Том Мид: Индийский фокус с веревкой (сборник)
Добавлено: Сегодня, 08:20Автор Клуб любителей детектива
Том Мид: Индийский фокус с веревкой (сборник рассказов)*
["The Indian Rope Trick And Other Violent Entertainments" by Tom Mead
1-я публикация на языке оригинала*
"Crippen & Landru Publishers"; ноябрь 2024 г.
Перевод:*
специально для форума "Клуб любителей детектива", 2025 г.; Алексей Вишневский (harleyquin)
Одним из самых приятных событий в детективной литературе стало возвращение "Тайны запертой комнаты" — поджанра классического детектива, в котором преступление совершается в недоступном (вроде) месте. Издательство Crippen & Landru опубликовало несколько лучших детективов этого удивительного жанра в сборниках Джона Диксона Карра и Эдварда Хоча (и не только). Хотя "запертые комнаты" известны со времен Эдгара Аллана По, мы наслаждаемся новым поколением талантливых авторов детективов.
Одним из таких талантливых новых авторов является Том Мид, автор серии книг о Джозефе Спекторе. В трех романах и многочисленных рассказах Мид показал, что тайны Золотого века не исчезли и не забыты. Спектор фигурирует во всех рассказах этого сборника, кроме двух. Три оставшихся рассказа являются новыми и до сих пор не публиковались.
Так что читайте здесь совершенно новые истории и соревнуйтесь с Джозефом Спектором и Томом Мидом.
-
Состав сборника
✓ Introduction║Предисловие*Мартин Эдвардс✓ The Indian Rope Trick║Индийский фокус с веревкой*✓ The Octagonal Room║Восьмиугольная комната*⍻ Incident at Widow’s Perch║———*⍻ The Sleeper of Coldwreath║———*⍻ What Happened to Mathwig║———*⍻ Invisible Death║———*⍻ The Three-Minute Miracle║———*⍻ The Problem of the Velvet Mask║———*⍻ Lethal Symmetry║———*✓ Jack Magg’s Jaw║Челюсть Джека Мэгга*
-
Предисловие
"Индийский фокус с верёвкой и другие жестокие развлечения" — это сборник рассказов одного автора, посвящённый исключительно загадкам запертых комнат и другим головоломкам, связанным с, казалось бы, невозможными преступлениями. Захватывающе то, что все рассказы были написаны в последние годы, демонстрируя, насколько жива эта популярная ветвь традиционной детективной литературы.
В последние годы термин "загадка запертой комнаты" часто понимают неверно. Это выражение стало широко использоваться, особенно, стоит отметить, издателями, которые не обладают глубоким пониманием классических форм детектива, для обозначения самых разных историй, в которых обычно фигурирует ограниченный круг подозреваемых. Например, гости на вечеринке в загородном доме или посетители небольшого острова, что является двумя весьма узнаваемыми шаблонами. Такие истории лучше называть "загадками замкнутого круга".
Том Мид, чьи рассказы собраны в этой книге, разделяет моё мнение, что загадка запертой комнаты, правильно понятая, обязательно включает элемент кажущейся невозможности преступления. Этот элемент странного, причудливого, почти чудесного привлекал как писателей, так и читателей, с самых ранних дней детективной литературы. Рассказ Эдгара По "Убийства на улице Морг" (1841), широко признанный первым детективным рассказом, был загадкой запертой комнаты. Ещё раньше, в рассказе Шеридана Ле Фаню "Отрывок из секретной истории ирландской графини" (1838) описывалось убийство в запертой комнате, а новелла Э.Т.А. Гофмана "Мадемуазель де Скюдери" (1819) также может быть отнесена к этой ветви литературы.
Прелесть этого типа историй была воспета Джоном Диксоном Карром в знаменитой "лекции о запертых комнатах" доктора Гидеона Фелла в романе "Три гроба" (написанном в 1935 и также известном под названием "Пустой человек"), который для многих читателей является любимым примером этого жанра. Когда Фелл говорит: "Я предпочитаю, чтобы убийства у меня были частыми, кровавыми и гротескными. Мне нравится, когда мой сюжет наполнен яркими красками и всполохами фантазии", он выражает мнение своего создателя, который остаётся выдающимся специалистом по загадкам запертых комнат. Фелл выступает рупором Карра, страстно отстаивая достоинства этого типа историй, при этом признавая, что некоторые критики считают загадки запертых комнат несовершенными из-за присущей многим сюжетам неправдоподобности.
Писатели (и поклонники) традиционных детективных историй, которые во многом зависят от изобретательности сюжета, давно опасались, что источник идей однажды иссякнет. Ещё в 1928 году Дороти Л. Сэйерс в своём широко известном эссе, предварявшем её первый сборник рассказов, предположила: "Похоже, существует вероятность, что детективная история когда-нибудь закончится просто потому, что публика выучит все трюки". В другом часто цитируемом отрывке из предисловия к роману "Второй выстрел" (1930) Энтони Беркли предположил, что "детектив постепенно превращается в полноценный роман с криминальной завязкой, удерживающий внимание читателя не логическими, а психологическими деталями". А в своём общепризнанном авторитетном труде "Убийство ради удовольствия: Жизнь и времена детективной истории" (1941) Говард Хейкрафт был категоричен в своём удручающем совете начинающим авторам детективов: "Избегайте загадок запертых комнат. Только гений способен придать им новизну или интерес сегодня".
Действительно, послевоенная эпоха была скудным временем для поклонников загадок запертых комнат, а продолжающееся развитие технологий и криминалистики, казалось, делало многие старые трюки практически невозможными. Карр оставался энтузиастом того, что он называл "величайшей игрой в мире", и продолжал публиковать романы до начала 1970-х, но к тому времени старое волшебство угасло, и примечательно, что многие его поздние работы были посвящены прошлому. В 1963 году Эллери Квин в романе "Игрок на другой стороне" (написанном Теодором Стардженом под псевдонимом) жаловался: "В реальном мире больше нет удивления". И хотя плодовитый автор коротких рассказов Эдвард Д. Хох написал множество историй о невозможных преступлениях для журнала "Ellery Queen’s Mystery Magazine", он, казалось, плыл против течения.
Детективная литература, как и любая другая форма развлечения, подвержена веяниям моды, и популярность телесериала Дэвида Ренвика "Джонатан Крик", выходившего, начиная с 1997 года, в котором помощник фокусника демонстрировал талант к разгадке невозможных преступлений, стала обнадеживающим свидетельством того, что этот жанр всё ещё полон жизни. Успех сериала был обусловлен различными факторами, но ключевым стала оригинальность подхода Ренвика к сюжетам. Даже если абсолютно новых идей мало, знакомые концепции в умелых руках могут быть настолько эффективно обновлены, что внимание зрителя не ослабевает до самой развязки. Кстати, одним из восторженных юных зрителей "Джонатана Крика" был Том Мид.
В последние годы всё больше писателей с удовольствием принимают вызов переосмысления загадки запертой комнаты для современной аудитории. Многие авторы, включая меня, время от времени с радостью экспериментируют в этой области, но есть несколько писателей, которые заслужили репутацию специалистов в поджанре невозможных преступлений. Например, Содзи Симада из Японии, Поль Альтер из Франции и Джиджи Пандиан из Америки.
Теперь к этому списку следует добавить имя Тома Мида. За короткое время он занял свою нишу как искусный мастер этого жанра, выражая восхищение Карром, памяти которого был посвящён его первый роман "Смерть и фокусник". Эта книга стала первым полнометражным делом Джозефа Спектора, который затем вернулся в романах "Колесо убийств" и "Кабаре Макабр", ранее появившись в коротких рассказах, начиная с "Восьмиугольной комнаты", впервые опубликованного в антологии в 2018 году.
Спектор фигурирует во всех рассказах этого сборника, за исключением "Невидимой смерти". Три рассказа — "Трёхминутное чудо", "Проблема бархатной маски" и "Смертельная симметрия" написаны специально для сборника и ранее не публиковались
В своём эссе "Метод и Эффект: Сочинение невозможного преступления", включённом в сборник "Пишем убийство" под редакцией Дэна Коксона и Ричарда В. Хирста (2024), Том Мид утверждает, что "истории о невозможных преступлениях требуют особой тщательности в построении", и подчёркивает связь "между магией и невозможным преступлением… Обе формы искусства предполагают мистификацию аудитории одним исполнителем… Но различие этих двух форм заключается в развязке. В отличие от аудитории сценического иллюзиониста, читатели историй о невозможных преступлениях ищут избавления от невероятного".
Он делает смелое и заставляющее задуматься утверждение, что писатели этого жанра "более остро осознают психологию своих читателей, чем в любом ином жанре. Потому что создание честной головоломки с удовлетворительным решением опирается на понимание пробелов в нашем восприятии мира и знание того, как их использовать". Он также даёт увлекательное объяснение своего метода создания загадки запертой комнаты: "Я склонен создавать две параллельные временные линии, состоящие из того, что, по мнению читателя, произошло, и того, что произошло на самом деле. Наблюдение за тем, где эти две линии расходятся и сходятся, само по себе является интересным упражнением и чрезвычайно помогает в создании саспенса, размещении подсказок и развитии персонажей. На мой взгляд, это также отражение двух ключевых принципов фокуса: метода и эффекта. Одна временная линия отражает метод трюка. Ловкость рук прямо под носом у зрителя. Другая же — воспринимаемый эффект. Кажущееся невозможным явление, которое на самом деле является результатом обмана".
Том Мид, подобно Карру, является рассказчиком, стремящимся развлечь читателя. Будет интересно наблюдать, как его карьера будет развиваться дальше. А пока что, с большим удовольствием представляю эти истории более широкой аудитории. -
Индийский фокус с веревкой
ИНДИЙСКИЙ фокус с веревкой — это идеальная иллюзия. Согласно древним преданиям, в основном устным историям, записанным на санскрите, для него требуется веревка, висящая в воздухе без всякой опоры. Ассистент фокусника, обычно мальчик, взбирается по ней наверх и там мгновенно исчезает. В оригинальной версии трюка присутствует жестокийcoup de grâce*: оторванные конечности исчезнувшего ассистента чудесным образом падают с неба, после чего фокусник собирает их и мистическим образом воссоединяет.Решающий удар (фр.).
Возможно, это описание помогает понять, почему трюк до сих пор не появился на лондонской сцене в своем первозданном виде. Его требуется исполнять на улице при ярком солнечном свете. Ассистент должен исчезать в воздухе. Да и конечности, надо признать, — не самое практичное дополнение.
Человек, называвший себя Джозефом Спектором, давно оставил профессиональную магию и перестал интересоваться такими мистификациями, как индийский фокус с веревкой. После Первой мировой он нашел для себя куда более прибыльное занятие, подавшись в медиумы, что, впрочем, не так уж сильно отличалось от его прежнего ремесла.
Но хотя он и забросил профессиональную магию, это не значило, что он утратил страсть к искусно исполненным трюкам. Даже сейчас, на восьмом десятке лет, его ловкость рук оставалась столь же отточенной, как и прежде. Он был историком и всесторонним знатоком разнообразных иллюзий. Полки его причудливого домика на Джубили-Корт были заставлены томами в кожаных переплетах, по большей части историческими трудами и научными анализами. Некоторые люди видят сны, наполненные красками и звуками. Джозеф Спектор видел во сне магию.
Он был одним из последних оставшихся в живых основателей Лондонского общества оккультных практик — престижного и закрытого клуба иллюзионистов, собиравшегося раз в месяц в верхней комнате паба "Черная свинья" в Патни. И когда он случайно услышал разговор между фокусником Фердинандом Ле Сером и гипнотизером доктором Гуптой, в котором Ле Сер утверждал, что наконец-то придумал идеальную технику демонстрации для индийского фокуса с веревкой, неудивительно, что Спектор заинтересовался.
Был летний день 1933 года, и Спектор присутствовал на обеде, устроенном в честь лондонского отделения Общества. В такой день, а иногда и далеко за полночь, ярко освещенный зал наполнялся пестрой толпой артистов. Вешалка была увешана плащами, мантиями и цилиндрами, сама комната загромождена разнообразными магическими ящиками, кривыми зеркалами из комнаты смеха и даже гильотиной. Два голубя ворковали на люстре, а одинокий кролик резво скакал по деревянному полу. За длинным обеденным столом сидели тридцать или сорок фокусников, оживленно беседуя, показывая друг другу карточные фокусы или демонстрируя гипноз при помощи золотых карманных часов на цепочке.
Спектор сидел во главе стола, ближе к окну. Солнечный свет падал на тарелку перед ним, на которой лежал кусок дымящегося пирога с горохом и ветчиной. Спектор разглядывал его какое-то время с некоторым замешательством, а потом закурил сигариллу. Рядом сидел Фердинанд Ле Сер, настоящее имя которого было Родерик Раскин, молодой выскочка, который уже около года действовал всем коллегам на нервы. Ле Сер горячо спорил с доктором Гуптой, которого в реальности звали Чарльз Уэзерби.
— Чушь, — сказал Гупта. — Это невозможно.
— Конечно, возможно! — возразил Ле Сер. — На дворе двадцатый век, приятель.
— Ближе всех к разгадке трюка подошел Девент. Никто не превзойдет его.
Ле Сер откинулся на спинку стула с самодовольным видом.
— Что ж. Может, хотите пари?
Тут Спектор, искавший любого повода отвлечься от скудной трапезы, решил вмешаться в разговор.
— Пари? — переспросил он. — Что на кону?
— Профессиональная репутация, — ответил Ле Сер.
— У Ле Сера дурацкая идея насчет индийского фокуса с веревкой. Он утверждает, что придумал идеальную технику его демонстрации. Что-то, что никому до этого не приходило в голову.
— Что ж, — сказал Спектор, выдыхая дым в лица двух соперников. — Я с удовольствием выступлю арбитром.✎﹏﹏﹏﹏﹏﹏﹏﹏﹏﹏﹏﹏﹏﹏
Итак, пари было заключено. По сути, это было соревнование между двумя фокусниками, чтобы определить, чья интерпретация этого старого трюка окажется наиболее убедительной. В следующую субботу Спектор взял кэб и отправился в Ричмонд-театр, который доктор Гупта арендовал для своего выступления в рамках пари.
Спектор вошел в зал и обнаружил, что помещение пугающе пусто, за исключением двух фигур на сцене. Это были сам Гупта и Ле Сер. Они, казалось, мирно беседовали, но, завидев Спектора, оба резко выпрямились, словно школьники, пойманные на шалости.
— Наш уважаемый судья! — приветствовал его Ле Сер, спрыгивая со сцены и пожимая ему руку.
— Доброе утро, господа. Где мне сесть?
— В центре первого ряда, — ответил Гупта со сцены. — Где же еще сидеть маэстро?
Сцена была пуста и затянута черным задником. С эффектным театральным жестом Гупта представил Аду. Обе стороны согласились, что она будет ассистировать в обеих версиях трюка. Девушка отличалась профессионализмом и тактом, что было значимо в контексте пари. Она вышла из-за кулис, и Спектор с удивлением заметил, что на ней был традиционный, достаточно откровенный костюм помощницы иллюзиониста. Эти парни явно отнеслись к своему спору очень серьезно.
Ада слегка поклонилась, затем достала моток веревки и положила его в центр сцены. Гупта начал творить магию, эффектно взмахнув руками. И медленно, очень медленно веревка стала подниматься, пока не застыла вертикально, уходя вверх, к балкам. Спектор и Ле Сер разразились аплодисментами.
Гупта поднял руку, призывая к тишине.
— Но это еще не все, — он повернулся к Аде. — А теперь — взбирайся!
И она полезла. Обхватив веревку ногами, она ловко поднялась почти к самому верху, остановилась под аркой сцены и ослепительно улыбнулась своей аудитории из двух человек.
Гупта сиял.
— А теперь…
Он взмахнул плащом. Раздалась вспышка, клубы дыма — и Ада исчезла.
Спектор и Ле Сер вскочили. Их аплодисменты и восторженные возгласы эхом разнеслись по пустому театру. Гупта шагнул вперед, щелкнул пальцами — веревка мгновенно обмякла и упала.
— А теперь, если позволите… — Он указал в глубину зала.
Оба мужчины обернулись — и увидели Аду, стоявшую у входа в зал и широко улыбающуюся.
— Вот как этот фокус должен выглядеть, — сказал Гупта.
— Au contraire, — перебил Ле Сер. — Правильнее сказать, вот как этот фокус всегда выглядел. А я, если позволите, продемонстрирую, как этот фокус следует показывать.
— Прямо сейчас? — удивился Спектор.
— Нет, — усмехнулся Ле Сер. — Мой коллега выбрал место для своего представления. Не окажете ли вы и мне ту же любезность?
— Да, да, — нетерпеливо спрыгнул со сцены Гупта. — Но что ты предлагаешь?"Гаррик"*? "Гранат"?The Garrick Theatre — известный театр в Вест-Энде, одном из главных театральных районов Лондона. Он был открыт в 1889 году и назван в честь знаменитого актера Дэвида Гаррика.
— Я сообщу адрес в свое время. Ровно через неделю я покажу вам индийский фокус с веревкой. И более того — сделаю это под открытым небом.✎﹏﹏﹏﹏﹏﹏﹏﹏﹏﹏﹏﹏﹏﹏
И вот, неделю спустя после умелого, но не особо впечатляющего представления Гупты Спектор снова оказался в кэбе, направляясь в уже совершенно иное место.
Утром в своем доме на Джубили-Корт он получил телеграмму от Фердинанда Ле Сера с незнакомым адресом. Теперь же, сидя в кэбе, он понял, что их путь лежит далеко за пределы Лондона.
Наконец они прибыли к небольшому коттеджу, утопающему в зелени сада. Это был уединенный уголок сельской местности, в добрых десяти милях от города.
— Это то самое место? — спросил Спектор.
— Так здесь указано, — ответил кэбмен, размахивая телеграммой.
Едва Спектор вылез из машины, его встретил доктор Гупта.
— Рад, что вы приехали, Спектор! Забавное местечко, не правда ли?
Действительно, скромный, ничем не примечательный домик. Когда представится возможность поговорить с Ле Сером, Спектор обязательно спросит, почему он выбрал именно это место.
Гупта провел его в гостиную в задней части дома. Комната была уютно обставлена, с широкими французскими окнами, выходящими на деревянную веранду. В гостиной рядом с камином Ле Сер заканчивал приготовления.
— Мистер Спектор! Вы как всегда пунктуальны. — С этими словами он достал из внутреннего кармана свой фирменный складной цилиндр, ловким движением придал ему форму и водрузил на пышную гриву черных волос под щегольским углом. — На веранде приготовлены два кресла. Если вы не против пройти туда — я готов продемонстрировать индийский фокус с веревкой.✎﹏﹏﹏﹏﹏﹏﹏﹏﹏﹏﹏﹏﹏﹏
Середина лета, солнце сияло во всей красе, и лишь тонкие перистые облачка нарушали безупречную голубизну неба. Когда гости устроились в креслах на веранде, Ле Сер вышел из дома. Он передал им моток веревки, и каждый по очереди внимательно осмотрел ее, после чего Спектор с одобрительным кивком вернул веревку фокуснику.
С веревкой в руках Ле Сер вышел на лужайку. Сделав несколько шагов, он остановился примерно в центре сада. Затем одним резким движением снизу вверх подбросил канат. Гости замерли, наблюдая, как веревка разворачивается в воздухе, застывая вертикально, натянутая, как мачта. Раздались вежливые аплодисменты.
На траву вышла Ада, одетая в свой традиционный откровенный наряд. Блестки костюма сверкали на солнце. Обхватив веревку ногами, она начала подъем. Ле Сер стоял, сияя от гордости, как ребенок, когда она достигла верхушки каната — этой невидимой точки в пустом воздухе. Затем он щелкнул пальцами — и веревка мгновенно вспыхнула.
Даже Спектор вздрогнул от внезапного пламени. Канат рухнул, как подкошенный, превратившись в кучку пепла на траве. Ада, ослепительная ассистентка, бесследно исчезла. Ле Сер стоял, заложив руки за спину, с выражением ожидания. Оба зрителя вскочили с мест, разразившись бурными овациями. Спектор аплодировал громче всех.
Ле Сер поднял руки, призывая к тишине.
— Господа, простите, но вы выглядите несколько ошеломленными. Неужели вы сомневались в способностях вашего старого друга Ле Сера? Полагаю, прохладительный напиток поможет успокоить ваши расшатанные нервы.
В этот момент на веранду вышла горничная с серебряным подносом, на котором стояли стаканы с лимонадом. Лишь когда гости взяли по бокалу, служанка вдруг отбросила поднос, словно диск, сорвала чепчик — и перед ними предстала исчезнувшая Ада, вновь вернувшаяся в мир живых. Она улыбнулась и присела в реверансе, вызвав новую волну аплодисментов.
— Ле Сер, я беру назад все, что говорил ранее! — воскликнул доктор Гупта. — Это оглушительный триумф!
Ле Сер склонил голову с напускной скромностью.
— Вы слишком добры. А что скажете вы, Спектор? Ведь вы наш арбитр. Как вам моя версия?
— Я... я не знаю, что сказать. Великолепная работа. Исключительно остроумно.
— Вы догадались, как это было проделано?
Спектор отхлебнул лимонада.
— Боюсь, это слишком сложно для моего старческого слабого ума.
Гупта схватил руку Ле Сера и стал трясти ее с восторгом.
— Поздравляю, друг мой. Искренне поздравляю!
Невероятная четверка направилась в дом, где Ада налила всем кое-что покрепче.
— Что ж, — произнес Ле Сер, — выпьем за индийский фокус с веревкой.
Они звонко стукнулись бокалами.
— Выпьем за вас, Ле Сер, — сказал Гупта. — Вы совершили то, что я считал невозможным.
Они снова чокнулись.
— Да, изящный фокус, не правда ли? Но не будем забывать и о роли Ады.
Ада, слегка смущенная внезапным вниманием, сделала реверанс.
— Вы что-то притихли, Спектор. Вам не понравилось?
— Напротив, — ответил Спектор. — Я попросту поражен.
— За это и выпьем, — сказал Ле Сер и осушил бокал.
Идеальное небо потемнело к вечеру. Спектору показалось, что надвигается летняя гроза.
Дождь начался около трех часов.
— Ну серьезно, Ле Сер, зачем для демонстрации фокуса вам понадобился этот домик в глуши? — с добродушным раздражением спросил Гупта.
— Не бойтесь, — успокоил Ле Сер, — в моей машине хватит места для всех. А от дождя нас защитит отличный тент.
Немного захмелев, они провозгласили последний тост за тент и стали собираться.
— Хотя, — рассеянно добавил Ле Сер, — мы вполне могли бы остаться здесь на ночь. Я арендовал этот коттедж на все выходные.
Это предложение не нашло отклика, и Ле Сер занялся упаковкой своего реквизита.
Спектор, сидевший на диване, увидел, как Ада подошла к фокуснику и прошептала:
— Я не могу ехать в сценическом наряде. Мне нужно переодеться.
— Можешь воспользоваться одной из спален наверху, — пробормотал Ле Сер, возясь с замком на сундуке.
— Есть проблема, — слегка встревожилась Ада, — мои вещи в машине.
Ле Сер выпрямился и вздохнул:
— Что ж. Смотрите, господа. Рыцарство еще не умерло.
Он посмотрел в окно, с гримасой неудовольствия надел цилиндр и вышел в прихожую. Гости услышали, как распахнулась входная дверь и шум ливня, под который Ле Сер побежал к машине.
В комнате повисла неловкая пауза.
— Надеюсь, ты не против раскрыть секрет фокуса, Ада? — первым нарушил молчание Гупта.
Ада рассмеялась и покачала головой:
— Это может стоить мне жизни. К тому же, боюсь, разгадка может разочаровать вас.
— В этом я не сомневаюсь. Но мне все равно любопытно.
Прошло две-три минуты. Спектор закурил сигариллу, предложив другим, но получил отказ.
— Пойду посмотрю, чем так долго занят под дождем Фердинанд, — она встала и направилась в прихожую. Спектор заметил, как Гупта проводил ее взглядом.
Ровно через пять секунд раздался ее крик.
Дождь к этому времени уже прекратился. Ада стояла на грязной подъездной дорожке рядом с машиной Ле Сера, закрыв рот руками, онемевшая от ужаса. У ее ног лежал Фердинанд Ле Сер.
Дальше события развивались стремительно. Аду тут же отправили звонить в полицию. Гупта и Спектор стояли над хрупким и жалким телом фокусника. Он лежал лицом вниз в грязи. Рядом, словно в насмешку, беспомощно валялся его цилиндр.
Подумав с минуту, Спектор заглянул в машину Ле Сера под промокший тент и достал сверток с одеждой Ады. Вернувшись в дом, он нашел ее в прихожей, стоявшей возле телефона и вслушивающейся в голос в трубке. Он передал ей сверток.
— Жду, когда меня соединят, — объяснила она.
— Попросите инспектора Флинта, — посоветовал Спектор.
Флинт прибыл в течение часа в сопровождении своего помощника Джерома Хука и группы офицеров в форме. Вокруг территории коттеджа быстро установили оцепление.
Спектор и Флинт были давними знакомыми. Каждый испытывал к другому сдержанное уважение. Поэтому Флинт, озадаченный и раздраженный под своей мокрой шляпой-котелком, отвел пожилого иллюзиониста в сторону.
— Спектор, какого черта тут произошло?
Старик не смотрел ему в глаза, избегая его взгляда:
— Не стыжусь признаться, Флинт, что я сам в полном недоумении.
Флинт вздохнул:
— Причина смерти — удушение. И довольно жестокое: шея сломана. На горле следы от веревки средней толщины.
— Но это не все? — вопросительно заметил Спектор.
— Верно, — инспектор потер лоб. — Ваш фокусник... как его, Родерик Раскин? Фердинанд Ле Сер? Он вышел из дома на, сколько, пять минут? И кто-то быстро и жестоко его задушил. Вы трое все время были вместе, так что это не могли быть вы… но кто вообще тогда мог этого сделать?
Спектор усмехнулся:
— Значит, вы тоже уже заметили проблему?
— Еще бы! Вся подъездная дорога покрыта грязью. Но кроме ваших отпечатков ног в этой грязи только следы самого Ле Сера. Вы трое выбежали, когда он уже был мертв, это объясняет ваши следы. Но кто-то же его задушил? И как убийца мог скрыться, не оставив ни единого следа?
Место преступления оцепили, но факт оставался фактом. В грязи прослеживались только отпечатки ботинок Ле Сера, когда он шел к машине, и — Гупты, Ады и Спектора, когда они приблизились к нему, обнаружив тело. По одному набору следов на каждого. В надежде на удачу Флинт приказал отбуксировать машину Ле Сера и тщательно осмотреть ее на случай, если убийца каким-то образом спрятался внутри. Но осмотр автомобиля ничего не дал. Тайна исчезновения преступника оставалась нераскрытой.
Аду и доктора Гупту увезли на допрос, а Флинт предложил подвезти Спектора в Лондон. По дороге инспектор не выдержал:
— Что, черт возьми, за история тут приключилась?
— Хороший вопрос, Флинт. Началось все с пари об индийском фокусе с веревкой. Но теперь это, похоже, превратилось во что-то совсем другое.
Он подробно объяснил, при каких обстоятельствах вся их необычная четверка собралась в этот день в коттедже.
— Значит, Гупта показал вам свою версию фокуса на прошлой неделе?
— Да, в Ричмонд-театре. Все было довольно банально, веревка была полой. Один из помощников Гупты, спрятанный в люке под сценой, продевал стальной стержень через веревку, чтобы она казалась жесткой. Когда Ада взбиралась, опускали черный передний занавес, который сливался с таким же задником. Затем, когда Ада достигала нужной высоты, Гупта запускал петарды, отвлекая внимание зрителя, чтобы Ада могла забраться на стропила, скрытая за невидимым передним занавесом. Это классическая версия индийского фокуса с веревкой. Так его исполняют годами.
— Но версия Ле Сера отличалась?
— Не просто отличалась. Она была революционной. Ле Сер исполнил трюк под открытым небом, что до сих пор не удавалось ни одному европейскому иллюзионисту.
— И как он это все устроил?
— В том-то и загадка. И мне кажется, если я разберусь, как был выполнен фокус, я пойму, как его убили. Конечно, место имеет значение. Что вам известно о коттедже?
— Только то, что он был арендован на выходные на имя Родерика Раскина.
— Никаких потайных дверей или скрытых механизмов?
— Агенты по недвижимости ни о чем таком не упоминали.
Через час они были в Лондоне. Флинт высадил Спектора у его покосившегося домика на Джубили-Корт. Старик медленно взобрался по ступеням, ссутулив плечи, и исчез за дверью.✎﹏﹏﹏﹏﹏﹏﹏﹏﹏﹏﹏﹏﹏﹏
Спектор провел беспокойную ночь в своем кабинете. Окруженный свечами, он углубился в свои записи, пытаясь разобрать фокус от начала до конца.
Вот Ле Сер выходит на лужайку с веревкой в руке.
Далее следует небольшая сценка с раскладной тростью и шляпой… это представление определенно может содержать подсказку.
Затем веревка становится жесткой.
Девушка взбирается по веревке…
Но куда же она потом исчезла?
Конечно, не могло быть случайностью, что зрители были размещены именно на веранде. И да, теоретически Ада могла бы перепрыгнуть с вершины веревки на крышу над их головами. Но она не могла сделать это незаметно...
Клотильда, горничная Спектора, тревожно постучала в дверь кабинета. Спектор выпрямился. Он взглянул на часы. Было уже почти шесть утра. Должно быть, он задремал.
— Войди, Клотильда.
Она вошла с чашкой чая на серебряном подносе. Он поблагодарил ее, и она повернулась, чтобы уйти.
— Погоди, — сказал он. — Принеси мне телефон, пожалуйста. Нужно позвонить Джорджу Флинту.
Флинт согласился встретиться с ним днем в пабе "Черная свинья". Дождь, казалось, оказал очищающее воздействие на город. Удушливая, зловонная летняя жара спала. Теперь небо было ясным и свежим. Облака — белыми и безобидными.
Подходя к пабу, Спектор обнаружил, что Флинт уже ожидает его. Они прошли внутрь и Спектор заказал напитки. Затем он с надеждой посмотрел на Флинта, который, вздохнув, оплатил заказ. Они разместились за маленьким столиком в уютном уголке.
— Именно здесь был заключено пари? — спросил Флинт.
— Наверху, — ответил Спектор. — Там проходят обеды нашего общества.
— Так что в итоге? Зачем вы хотели встретиться? Вы разобрались, что произошло в тот вечер?
— Я близок к ответам. Очень близок. Но я хочу предупредить: не спускайте глаз с Ады и доктора Гупты. Я могу сказать вам точно, что они оба замешаны в произошедшем.
— Но как? По вашим словам, они были единственными, кто не мог этого сделать. Они были с вами в то время, когда Ле Сера задушили. Ада вышла из комнаты всего на пять секунд, прежде чем вы последовали за ней.
— Я знаю, — сказал Спектор, покачав головой. — Но я также знаю, что мы имеем дело с несколькими слоями иллюзии. Думаю, все сводится к ответу на вопрос, как был исполнен индийский фокус с веревкой.
— И как же он был сделан?
— С веревкой все достаточно просто. Подсказка была у нас под носом, в складном цилиндре Ле Сера. "Веревка" вовсе не была веревкой. Это была металлическая роликовая цепь, похожая на велосипедную. Только, конечно, специально усиленная, чтобы выдержать вес взрослой женщины. Как и складной цилиндр, соединяющиеся звенья цепи могли мгновенно защелкнуться, создавая жесткий шест. Ле Сер, должно быть, подготовил местность каким-то образом, возможно, выкопав небольшую ямку, в которую можно было вставить шест, закрепив его так, чтобы он не упал. Цепь могла быть покрыта горючим веществом, которое он поджег в нужный момент, превратив ее в кучку пепла.
— Вы думаете, такая же веревка была использована каким-то образом для убийства? На расстоянии, когда он был вне поля зрения?
Спектор нахмурился и прикусил губу.
— Возможно, — неохотно согласился он.
Флинт хлопнул ладонью по столу.
— Напрягите мозги, Спектор! Время работает против меня! Вы говорите, что Гупта и Ада убили его. Отлично! Но если вы не сможете объяснить, как это было сделано, мне не удастся привлечь их к ответственности.
— Мне нужно подумать. Мне просто нужно подумать…
Спектор достал из кармана серебряный портсигар. Вынув из него одну сигариллу, он зажал ее губами и зажег длинной спичкой. Откинувшись на стуле, он смотрел, как дым поднимается перед ним. Он взглянул в окно, на плывущие белые облака. И вдруг начал посмеиваться.
— Что такое? — спросил Флинт.
— Нам нужно вернуться в тот коттедж. И обязательно прихватить с собой Аду и доктора Гупту.✎﹏﹏﹏﹏﹏﹏﹏﹏﹏﹏﹏﹏﹏﹏
Атмосфера в коттедже при повторном визите была куда менее дружелюбной. Комнаты казались тесными и мрачными. Над головой сгущались грозовые тучи, словно сама природа предчувствовала развязку.
Ада и доктор Гупта, который, лишившись своих «индийских» атрибутов, вновь стал обычным Чарльзом Уэзерби, переглядывались между собой, пока суперинтендант Флинт провожал их в гостиную. Там их уже ожидал Джозеф Спектор.
— Благодарю, что пришли, — произнес Спектор.
— Полагаю, у нас не было особого выбора, — пробурчал Уэзерби.
— Нет, — усмехнулся Спектор, — думаю, что нет. Я просто хотел поздравить вас обоих с двумя почти идеальными иллюзиями. Но не стану ходить вокруг да около, знаю, что вы люди занятые. Но давайте сначала разберем индийский фокус с веревкой. Этот трюк не так уж сильно отличался от вашего, Уэзерби. Но как иллюзия он зависел не столько от мастерства Ле Сера, сколько от вашего, Ада. Потому что, поправьте меня, если я ошибаюсь, это вы его и придумали.
Между двумя обвиняемыми пробежала легкая дрожь. Спектор поспешил пояснить:
— Ваша интерпретация фокуса, Уэзерби, была, увы, удручающе банальна. С самого начала было очевидно, что веревка становится жесткой благодаря магниту в вашем перстне, пока не достигала высоты, достаточной для введения стального стержня снизу сцены. Затем Ада просто взбиралась и исчезала за черным занавесом, который опускали в нужный момент.
— Неужели это было настолько очевидно? — удивился бывший доктор Гупта.
Спектор улыбнулся:
— Но если в вашем случае исчезнувшая Ада пряталась между двумя занавесями одинакового цвета, то в версии Ле Сера экран был несколько менее осязаем.
Ле Сер пригласил нас на веранду. Но мне показалось странным, что он ненадолго задержался внутри. Только осмотрев камин, я понял причину. Он бросил в огонь медленно тлеющую гранулу, создававшую белый дымок из трубы. Тот постепенно выходил через короткую, как пуповина, трубу, создавая в небе над коттеджем белый шлейф. В ярком полуденном солнце мы просто приняли его за далекое облако. Вы забываете, что из-за нашего тщательно выбранного места на веранде мы наблюдали центр лужайки, но не могли видеть, что происходит у нас непосредственно над головами. Это было ключевым и важным моментом. Как только белизна дыма достаточно смешалась с уже набиравшимися облаками, закрывавшими солнце, Ада, сидя на вершине веревки, могла использовать свои гимнастические навыки, чтобы прыгнуть на крышу веранды. Это и произошло, когда мы были отвлечены довольно эффектным отвлекающим трюком Ле Сера — горящей веревкой. Так что, как понимаете, окружающие условия были весьма важны для успешной демонстрации фокуса. Солнечный свет, веранда, обращенная на юг, короткая труба. Даже легкий ветер, чтобы дым правильно рассеялся над нами. Я прав, Ада?
Ада не произнесла в ответ ни слова.
— В момент отвлечения нашего внимания Ада прыгнула с веревки на крышу над нашими головами, укрытая белым дымом, который казался нам просто далеким облаком. Ее босые ноги мягко приземлились на деревянные доски, покрывающие крышу. Затем она могла быстро пробраться через чердачное окно, переодеться и спуститься как раз вовремя, чтобы появиться в образе горничной.
Спектор сделал паузу, его голос стал тяжелее:
— А теперь перейдем к самому убийству. Я могу объяснить, как это было проделано, но не могу объяснить почему. Это уже вопрос к вашей совести. Вы вдвоем спланировали убийство Родерика Раскина, решив, что я смогу засвидетельствовать вашу невиновность. Хотя по здравом размышлении только вы и могли совершить это убийство.
Уэзерби рухнул на диван рядом со Спектором. Он мрачно уставился в пол, нервно покусывая нижнюю губу.
— Я знал, что это убийство можно было провернуть, только если вы действовали сообща. Но какая причина могла быть у вас двоих, чтобы избавиться от бедняги Родерика Раскина? Думаю, если копнуть глубже, выяснится, что дело, как всегда, кроется в деньгах. Раскин, как и все фокусники, явно был тем еще ловкачом. Полагаю, у вас двоих была общая обида, которую вы решили исправить. Мотив, откровенно говоря, не имеет значения. Вопрос не в том, почему, а в том, как. Я знал, что провернуть это дело могли только вы двое, работавшие в тандеме, используя меня в качестве вашего алиби.
Инспектор Флинт фыркнул, но он давно научился не перебивать Спектора посреди его выступления.
— Индийский фокус с веревкой, по иронии судьбы, был сложным отвлекающим маневром. Сломанной шеи было достаточно, чтобы убедить нас в том, что Раскина задушили. Но я думаю, что посмертное обследование покажет совершенно иную причину смерти. Вы помните, я упоминал раскладной цилиндр Раскина? Когда я поднял этот цилиндр с земли рядом с его телом и слегка постучал по нему рукой, к моему огромному удивлению он не сложился. Раскладной цилиндр был подменен обычным. Зачем? Возможно, в шляпе мертвого человека было что-то уличающее? Мы, возможно, никогда не узнаем, потому что я не сомневаюсь, что раскладной цилиндр уже уничтожен. Но это дает нам нужную подсказку. Незаметное средство убийства, спрятанное в шляпе фокусника. Возможно, укол ядом?
Учитывая, с какой скоростью должен был подействовать яд, я бы сказал, что наиболее вероятный кандидат — Antiaris Toxicaria. Его обычно вводят через кожу, и исторически он использовался для покрытия наконечников стрел у малайзийских и бирманских воинов. Возможно, шляпная булавка, покрытая этим ядом, каким-то образом была просунута через поля цилиндра Ле Сера, так что ее острие оцарапало кожу головы, когда он надел шляпу, чтобы выйти под дождь? Осмотр головы мертвеца покажет нам это так или иначе.
Это чрезвычайно быстродействующий яд, поражающий центральную нервную систему и вызывающий мгновенный паралич и остановку сердца. Таким образом, Ле Сер рухнул лицом в грязь за считанные секунды. Но он не обязательно был мертв. Скорее, он выглядел мертвым, когда мы выбежали его осматривать.
Предположим, что вы, Уэзерби, подменили шляпы в какой-то момент днем, пока мы сидели в коттедже. Затем, когда начался дождь и Раскин вышел наружу, он надел этот зловещий смертоносный цилиндр, оцарапавшись до крови и тем самым введя в кровоток яд. Он почувствовал лишь легкий укол. Затем он вышел под дождь и грязь, где тут же рухнул и умер.
— Но, — вмешался Флинт, — как же сломанная шея?
— Для этого не потребовалось много времени. Все, что понадобилось, петля, сделанная из того же материала, что и веревка, использованная в фокусе. Это цепочка с роликовыми звеньями. В момент, когда мое внимание было отвлечено, возможно, разговором с Адой, Уэзерби мог накинуть петлю из цепочки на голову мертвого, сломать шею и мгновенно убрать орудие убийства. Это автоматически направило нас по ложному следу при определении причины смерти.
Больше добавить было нечего. Джозеф Спектор тихо сидел и наблюдал, как уводят Аду и Чарльза Уэзерби. Небо над коттеджем было ясным, но над бледными лицами двух убийц нависла зловещая тень. Скрученная петля удавки, извивающейся, подобно змее. -
Челюсть Джека Мэгга
Когда злая душа Джека Мэгга покинула его тело, она оставила после себя груду покрытой боевыми шрамами плоти, болтающуюся на веревке палача. Жестокий разбойник с большой дороги встретил смерть с улыбкой, обнажив свои заостренные зубы, когда жизнь покидала его.
Это произошло в 1740 году. Но его царство террора на этом не закончилось. На самом деле это было только начало.
ПОЧТИ двести лет спустя семеро гостей (включая меня) собрались на уикенд в просторном загородном доме Клайва Стокера, где каждого гостя встречал хор свирепых сторожевых псов. Я сопровождал своего друга, фокусника на пенсии Джозефа Спектора. Он попросил меня поехать с ним не потому, что думал, будто этот опыт покажется мне поучительным, а потому, что у меня была машина. Дом находился у черта на куличках — довольно далеко от ближайшей железнодорожной станции, а от ближайшего рыночного городка к нему пришлось бы тащиться в гору. Я, конечно, не возражал. Выходные в компании Спектора редко бывали скучными.
Все остальные гости были мне незнакомы, хотя некоторых я знал понаслышке. Например, там была Памела Расмуссен, чей муж, известный оригинал Один Расмуссен, неожиданно умер семь лет назад. Шок от этого сделал ее волосы ярко-белыми.
Там был также Эрнест Блэнд, адвокат Стокера. Все в нем было серым: волосы, лицо, манера говорить. Как только вы отводили от него взгляд, то сразу же забывали, как он выглядит.
Следующими были каноник Вильерс и его взрослая дочь Вайолет. У Вильерса были растрепанные волосы и затуманенный взгляд. Я мог только представить, как он извергает адский огонь с кафедры. Вайолет, однако, была обескураживающе совершенна. Ни один волосок не выбился из ее прически, даже в такой влажный вечер.
Наконец, там был Вонси Мэгг-Боултинг, колоритный бизнесмен в пенсне и бороде под Ван Дейка (или, точнее, Ван Дайна). Ради этой вечеринки он проделал путь из Мейдстоуна, о чем постоянно напоминал.
Сам Стокер на первый взгляд был добродушен. Но было что-то хищное в том, как он подозвал дворецкого Гэдсби. Гэдсби подошел с мельницей для перца и с шумом размолол его на дуврскую камбалу.
— Интересно, — сказал Спектор, — зачем вы собрали нас всех здесь.
— Терпение, — ответил Стокер. —Все прояснится.✎﹏﹏﹏﹏﹏﹏﹏﹏﹏﹏﹏﹏﹏﹏
После ужина Стокер повел нас вниз по каменной лестнице в подвал. Там мы обнаружили стальную дверь со сложным часовым замком.
— Взгляните, — сказал он, — на мой музей убийств.
Хранилище освещалось единственной лампочкой. Отдельно стоящие полки отбрасывали длинные тени, на каждой из полок выставлены артефакты и этикетки, написанные от руки. Левую стену занимала картина, изображавшая безликого человека.
— "Серый человек", — объявил Стокер. — Написано в Бродмуре Эдвардом Мэнвиллом, Ротерхайтским душителем. Он утверждал, что это Серый Человек совершил его преступления.
Стокер подробно описал каждый предмет.
— Это дуэльный пистолет, из которого был убит лорд Нэш в 1832 году. Обратите внимание на подпалины вокруг ствола. А в этом медальоне, украшенном выгравированной буквой "М", прядь светлых волос женщины, которая пять лет назад зарезала Джека и Эллен Стейвли; любовный треугольник, завершившийся трагедией. Медальон был зажат в руке мертвеца. К сожалению, до сих пор неизвестно, кто скрывается за литерой "М".
— А теперь продвигаемся вперед во времени. В прошлом году Юго-Восточную Англию потрясла череда убийств — сумасшедший зарезал шесть девушек. В конце концов, преступление было возложено на парня из Ситтингборна по имени Айзек Лич; он заявлял о своей невиновности вплоть до своей казни несколько месяцев назад. Вот убийственная улика — окровавленная пятифунтовая купюра. Лич бродил возле места последнего убийства, сжимая ее в руке. Он всегда утверждал, что ее дал ему другой человек.
Стокер остановился на постаменте в центре склепа, где на подушке из черного бархата лежала изогнутая кость.
— А теперь о причине, по которой вы все здесь. Мой самый ценный экспонат: челюсть Джека Мэгга. Я пригласил четверых из вас сегодня вечером, потому что вы говорили о своем желании завладеть им. А, Памела?
— Это была собственность моего мужа, — сказала она, — вы украли ее у него. Это мое законное наследство.
Стокер улыбнулся.
— И каноник Вильерс.
— Ваш "музей"— это мерзость. Если бы челюсть попала в мое распоряжение, я бы разнес ее в пыль.
— И Вонси Мэгг-Боултинг.
— Я последний потомок Джека Мэгга. Его земные останки принадлежат мне.
— И Джозеф Спектор.
Спектор пожал плечами.
— Мне просто любопытно.
— Вы скромничаете, — упрекнул Стокер. —Ваша коллекция может соперничать даже с моей. Вы бы убили, чтобы завладеть челюстью, не так ли?
Спектор не ответил.
— Что ж, может быть, вам повезло. В эти дни мой музей наводит на меня скуку. Отсюда и этот маленький вечер. Завтра у вас будет возможность предъявить свои претензии на челюсть Джека Мэгга. Мистер Блэнд здесь, чтобы убедиться, что все честно. Но если у вас возникнет искушение предпринять какие-то действия ночью, — сказал он, выводя нас обратно, — уверяю вас, на этот раз замо́к совершенно неприступный.
Он захлопнул дверь и сжал пальцами циферблат блокировки времени. Я слышал тиканье вращения, когда Стокер крутил его по часовой стрелке. Когда он отступил назад, я мельком увидел циферблат, указывающий на "7".
— Семь часов. Сейчас три минуты первого, — сказал он, глядя на свои наручные часы. — Это означает, что хранилище будет полностью недоступно до трех минут восьмого.
— Дамы. Джентльмены, — сказал дворецкий, появившись у подножия лестницы, — кофе подан.
Мы поплелись за ним вверх по лестнице в гостиную, а оттуда в постель.
— Я не собираюсь здесь ночевать, — сказал Вонси Мэгг-Боултинг. — Гэдсби, вызовите такси. Я буду ночевать в гостинице в городе. А завтра я верну свою собственность.
Стокер не возражал.
— Делай, как говорит джентльмен, Гэдсби. Кто-нибудь еще?
Эрнест Блэнд застенчиво сказал:
— Я думаю, что вернусь домой на ночь. Это всего в миле отсюда.
Как только Блэнд и Мэгг-Боултинг ушли, Гэдсби отвел нас в наши комнаты. Комната Памелы Расмуссен находилась у лестницы, а Вайолет Вильерс — по соседству. Естественно, у нашего хозяина была главная спальня. Оттуда мы прошли по узкому тупиковому коридору к другой двери. Половицы заскрипели под Гэдсби, когда он приблизился, чтобы открыть дверь.
— Ваша комната, мистер Спектор.
Спектор пожелал нам спокойной ночи и исчез внутри.
Комната каноника находилась дальше по коридору, а моя была в самом конце, спрятанная в самом дальнем углу, с видом на загон для сторожевых собак.✎﹏﹏﹏﹏﹏﹏﹏﹏﹏﹏﹏﹏﹏﹏
Я провел беспокойную ночь, проснувшись около шести от хора лающих собак. Гэдсби притаился в холле.
— Ваши коллеги-гости уже в подвале, сэр, в ожидании вскрытия хранилища.
— Блэнд и Мэгг-Боултинг тоже там?
– Несомненно, сэр.
Я направился вниз, мои шаги отдавались эхом. Остальные беспокойно топтались на месте, пока я смотрел на часы: две минуты восьмого. Затем я нарушил тишину апокалиптическим чихом.
— Простите, — сказал я. — это все пыль.
Наконец, временной замок издал щелчок. Мэгг-Боултинг подскочил и осторожно открыл металлическую дверь.
— Где наш хозяин? — спросила Памела Расмуссен. — Он должен быть здесь, не так ли?
—О,— сказал Спектор, и его бледные глаза уловили тусклый свет, — он здесь.
Мы заглянули в хранилище и увидели инопланетную фигуру: тело, скорчившееся у подножия постамента.
Клайв Стокер был мертв уже несколько часов. Это было очевидно из-за темной запекшейся крови, что скопилась вокруг. Его лицо было изуродовано до неузнаваемости, а рядом лежало оружие — бюст Влада Цепеша ручной работы. Челюсть Джека Мэгга отсутствовала.
— Скверное дело. — Прежде чем позвонить в полицию, Спектор внимательно осмотрел склеп. Он казался нетронутым, за одним исключением — пара этикеток поменялись местами: дуэльный пистолет и окровавленная пятифунтовая банкнота.✎﹏﹏﹏﹏﹏﹏﹏﹏﹏﹏﹏﹏﹏﹏
— Есть еще две части головоломки, — сказал мне Спектор позже, когда мы сидели друг против друга за кухонным столом. — Во-первых, это. Он лежал на полу склепа, закатился в угол. Как видите, это человеческий зуб, заточенный до острия.
— А второе?
— Это. — Он достал наручные часы, в которых я узнал часы Клайва Стокера. Должно быть, он снял его с запястья мертвеца.
— Время, — сказал я, — неправильное. Отставание примерно на две минуты.
— Вот именно. Эти улики, наряду с другими, которые мы наблюдали вместе, должны подсказать вам имя преступника и объяснение убийства в запертой комнате.
Я тупо уставился на него.
—Ладно, — смилостивился он, — последний намек. Смотрите внимательно.
Он взял яблоко из вазы с фруктами и швырнул его на каменный пол, как теннисный мяч. Я наблюдал, как оно стремительно исчезло из виду, со шлепком ударилось о землю и отскочило в его ожидающую руку. Он надкусил яблоко с аппетитным хрустом.
ЧЕЛЮСТЬ ДЖЕКА МЭГГА (РЕШЕНИЕ)
— Во-первых, — сказал Джозеф Спектор, — тайна "запертого склепа".
Клайв Стокер хотел, чтобы мы поверили, что видели запечатанное хранилище. На самом деле оно было запечатано только несколько часов спустя – убийцей. Я понял это по наблюдениям. Стокер сказал нам, что было три минуты первого ночи, а это означало, что хранилище автоматически откроется в три минуты восьмого. Но его часы опаздывали на две минуты. Это означало, что по правилам хранилище не должно было вновь открыться в то время. Следовательно, на самом деле он был запечатан кем–то другим, кто пользовался другими часами — теми, которые показывали правильное время.
Что касается того, как была создана иллюзия, рассмотрим прыгающее яблоко. Что вы действительно видели, так это яблоко, упавшее мне на колени, сопровождаемое стуком моего ботинка, прежде чем я подбросил его коленом. Вы видели, как падало яблоко, вы слышали удар. Ваш мозг уловил корреляцию между этими двумя явлениями. То же самое было и с хранилищем. Вы видели, как Стокер повернул диск, и услышали, как он со щелчком встал на место. Вы видели, как указатель был направлен на цифру семь. Но что, если переместилось именно число, а не указатель? Достаточно простое устройство; возможно, тонкое магнитное кольцо, которое надевается на циферблат и закрывает реальные цифры. Все, что Стокеру нужно было сделать, это повернуть его, а не циферблат.
Что касается звука, то подсказка появилась сегодня утром, когда вы чихнули. Это было вызвано предметом домашнего обихода, который воспроизводил звук часового механизма прошлой ночью: мельницей для перца. Это была роль Гэдсби в схеме. Инструкции его учителя были достаточно просты; всего лишь вопрос времени. Клайв Стокер все очень тщательно продумал.
Он устроил вечеринку в выходные дни по одной причине — инсценировать кражу челюсти Джека Мэгга и обналичить страховой полис артефакта. Отсюда и присутствие Эрнеста Блэнда – независимого свидетеля. А другие гости… что ж, он просто наполнил дом подозреваемыми. Все, что ему нужно было сделать, это прокрасться вниз, пока мы спали, и самому украсть челюсть.
Но убийца, который ждал именно такой возможности, пошел за ним.
— Итак, – сказал я, — кто из них убийца?
— Это определяется методом исключения. Это не могли быть Эрнест Блэнд или Вонси Мэгг-Боултинг; их не было в доме всю ночь. Они могли бы вернуться под покровом темноты, но не могли при этом не разбудить сторожевых собак. Таким образом, их можно исключить.
У Гэдсби не было мотива — убийство хозяина лишило бы его доходной работы. Каноник не мог пройти мимо моей комнаты, не разбудив меня из-за этой скрипучей половицы. Остаются Памела и Вайолет. Вот тут-то все и становится сложнее, и мы должны прибегнуть к следующей подсказке.
Осколок зуба, который я нашел в углу хранилища, указывает на драку, в ходе которой челюсть Джека Мэгга была сломана. Произошла поспешная зачистка, в ходе которой зуб ускользнул от внимания нападавшего. Таким образом, мотивом убийства Клайва Стокера на самом деле была не челюсть – что-то другое в этом хранилище.
Помните, две этикетки поменялись местами: дуэльный пистолет и окровавленная пятифунтовая банкнота. Похоже, что они были опрокинуты в той же борьбе, в которой была сломана челюсть. То, что они были восстановлены неправильно, предполагает поспешность, но это также обращает внимание: на другой предмет — тот, что между ними — этикетка была установлена правильно. Возможно, неправильная маркировка была случайной, или, возможно, это был рассчитанный маневр, чтобы отвлечь наше внимание от истинной причины, по которой Клайв Стокер должен был умереть.
Спектор взял маленький металлический предмет — медальон из дела Стейвли с выгравированной буквой "М". Он открыл его ногтем большого пальца, показывая, что теперь он пуст. Прядь волос исчезла.
Памела Расмуссен не могла быть таинственной "леди М", поскольку шок от смерти ее мужа семь лет назад сделал ее волосы седыми. Двойное убийство Стейвли произошло два года спустя, и прядь волос в медальоне была светлой, а не белой. Что указывает на Вайолет.
Ее волосы были темными и необычайно идеальными, несмотря на влажность. Это подразумевает утонченность, но также и кое-что еще: шиньон для волос. На самом деле волосы у нее белокурые. Она и была таинственной "леди М", которая пришла, чтобы забрать улики, связывающие ее с двойным убийством. И ответ все это время был у всех на виду...
Защелкнув медальон, он перевернул его, и я увидел, что он имел в виду. Перевернутая буква "М" превратилась в нечто совершенно иное:"VV"*.Violet Villiers (Вайолет Вильерс). - ×
Подробная информация во вкладках