
Боже! Насколько же подпорчена наша репутация!
— В подобном деле, — сказал я, — нисколько. Я стал бы соучастником и сам угодил бы в кресло. Ты пойдешь со мной, малыш.
Глаза Большого Джо сузились.
— Копы никогда меня не поджарят, Джоуи, — заявил он. — Я пообещал себе это давным-давно. Давай заключим сделку. У меня куча денег, Джоуи.
Я вздохнул. Репутация “Рекса Саклера и компании” определенно подпорчена. Большой Джо, похоже, был совершенно убежден, что я рискну возможностью очутиться в камере смертников, если он вручит мне заверенный чек.
— Нет, — ответил я, — ты идешь со мной, Джо. — Тогда я совершил самую серьезную ошибку за всю свою карьеру помощника частного детектива.
Я сделал шаг к Большому Джо. Ковер заскользил по полированному полу. Я поскользнулся и потерял равновесие. Пока я пытался его вернуть, Большой Джо махнул ногой и угодил мне в копчик. Без всякого достоинства я рухнул ничком.
Большой Джо прыгнул к 38-му, лежащему на полу. Он поднял его, когда я перевернулся на спину, и дважды выстрелил. Я увернулся ровно столько же раз. Большой Джо отступил к двери. Он выстрелил в меня, когда я нырнул за огромное кресло. Я услышал, как пуля угодила в набивку. Большой Джо выстрелил еще раз, и я услышал, как хлопнула дверь. Большой Джо поспешно ретировался, пока на выстрелы никто не явился. За что я был ему глубоко благодарен.
Я встал и вытер носовым платком холодный пот со лба. В дверях послышались шаги, и в комнату ворвались лифтер и коп. Полицейский посмотрел на тело. Затем посмотрел на меня и, конечно же, узнал.
— А, Джоуи, — сказал он не без удовлетворения. — Я вижу труп, а у тебя в руке пистолет. Вули будет в восторге. Скоро я стану сержантом.
— Успокойся, — сказал я. — Мне нужно кое-что рассказать.
Я рассказал ему о Большом Джо. Он, похоже, не был убежден, пока я не показал ему дыру в стене, куда попала пуля из 38-го. Я рассказал ему, что где-то в кресле или около него есть еще одна пуля. Обратил внимание на то, что мой пистолет был автоматическим. Затем я попросил разрешения позвонить Рексу Саклеру.
Саклер выслушал мой рассказ, тяжело вздохнул и сказал:
— Очень плохо.
— Что очень плохо?
— Боже, ты находился прямо на месте преступления, когда было совершено убийство, и у нас нет ни одного клиента, которого бы интересовало это дело. Гонорара нам не видать.
— Какая жалость, — сказал я ему. — И что мне теперь делать?
— Иди с полицейским и расскажи свою историю Вули. Если мы не можем получить гонорар, то будем заискивать перед управлением. Я не думаю, что мы им нравимся, Джоуи.
Это было его самое крупное преуменьшение за неделю.
После того как я провел час или около того в управлении, до меня дошло, что над нами измываются. Саклер встретил меня в офисе Вули, где я рассказал ему свою историю. Потом мы ждали снаружи в приемной, рядом с нами стоял коп в форме, а Вули сделал несколько звонков.
Наконец он снова присоединился к нам. Он улыбнулся, и в этой улыбке было предвкушение. В его глазах появился странный огонек.
— Пойдем, — сказал он. — Мы едем в здание суда.
— Зачем? — спросил Саклер. — Я расследую дело, Вули. Ты слышал историю Джоуи. К ней нечего добавить. Зачем мы тебе понадобились?
— Перкинс, помощник окружного прокурора, хочет поговорить с вами, — сказал Вули. — Пошли.
Озадаченные, мы последовали за ним. Через несколько минут мы уже сидели в кабинете судьи Морроу. Судья, посеревший и излучавший великодушие, позволявшее переизбирать его несколько десятков раз, сидел за столом, поигрывая цепочкой от часов.
Перкинс и Вули шепотом переговаривались в углу комнаты. Один раз Перкинс оглянулся через плечо на нас с Саклером. Ухмылка на его лице повторила выражение лица Вули.
Мое ощущение, что происходит что-то нехорошее, усилилось. Саклер выглядел раздраженным.
— Послушайте, — вдруг сказал он. — Почему нас здесь держат, Вули? Просто из злобы? Я тебе не нравлюсь, потому что зарабатываю больше, чем ты. Ты тратишь мое время только для того, чтобы досадить мне.
Вули не ответил. Вместо этого он подмигнул Перкинсу. Перкинс подошел к столу судьи, откашлялся и заговорил, как конгрессмен, обращающийся к избирателям:
— Ваша честь, был убит известный гражданин. Для полиции это дело важно. Этот человек, Джоуи Грэм, оказался свидетелем убийства. Прокуратуре нужны его показания для вынесения обвинительного приговора. Я прошу вас назначить ему как важному свидетелю залог в десять тысяч долларов.
У Саклера отвисла челюсть. Его глаза округлились и выпучились. На лице у него был написан ужас.
— Десять тысяч долларов! — воскликнул он. — Это просто нелепо. Это…
Судья сурово постучал карандашом по столу.
— Я сам буду решать, мистер Саклер, — сказал он. — В подобных делах я руководствуюсь советами окружного прокурора. Я назначаю этому Грэму залог в десять тысяч долларов. Где бумаги?
Перкинс, Вули и судья широко улыбнулись. Конечно, все это было подстроено. Якобы это предосторожность, чтобы я не исчез. Но мне было очевидно, что у них на уме. Попросить Саклера выложить десять тысяч баксов — это просто прекрасно. Я и сам ухмыльнулся. И вдруг я спросил себя, какого черта я смеюсь.
Если речь идет о том, что я просижу несколько недель в камере, или о том, что Саклер снимет десять тысяч со своих почтовых сберегательных счетов, то сейчас я бы ничем не отличался от заключенного.
— Это, — заявил Саклер, — преследование. Я сейчас тружусь над одним делом. Я работаю на стороне закона и порядка. Мне очень нужен мой помощник. Думаю, что полицейское управление хотело бы помочь работе правосудия, а не препятствовать ему.
— Тут нет ничего сложного, — ответил Вули. — У тебя есть десять тысяч. Позже ты получишь их обратно. Тебе это не стоит ни цента.
Это была правда. Но даже сама мысль о снятии денег со счетов вызывала у Саклера дрожь ужаса. Судья быстро написал что-то на бланке, который протянул ему Перкинс.
— Хорошо, — сказал он. — Оформите этого человека.
Перкинс помахал бланком.
— Ну что, — спросил он, — выплачиваете залог или нет?
Саклер выглядел как человек, которому предлагают ударить на выбор либо мать, либо жену. Он медленно покачал головой.
— Если бы я только не работал над делом, — сказал он. — Но ты можешь мне понадобиться, Джоуи. Думаю, мне придется за тебя заплатить. Но, ради бога, не отходи от меня. Если ты потеряешься или еще что-нибудь, я лишусь десяти тысяч долларов.
— Мой друг, — пробормотал я, — мой великий друг с золотым сердцем.
Меня держали под арестом, пока Саклер бегал по городу и не вернулся с деньгами. Когда мы выходили из здания, он взял меня под руку. Это был очень необычный для него жест. Но я все понимал. Несколько часов назад я был просто Джоуи Грэмом, его низкооплачиваемым, многострадальным помощником. Теперь я стал ценным имуществом. Я стоил десять штук живьем. И на этот раз Рекс Саклер будет очень хорошо обо мне заботиться.
Мы вернулись на окраину города. Войдя в офис, мы увидели двух мужчин. Они сидели совершенно спокойно, скрестив ноги. Каждый из них бережно держал правую руку на левом колене. В каждой из этих рук были пистолеты.
Саклер стоял на пороге и моргал.
— Боже мой, — сказал он, — неужели нас опять ограбят? Это, Джоуи, уже слишком. Второго раза я не вынесу.
Я заглянул ему через плечо. Одного из головорезов я узнал. Это оказался тот самый человек со шрамом на лице, который ограбил нас несколько дней назад. Теперь он встал, направил пистолет в мою сторону и заговорил с высоким темноволосым мужчиной с кельтским лицом, который был с ним.
— Майк, — сказал он, — их двое. И что нам теперь делать?
Майк встал со стула. Он задумчиво посмотрел на Саклера.
— Хайми, — сказал он, — нам лучше забрать их обоих. Иначе этот кошелек, — он указал на Саклера дулом пистолета, — сразу же вызовет копов, и они могут поймать наше такси на обратном пути.
Хайми серьезно кивнул.
— О’кей, вы оба, пошли.
— Послушайте, — сказал Саклер, — мне уже надоело, что мне постоянно целятся в живот. Что, черт возьми, на этот раз?
— В этом городе у меня есть приятель, — ответил Хайми, — которому не хочется, чтобы его поджарили на стуле. Копы ищут его. Вероятно, они его найдут. Но если этот парень Джоуи окажется там, где он не сможет говорить, тогда будет неважно, найдут копы моего приятеля или нет.
Я почувствовал внезапную пустоту в желудке. Не нужно быть гением, чтобы понять, в чем дело. Саклер открыл рот, чтобы снова заговорить, но Майк легонько ткнул ему в живот пистолетом 38-го калибра. Саклер промолчал.
— Ладно, — сказал Хайми, — вы двое, пошли. Пока мы спускаемся, мы будем держать стволы в карманах. Но мы будем к вам так близко, что все равно не промахнемся. Так что попрошу без шуток.
Мы двинулись в путь. В лифте я почувствовал, как пистолет Майка уперся мне в спину. В тот момент я был просто испуганным помощником детектива. Я взглянул на Саклера. Да, на героя-победителя он явно не тянул.
|
━━━━❰ГЛАВА 3: ДЛЯ ПРИЯТЕЛЯ ВСЕ ЧТО УГОДНО❱━━━━ |
Это была долгая тихая поездка по Манхэттенскому мосту в самое сердце Бруклина. Мы с Саклером сидели на заднем сиденье, а между нами — Хайми. На откидном сиденье лицом к нам расселся Майк, засунув руку в карман, сквозь ткань которого я видел очертания его пистолета.
Саклер в задумчивом молчании уставился на затылок водителя. Он погрузился в размышления, и я молил Бога, чтобы он что-то придумал. Не нужно было сдавать экзамен на звание детектива-сержанта, чтобы понять цель этого похищения. Я единственный живой человек, чьи показания могли бы отправить Большого Джо Энджерса на скамью подсудимых. Без меня он был бы чист.
Под ложечкой у меня возникла тошнотворная пустота, а пульс бился по меньшей мере на десять ударов выше нормы. В кои-то веки я молился, чтобы Саклер нашел выход из той передряги, в которую мы попали. На этот раз я не надеялся, что он совершит унизительную ошибку.
Такси остановилось у ветхого дома где-то в Бэй-Ридже. Когда тачка отъехала, Хайми и Майк проводили нас до крыльца. Пока мы входили в дом, я бросил быстрый взгляд на Саклера, спрашивая глазами, придумал ли он что-нибудь. Он не дал никакого ответа. Я вошел в дом неохотным шагом человека, идущего по дощатому настилу на плаху.
Мы сидели в гостиной, обставленной в стиле раннего Гарфилда. В комнату спускалась лестница с другого этажа. Небольшой холл вел в заднюю часть дома, где, как я предположил, находилась кухня. Майк держал нас на мушке, пока Хайми рылся в наших карманах. Он забрал мой автомат и бросил его на каминную полку из искусственного мрамора. Саклер все еще смотрел в пространство, как будто собирался вызвать нам на помощь легион ангелов. Я облизнул пересохшие губы и несколько истерически удивился, почему из-за страха пересыхают слюнные железы.
— Как насчет стакана воды? — спросил я голосом, который изо всех сил пытался сохранить ровным.
Майк кивнул Хайми.
— Отведи его на кухню. Если там осталась хоть капля виски, принеси мне глоток.
Хайми похлопал меня по плечу пистолетом 38-го калибра. Я встал и пошел впереди него на кухню. Налил себе стакан воды из крана. Хайми взял бутылку дешевого ржаного виски, вмещавшую около четырех унций, и осушил ее. Затем он выпил стакан воды. Мы вернулись в гостиную.
Хайми встретился взглядом с Майком.
— Ни капли, — сказал он. — Бутылка была пуста.
Майк нахмурился.
— Очень странно. Я... — Тут Саклер впервые с тех пор, как мы покинули офис, оживился и перебил его:
— Послушайте, — резко сказал он. — Что вы, ребята, собираетесь с нами делать?
— Ну, — ответил Майк, — я еще не получил окончательного приказа. Но, кажется, я знаю.
Если уж на то пошло, безнадежно подумал я, то и я тоже.
— С вами, — продолжал Майк, — я думаю, мы ничего не сделаем. Насчет вас у нас нет распоряжений. Я просто захватил вас с собой, чтобы вы сразу не посадили нам на хвост копов. Думаю, когда мы сделаем то, что собираемся, мы просто вас отпустим.
Саклер кивнул. Несмотря на откровения Майка, его лицо оставалось озабоченным.
— А что насчет Джоуи? — спросил он.
— А вот он, — медленно произнес Хайми, — слишком много знает. Вы же понимаете, что бывает в подобных случаях.
— Понимаю, — сказал Саклер, — но что же вы собираетесь делать?
— Мы с ним немного прокатимся, — ответил Майк. — Но ему не о чем беспокоиться. Пиф-паф. Он даже не поймет, что с ним произошло.
Просто замечательно. Пиф-паф, и я даже не пойму, что со мной произошло. Я почувствовал сильное желание броситься с кулаками в атаку и как минимум выбраться отсюда. Но сдержался. Несколько раз я видел, как Саклер творил чудеса. Я молился, чтобы он не потерял хватку.
Саклер закусил губу и нахмурился. На его лице появилось выражение, близкое к страданию.
— Ребята, — сказал он, — прислушайтесь к голосу разума. Вам не нужно избавляться от Джоуи. Джоуи — милый парень. Он ничего вам не делал, ребята. Давайте заключим что-нибудь вроде сделки. Я сделаю все, что угодно, лишь бы с Джоуи ничего не случилось.
Несмотря на страх, который все еще струился по моему позвоночнику, я смотрел на него с любопытством и не без симпатии. В течение многих лет мы ссорились, боролись и яростно торговались из-за денег. Но за всем этим, как я теперь понял, всегда стояла крепкая дружба.
Хайми беспомощно развел руками.
— Вы знаете, что это невозможно, Саклер. Вы не можете заключить сделку. Нельзя довериться человеку, который видел, как произошло убийство. Вы можете гарантировать, что он будет держать рот на замке?
Саклер вздохнул и провел рукой по волосам.
— Я поручаюсь за него, — сказал он, и искренность в его голосе тронула меня. — Вам не нужно его убивать. Совершенно не нужно.
Он говорил с огромным пылом. В моих глазах появился слабый намек на влагу. Саклер — крутой парень, Саклер — эгоистичный болван, который никогда ни о чем не думал, кроме себя и своих гонораров, всеми силами пытался сохранить мне жизнь. Меня это странным образом тронуло.
— Успокойтесь, — сказал Майк. — Это просто работа, которую необходимо сделать. Вы достаточно долго прожили, чтобы это понимать, Саклер.
Саклер снова вздохнул. Он выглядел совершенно несчастным. Я чувствовал себя так, словно нахожусь в центре большой драматической сцены. Я попытался подыграть ему.
— Рекс, — сказал я, — все в порядке. Мне никуда не деться. Я смирюсь с этим.
Он не смотрел мне в глаза. Он повернулся к Хайми и сказал:
— Хорошо, если вы убьете его, что будете делать с телом?
Хайми пожал плечами.
— Куда-нибудь денем. Спрячем на Лонг-Айленде или бросим в залив. Нет тела — нет дела, нам же лучше.
— Нет, — сказал Саклер с ноткой отчаяния в голосе, — вы не должны этого делать. Оставьте труп здесь. Или хотя бы скажите мне, куда вы его денете.
— Послушайте, — сказал Майк, — если копы найдут тело, они тут же свяжут его с убийством Баркера и Большим Джо. Поднимется шум. Зачем нам подставлять шеи?
— А если я заговорю? — спросил Саклер. — Что, если я скажу копам правду?
— Ваше слово ничего не значит. Нет никаких юридических улик, связывающих нас с Большим Джо. Кроме того, если нет тела, то все, что вы скажете, не будет иметь никакого смысла. Нет никаких доказательств убийства. В любом случае, если вы беспокоитесь о приличных похоронах, мы с Хайми сами его аккуратно похороним.
— В любом случае спасибо, Рекс, — сказал я. — Я…
Он не дал мне договорить. Он вскочил со стула, ударил левым кулаком по правой ладони и заревел во весь голос:
— Похороны! Кого, черт возьми, волнуют похороны? Вы понимаете, что я внес десять штук под залог Джоуи?! Понимаете, что я должен предъявить живого человека, свидетельство о смерти или труп?! Понимаете, что если я этого не сделаю, то потеряю бабки?! Десять штук!
Он откинулся на спинку стула и хлопнул себя ладонью по лбу, словно только от этой мысли ему было не по себе. В моем сердце зажглась адская ненависть. Я уставился на него. В тот момент мне казалось, что я — гестапо, а он — Ян Валтин
— Ах ты, гнида! — заорал я. — Все это время я думал, что ты беспокоишься обо мне! Черт возьми, тебе все равно, сколько пуль они в меня выпустят. Когда я буду лежать на дне Ист-Ривер, ты будешь прижимать свои грязные деньги к своей желтой груди. Хайми, ради Бога, исполните мое предсмертное желание. Дайте мне хоть разок его треснуть, прежде чем я умру.
У Саклера хватило наглости с упреком посмотреть на меня.
— Джоуи, — сказал он, — они все равно тебя убьют. Я ничего не могу с этим поделать. Раз уж ты умрешь, то можешь сэкономить мои деньги. Нет никакого смысла нам обоим страдать. Десять тысяч — это большие деньги.
— В Судный день, — с горечью заметил я, — ты вылезешь из могилы и попытаешься подкупить за два с половиной доллара парня, который заведует канцелярией. Ты изумишься, когда он жахнет по тебе из своего нимба.
— Успокойтесь, ребята, — сказал Хайми. — Нам не нужны неприятности. — Он взглянул на часы. — Пора, Майк. Иди наверх и позвони. Скажи ему, что все в порядке, мы готовы.
Майк кивнул. Он убрал пистолет, встал и поднялся по лестнице. Хайми, держа в руке 38-й, заступил на дежурство. Лицо Саклера посерело. В его глазах была боль. Я пришел к поразительному выводу, что он боится потерять свои десять тысяч больше, чем я — потерять свою жизнь. Я нашел единственное утешение. Когда первая пуля Майка вонзится мне в мозг, это обойдется Рексу Саклеру в десять тысяч долларов. Моя могила станет теплее от этой мысли.
Хайми с улыбкой откинулся на спинку стула. Наш спор, очевидно, позабавил его. Его правая рука покоилась на колене, а из нее небрежно свисал пистолет. Я снова посмотрел на Саклера. Он подмигнул мне левым глазом и мотнул головой в мою сторону. Потом я огляделся и понял, к чему он клонит.
Мой пистолет все еще лежал на каминной полке, куда его бросил Хайми. С того места, где я сидел, до него было футов восемь. Хайми, все еще улыбавшийся, в данный момент не обращал на нас особого внимания. Однако я знал, что любое резкое движение с моей стороны заставит бандюгана немедленно насторожиться. Но в данном случае мне было абсолютно нечего терять. Если бы я схватил пистолет и выстрелил, шансы были бы, скажем, два к одному против меня. Если я этого не сделаю, их вообще не останется. Я глубоко вздохнул и рванул вперед, словно истребитель.
Я схватил автомат в тот самый момент, когда Саклер швырнул свою старую шляпу прямо в лицо Хайми. Хайми вскочил со стула, и его 38-й выстрелил в пол. К этому времени я уже направил пистолет в его сторону.
— Ладно, — сказал я, — вы продули, Хайми. Теперь тихо.
Саклер забрал у него 38-й.
С верхнего этажа донесся голос Майка:
— Что, черт возьми, там происходит? Какого…
На лестнице послышались шаги.
— Займись им, Джоуи, — сказал Саклер. — Только возьми это.
Он вложил мне в руку 38-й Хайми и забрал мой пистолет. Он без нужды ударил Хайми по голове рукояткой моей пушки, но у меня не было времени протестовать. Я подбежал к краю лестницы и нырнул за перила. Справиться с Майком было легко.
Я ткнул ему стволом в спину еще до того, как он успел спуститься с последней ступеньки. Я освободил его от пушки, и они вдвоем безутешно стояли, пока я сторожил его. У Саклера была улыбка до ушей.
— Смотри за ними, Джоуи. Я поднимусь наверх, чтобы позвонить, — весело сказал он.
Я кивнул.
— Почему ты забрал мое оружие? Я привык к этому автомату.
— О, — сказал Саклер так спокойно, словно рассказывал мне, что ел на обед, — этот автомат не был заряжен. Майк это знал.
— Он не был заряжен! Ты хочешь сказать, что заставил меня напасть на Хайми с незаряженным пистолетом?
— Майк разрядил его, когда Хайми отвел тебя на кухню за водой. Хайми об этом не знал. Тебе ничего не грозило.
— У меня нет слов, — сказал я ему. — Ты когда-нибудь перестанешь рисковать моей жизнью?
— Джоуи, — сказал он, — твои слова меня огорчили. В конце концов, это был единственный шанс спасти твою жизнь. И я спас.
— Спас что?
— Твою жизнь, Джоуи.
— Ты имеешь в виду залог. Ради бога, иди наверх, пока я тебе не врезал.
Он поднялся наверх, словно оскорбленная невинность, которая слишком хороша для этого мира.
Когда мы ехали обратно в город, все теперь было наоборот. Я наслаждался этим даже больше, чем поездкой. Хайми и Майк сидели, прижавшись друг к другу, мрачно глядя на пистолет, который я держал в руке. Саклер напевал мелодию, весьма далекую от оригинала.
— Я не знаю, зачем мы везем этих горилл в участок. Почему ты не велел прислать за ними фургон?
— Мы не едем в участок, Джо.
— Тогда куда мы едем? В парк развлечений?
Саклер покачал головой.
— Мы едем в квартиру Алисы Грэттан. Я только что звонил Вули. Он встретит нас там вместе с Беллоузом и тем адвокатом, Юстисом.
— Зачем? Если это коктейль-вечеринка, то я лучше пойду в гриль-бар О’Шонесси.
— Это не светская беседа, Джоуи. Мы едем туда по делу. Ты, наверное, забыл, что меня наняли выяснить, кто убил старика Грэттана. Что ж, теперь я им все расскажу.
Я удивленно поднял брови.
— Что ты собираешься им рассказать? Ты ни минуты не работал над этим делом. Нас ограбили. Нас похитили. Нас задержали под залог в десять тысяч долларов. Когда ты нашел время выяснить, кто убил старика Грэттана?
— Я размышлял, — сказал Саклер. — Это процесс, который ты все равно не поймешь, Джоуи. Кроме того, сегодня я сделал пару телефонных звонков. Я поговорил с Алисой Грэттан и вторым федеральным банком. А еще с рядом торговцев бриллиантами.
— И я полагаю, они сказали тебе, кто убил старика Грэттана, — усмехнулся я.
Саклер счастливо вздохнул.
— В каком-то смысле, Джоуи, так и есть, — спокойно ответил он.
|
━━━━❰ГЛАВА 4: САКЛЕР ДЕЛИТСЯ БОГАТСТВОМ❱━━━━ |
В огромном кабинете квартиры Грэттанов собралось восемь человек. Хайми и Майк, подавленные и встревоженные, сидели вместе на диване, похожие на детей, ожидающих порки. Алиса Грэттан, пепельная блондинка с широко раскрытыми голубыми глазами, устроилась в кресле и с обожанием смотрела на молодого Уильяма Беллоуза, стоявшего над ней. Элмер Юстис, хорошо одетый и напыщенный, как и тогда, когда я впервые увидел его, курил сигару и выглядел задумчивым.
Вули облокотился на каминную полку и с неприязнью посмотрел на Саклера. Сам Саклер с чрезвычайно довольным видом расхаживал взад и вперед по комнате. Я все еще не понимал, чему он радуется. Если он нашел время, чтобы раскрыть убийство Грэттана между нашими приключениями за последние несколько дней, я был готов признать, что он умен вполовину того, как утверждал.
Саклер быстро оглядел комнату. Его взгляд упал на японскую коробку сигарет. Он взял одну и закурил.
Наклонившись в сторону Вули, он сказал:
— Во-первых, я хочу знать, где Большой Джо Энджерс. Твои копы уже вышли на него?
— За ним уже едут, — ответил Вули. — Мы получили наводку о его местонахождении сразу после того, как ты позвонил мне. В течение часа его схватят. Но какое это имеет отношение к убийству Грэттана?
— Я и не ожидал, — заметил Саклер, — что инспектор полиции что-нибудь поймет.
— Вы правда знаете, кто убил отца? — спросила Алиса Грэттан. — Вы в курсе, что ассоциация торговцев бриллиантами предложила вознаграждение в две тысячи пятьсот долларов за арест и осуждение убийцы?
Глаза Саклера сверкнули, как зеленые неоновые огни. Он удовлетворенно вздохнул. Сел и затянулся сигаретой, наслаждаясь ее ароматом, в основном, как я предположил, потому, что она была бесплатной.
— Послушайте, — раздраженно сказал Элмер Юстис. — Я занятой человек. Инспектор попросил меня прийти сюда в качестве одолжения, и я пришел. Может, перейдем к делу?
— Честно говоря, — ответил Вули, — я сомневаюсь, что нам есть к чему переходить. Насколько я понимаю, мы можем привлечь Беллоуза за убийство. Теперь, когда Баркер мертв, защита не может представить достойного свидетеля для подтверждения его алиби. Мотив идеальный.
Глаза Алисы Грэттан вспыхнули. Беллоуз открыл рот, чтобы что-то сказать. Но, как обычно, первым в разговор вступил Саклер.
— Беллоуз не убивал Грэттана, — сказал он. — Не то чтобы для прокурора это имело большое значение, но я знаю, кто это сделал, и могу это доказать. Более того, я могу добиться обвинительного приговора.
— За вознаграждение в две тысячи пятьсот долларов, — с горечью заметил Вули, — ты можешь сделать все, что угодно. Ты привел сюда этих двух головорезов, Хайми и Майка, чтобы они сознались в убийстве?
Хайми и Майк выглядели очень неловко. Саклер встал и повернулся лицом к аудитории.
— Ладно, — сказал он, — приступим. Начнем с того дня, когда я встретил своего клиента, мистера Беллоуза. Он дал мне чек на полторы тысячи долларов, подписанный Алисой Грэттан. Дал он мне его в пятницу утром. В одиннадцать часов.
— По летнему времени, — усмехнулся Вули.
— По летнему времени, — вежливо ответил Саклер. — Через несколько минут в мой офис явился вооруженный Хайми и ограбил меня. Он забрал шесть долларов наличными и этот чек. Итак, зачем простому грабителю понадобился чек, выписанный мне? Он не мог его обналичить. Если бы он попытался, то попал бы прямо в руки закона.
— Это что, загадка? — спросил Юстис. — Говорю вам, я человек занятой.
— Это загадка для всех в комнате, кроме меня, — ответил Саклер. — После ограбления я позвонил мисс Грэттан, чтобы она остановила выплату и выписала новый чек. Я не смог дозвониться до нее в пятницу. Я не мог отыскать ее в субботу до полудня. Где вы были тогда, мисс Грэттан?
Алиса Грэттан уставилась на него в полном недоумении. Честно говоря, я тоже.
— Я ведь уже сказала вам об этом по телефону, мистер Саклер. В пятницу мистер Юстис велел мне прийти к нему в офис. Он задержался на некоторое время. Я долго ждала его возвращения. Затем я пробыла с ним весь день. Пообедала с ним и его женой и осталась ночевать у них. Утро субботы я тоже провела в его офисе, просматривая кое-какие бумаги отца.
Саклер взмахнул рукой, как фокусник, который только что вытащил дракона из детской шляпы.
— Вот, — сказал он. — Видите?
Мы посмотрели друг на друга. Всем было очевидно, что видели мы не больше, чем слепой в Лондоне в полночь во время затемнения. Я понял, что по меньшей мере треть моего жалованья выплачивается за то, чтобы я изображал простака, поэтому я первый спросил:
— Не мог бы ты немного прояснить ситуацию?
— Ах, — величественно произнес Саклер, — прошу прощения. Бывают моменты, когда я забываю об интеллекте своей аудитории. Юстис назначает мисс Грэттан встречу в пятницу на то время, когда его не будет в офисе. Он заставляет ее ждать. В субботу он не пускает ее домой до обеда, пока не закроются банки. Теперь понимаете?
— Нет, — ответил я.
Во вздохе Саклера слышалось сострадание ко всем умственно отсталым людям мира.
— Когда мне впервые дали этот чек, в банке было недостаточно денег, чтобы его обналичить.
Алиса Грэттан нахмурилась.
— Этот счет редко используется, мистер Саклер, — сказала она. — Обычно там значительная сумма.
— Так вы думали, — ответил Саклер. — Юстис хотел, чтобы вы так думали. Он изо всех сил пытался отговорить Беллоуза нанять меня. Потерпев неудачу, он послал ко мне головореза, Хайми, чтобы вернуть чек силой. Он держал мисс Грэттан подальше от меня, чтобы я не получил от нее еще один чек до понедельника, когда на счету снова появятся деньги.
Юстис стукнул кулаком по столу.
— Это просто смешно, — прогремел он. — Я тут причем? Если в субботу на счету нет денег, то как они появятся там в понедельник?
— Вы положили их в понедельник утром, — мягко ответил Саклер. — Как только открылся банк.
— Господи, — сказал Вули. — Если предположить, что так и было, то почему он не мог положить деньги в пятницу? Почему в понедельник?
— В пятницу у него их не было, — объяснил Саклер. — Они появились у него только в воскресенье вечером.
Я начал кое-что понимать.
— Откуда они взялись у него в воскресенье?
— Из стенного сейфа в этой комнате. Вы помните, что в воскресенье вечером его взломали. Он обналичил целое состояние в бриллиантах и пополнил счет, который обокрал.
— Вы обвинили меня в растрате, — сказал Юстис. — Вы обвинили меня в краже. А сейчас вы еще обвините меня в убийстве?
— Точно, — просиял Саклер. — Слава богу, мы наконец до него дошли.
Вули вытер лоб рукой. Обходной метод Саклера всегда выводил его из себя.
— Продолжай, — сказал он. — Если ты обвиняешь Юстиса в убийстве Грэттана, полицейское управление хотело бы все знать. Мотив и особенно способ.
— Разумеется, — ответил Саклер. — Я буду пользоваться самыми элементарными словами, чтобы вы все поняли. Юстис был адвокатом и доверенным лицом Грэттана. Еще он следил за его банковскими счетами и бизнесом. Более того, он был назначен душеприказчиком имущества Грэттана. Все это мне рассказал Второй федеральный банк, на который был выписан этот чек. Мне также сказали, что чек мисс Грэттан на полторы тысячи баксов не мог быть обналичен в пятницу.
— Хорошо, — сказал Вули. — Ты уже почти все рассказал нам.
— Юстис, — продолжал Саклер, — много лет обкрадывал Грэттана. Затем наступил кризис. Мне не известно, узнал ли обо всем Грэттан, или потери Юстиса на фондовом рынке оказались настолько велики, что ему нужно было что-то с этим делать. Как бы то ни было, он нанял Большого Джо Энджерса, чтобы тот убил Грэттана.
Он точно знал, когда у Грэттана окажется целое состояние в бриллиантах в этом стенном сейфе. Так же было и с одним из торговцев, от которого я получил информацию. Кроме того, существовал очевидный подозреваемый в лице Беллоуза. С помощью телефонного звонка Юстис заманил Беллоуза в бильярдную, которую часто посещают бандиты. Алиби в этом месте не стоило бы и цента. В то же время он заставил Энджерса убить Грэттана.
— Тогда, — сказал я, — почему Большой Джо не взломал сейф той ночью? Зачем ждать столько дней?
— Юстис был не настолько глуп, чтобы рассказать Большому Джо об этом сейфе. Джо мог бы оставить всю добычу себе. Нет, после смерти Грэттана Юстис мог не торопиться с сейфом. Он имел полную свободу в доме, был постоянным гостем. Однако неожиданно случились две вещи.
— Ты про чек? — спросил я. — Он не мог позволить обналичить его, иначе бы у мисс Грэттан появились подозрения?
— Верно. Несомненно, после убийства он часто бывал в этом доме, дожидаясь случая открыть сейф, о существовании которого мисс Грэттан даже не подозревала. Однако такой возможности ему не выпадало. Возможно, она все время была с ним в одной комнате. Но времени у него было предостаточно. Так он думал. После того как она выписала мне чек, он понял, что времени у него мало.
Элмер Юстис рассмеялся. На мой взгляд, не слишком искренне.
— И, наверное, я велел этому Энджерсу убить еще и Баркера?
— Это что, признание? — спросил Саклер. — Мы с вами прекрасно знаем, что так и есть.
— Мотив? — рявкнул Вули.
— Очевиден, — сказал Саклер. — Он знал, как вы, болваны, стремитесь осудить Беллоуза. Знал, что вам мешают это сделать показания Баркера. Его уже обвиняли в одном убийстве, почему бы не обвинить во втором? После казни Беллоуза потребуется слишком много доказательств, чтобы прокурор снова открыл дело и признал, что казнил невиновного человека, даже если станет известно о клевете Юстиса.
Вули почесал в затылке.
— По-моему, логично, — неохотно признал он. — И проверка счетов Грэттана и книг Юстиса должна это доказать.
— Подождите минутку, — сказал Юстис. — Вы забываете, что я адвокат.
— Вы, кажется, и сами пару раз этом забывали, — с горечью заметила Грэттан.
— Я адвокат, — повторил Юстис, — и не вижу, чтобы у вас было какое-то дело. Мотив Беллоуза так же силен, как и мой. Доводы против него такие же веские. Вся эта теория — не более чем гипотеза с юридической точки зрения.
Вули вопросительно посмотрел на Саклера. В словах Юстиса была неприятная доля правды. Саклер, как я заметил, казался очень спокойным. Он выглядел так, словно у него в шляпе был еще один кролик.
— Большого Джо Энджерса застали за убийством Баркера, — сказал он. — Показания Джоуи отправят его поджариваться. Для него же лучше, если он признается во всем в суде. Я не сомневаюсь, что он потянет Юстиса за собой.
Лицо Юстиса побледнело. Вули медленно кивнул. Он пересек комнату и подошел к телефону.
— Я проверю, поймали ли они уже Большого Джо.
Он набрал номер, немного поговорил и медленно повесил трубку.
— Рекс, — сказал он, — все пропало.
— Боже мой, — взорвался Саклер, — я раскрыл для тебя дело. Хочешь сказать, что твои копы настолько тупы, что не могут схватить такого известного бандита, как Большой Джо Энджерс?
— Они до него добрались, — сказал Вули. — С помощью пуль. Он мертв.
Саклер хлопнул себя ладонью по голове. К щекам Элмера Юстиса снова прилила кровь.
— Сначала он вел себя тихо, — заговорил Вули. — Но по дороге в участок ребята рассказали ему то, что ты уже говорил мне. Что похищение Джоуи не удалось. Большой Джо сказал, что черта с два его поджарят. Он схватил пистолет копа и начал стрелять. Они выстрелили в ответ. Сейчас Большой Джо в морге.
Плечи Саклера поникли. Его лицо внезапно осунулось, а в глазах появилась боль. Он издал стон, который был бы вполне уместен у Стены Плача.
— Ну что ж, мистер Саклер, — сказал Беллоуз, — это, конечно, не ваша вина, пусть даже мы не сможем добиться обвинительного приговора. По крайней мере меня оправдали. В конце концов, именно за это мы вам и платили.
— Вас оправдали? — сказал Саклер так, словно это было последнее, о чем он думал. — Да кому какое дело до того, что вас оправдали? Ассоциация торговцев бриллиантами заявила конкретно: арест и осуждение. Эти тупые копы оставили меня без двух с половиной тысяч.
— Что ж, джентльмены, — сказал Юстис, вставая, — если у вас все, я побегу.
— Подождите, — сказал Саклер. — Вули, не отпускай его. Я что-нибудь придумаю. Я должен что-то придумать.
Я счастливо улыбался. Прислушавшись к своему сердцу, я понял, что мой интерес к торжеству справедливости был не столь велик, сколько желание увидеть, как Саклер останется без двух с половиной тысяч долларов. Все мы, даже Юстис, с интересом наблюдали за ним. В его глазах стояла мука, а скорбная морщина на лбу напоминала крендель. Каждая клетка мозга была втянута в титаническую битву за две тысячи пятьсот долларов.
Внезапно он поднял голову. В его глазах появился знакомый блеск, а лоб снова разгладился. Он посмотрел через комнату на Хайми и Майка. Потом посмотрел на меня. На мгновение его глаза снова затуманились. Он сунул руку в карман, достал потертый кожаный бумажник и вытащил пятьдесят центов.
— Джоуи, — сказал он, — сбегай, пожалуйста, за угол и купи две пачки сигарет. Мои закончились, и ты можешь взять одну себе.
— Здесь полно сигарет, — сказал Беллоуз. — Вон в той коробке.
Саклер покачал головой.
— Я весь день их курил, — сказал он извиняющимся тоном. — Иди, Джоуи.
Я уставился на него. То, что Саклер отказывается курить чужие сигареты, удивило меня. Более того, с тех пор как мы познакомились, он ни разу не купил мне пачку папирос. Я взял пятьдесят центов из его руки. Подозрение закипало во мне, как извергающаяся лава.
Я надел шляпу, вышел из квартиры и закрыл за собой дверь. Я стоял на одном месте и топал ногами таким образом, чтобы шаги постепенно стихали. В голове у Саклера что-то творилось. Мне хотелось знать, что именно. Я прижал ухо к двери и прислушался.
— Я должен был понять раньше, — говорил Саклер. — Хайми и Майк — вот ответ, Вули. Все очень просто.
— Объясни, — попросил Вули.
— Это дружки Энджерса. Они были в курсе дела. Вероятно, они никого не убивали. Большой Джо всегда делал это сам. Но они забрали у меня чек. Похитили нас с Джоуи. Они знают не меньше Большого Джо. Они будут говорить.
— Ничего я не скажу. — Это был голос Хайми.
— Скажете, — ответил Саклер. — Посмотрите на это с другой стороны. Вас могут объявить соучастниками преступления. Если вы станете свидетелями обвинения, ваш срок составит всего несколько лет.
— Чушь, — заявил Юстис. — Если они не заговорят, вы и пальцем их не тронете. Почему они должны становиться свидетелями обвинения?
— Если они не заговорят, — сказал Саклер, — тогда да поможет им Бог. Их задержат по обвинению в похищении человека. Они получат пожизненное.
Последовало долгое молчание. Затем Майк сказал:
— Хотите сказать, если мы будем играть по вашим правилам, то вы ничего не расскажете о похищении?
— Вот именно, — ответил Саклер. — Теперь вы подпишете признание, в котором обвиняете Юстиса, здесь и сейчас?
На секунду воцарилось молчание.
— Да, — сказал затем Майк.
— Да, — повторил Хайми.
— О’кей, — сказал Саклер. — Вули, позови стенографиста.
Я счастливо усмехнулся про себя. Подбросил полдоллара, который дал мне Саклер, и весело поймал их. Я вышел из дома и купил две пачки папирос. Возвращался я не торопясь.
Я хорошо рассчитал время моего появления. Полицейский стенографист только что вытащил из портативной машинки отпечатанные листы. Вули взял их и передал Майку и Хайми. Юстис, сидевший в другом конце комнаты, глядел на Саклера, как на змею.
Увидев меня, Саклер поспешно кивнул и сунул свою авторучку в руку Хайми. Я глубоко вздохнул и приступил к игре.
— Кстати, инспектор, я хочу, чтобы этих двоих арестовали. Сегодня днем они похитили меня.
Хайми выронил ручку, словно это был скорпион. Вули выругался, Саклер впился в меня взглядом, а на лице Юстиса появилась внезапная надежда.
— Что ж, — сказал Майк решительно, — тогда сделке конец.
— Послушай, Джоуи, — сказал Саклер, — я не думаю, что тебе следует выдвигать обвинение в похищении.
— Нет? Я думал, мы стоим за закон и порядок. Я думал, мы стоим за добродетель. Я думал…
— Заткнись, — велел Саклер. — я знаю, к чему ты клонишь.
— Хорошо, — сказал я. — Сколько?
Саклер облизнул губы и что-то проглотил.
— О чем это вы, ребята, черт возьми, толкуете? — раздраженно спросил Вули.
— Десять процентов? — со страшным усилием предложил Саклер.
— Двадцать? — без малейшего усилия сказал я.
Возможно, это была игра солнечного света, но мне показалось, что я увидел слезу в его глазах, когда он кивнул.
— Ладно, — сказал я. — Меня не похищали. Я поехал с этими двумя рожами по собственной воле. Говорю это при свидетелях. Заявляю, что никто на меня не давил.
Вули взял ручку.
— Хорошо, — сказал он. — Теперь подпишете?
Я радостно сиял на всю комнату, пока они расписывались. В данный момент трудно было сказать, кто больше страдал — Юстис или Саклер.
На обратном пути в офис Саклер сказал со сдержанной яростью в голосе:
— Джоуи, ты низкий любитель подслушивать. Ты стоял за дверью.
Я мило улыбнулся:
— Конечно.
— Ты настоящий шантажист. У тебя нет лояльности к своему работодателю.
— Лояльности? — сказал я. — А как насчет тебя? Это меня они хотели похитить. Это я бы подал заявление, если бы понадобилось. Не ты. Ты нарочно выслал меня из комнаты, так как надеялся, что к моему возвращению вы обо всем договоритесь, а я ни о чем не узнаю. Тебя даже не волновало, что я могу подать заявление после того, как твое признание будет подписано и заверено печатью. Ты боялся, что я сделаю то, что сделал. Пригрожу сорвать подписание признания, если не получу свою законную долю вознаграждения.
Он покачал головой и вздохнул.
— Что насчет сигарет? И моей сдачи?
Я дал ему пачку сигарет и сдачу в восемнадцать центов. Он долго взвешивал ее на ладони.
— Джоуи, — медленно произнес он, — в данных обстоятельствах, я думаю, ты сам должен заплатить за свои сигареты. Отдай мне шестнадцать центов.
Лично я считаю, что, мы, шотландцы — куча транжир.
