Добро пожаловать на форум «Клуб любителей детективов» . Нажмите тут для регистрации
1st ed: “The Evening Standard”, 12 Aug 1955 Series: Gervase Fen Переведено по изданию: “Fen Country”, by Penguin, January 1979 Перевод: Николай Баженов Редактор: Ольга Белозовская © “Клуб Любителей Детектива”, 16 марта 2021 г. |  |
! |
Весь материал, представленный на данном форуме, предназначен исключительно для ознакомления. Все права на произведения принадлежат правообладателям (т.е согласно правилам форума он является собственником всего материала, опубликованного на данном ресурсе). Таким образом, форум занимается коллекционированием. Скопировав произведение с нашего форума (в данном случае администрация форума снимает с себя всякую ответственность), вы обязуетесь после прочтения удалить его со своего компьютера. Опубликовав произведение на других ресурсах в сети, вы берете на себя ответственность перед правообладателями. Публикация материалов с форума возможна только с разрешения администрации. ВНИМАНИЕ! В ТОПИКЕ ПРИСУТСТВУЮТ СПОЙЛЕРЫ. ЧИТАТЬ ОБСУЖДЕНИЯ ТОЛЬКО ПОСЛЕ ПРОЧТЕНИЯ САМОГО РАССКАЗА. |
- Библиография | +
Джина Митчелл, сидя очень прямо на краю стула, взяла предложенную сигарету, зажгла ее, вызывающе посмотрела своему тьютору[1] прямо в глаза и заявила:
— Я не воровка! Признаю, все улики против меня, но тем не менее это не я, это правда, и я хочу, чтобы вы…
— Спокойнее! — остановил ее Фен. — Пожалуйста, успокойтесь и не пытайтесь на меня давить. — Затем он улыбнулся, поскольку ему нравилась эта девушка, и ее огорчение было не притворным. — Начните с самого начала, — предложил он.
— Спасибо, — она попыталась говорить легкомысленным тоном, но ей это не удалось. — Спасибо. Я надеялась, что вы меня выслушаете и… ладно. Так или иначе, вот что произошло…
У Джины было лишь два здравствующих родственника: дедушка, лорд Стретем, который живет в Хортон-Мэноре — в нескольких милях по другую сторону Абингтона, и кузен, Хамфри Линстер. Три месяца назад эти двое отправились вместе в длительный круиз в попытке укрепить слабое здоровье лорда Стретема.
Однако попытка не удалась: лорд Стретем вернулся в Хортон-Мэнор три дня назад в машине скорой помощи и с тех пор прикован к постели. И хотя он держится бодро и даже посмеивается, нет никакой уверенности, что он доживет до конца года.
Возвратившихся путешественников дома встретила Джина. Она хотела сделать рисунок камина в стиле Адамов в одной из комнат. Рисование эскизов — ее хобби, которое время от времени приносит ей небольшие деньги на мелкие расходы, и к концу недели предстояло закончить серию таких картин…
— В доме две комнаты в стиле Адамов, — поведала она Фену. — Они смежные, и год назад дедушка запер их, потому что ими мало пользовались. Он с готовностью выдал мне ключ (между прочим, он увозил его с собой в круиз) и попросил, чтобы я погостила несколько дней, и я, конечно, с радостью согласилась.
Когда я убедилась, что они устроились, то пошла рисовать. Как и предупреждал дедушка, там было полно пыли и плесени, поскольку помещение долго не открывали. О, и должна пояснить, что меня интересовал камин в первой из этих двух комнат, — во вторую я не входила вообще.
Когда я закончила, то вновь закрыла ставни и тщательно заперла за собой дверь. Но сделав это, я, к несчастью, забыла сразу же отдать ключ. Он оставался у меня до окончания ланча на следующий день, то есть до вчера. К сожалению, я совершенно уверена, что ни у кого не было ни малейшей возможности “позаимствовать” его, пока он был у меня.
Следующее событие состояло в том, что на ланч неожиданно заглянул старый дедушкин знакомый по имени Генри Чаллис (это все еще было вчера). И он хотел осмотреть комнаты Адамов.
Дедушка попросил, чтобы мой кузен Хамфри показал их после ланча, и особо рекомендовал осмотреть большую музыкальную шкатулку восемнадцатого века в первой комнате, а во второй — пару отвратительных больших золотых подсвечников, которые кто-то подарил в 1868 году Гладстону, а Гладстон поспешно передарил их моему прапрадеду — по словам дедушки, из-за золота каждый из них стоит приблизительно 400 фунтов, но с точки зрения эстетики они, конечно, чудовищны.
Итак, Хамфри и этот Чаллис пришли ко мне за ключом от комнат, который все еще был у меня, и отправились на экскурсию… Чаллис, — Джина поморщилась, — что ж, боюсь, нет никакого шанса, что они с Хамфри в сговоре или что он соврал по какой-то другой причине.
Так или иначе, они ушли, и Хамфри открыл ставни в первой комнате и оставил Чаллиса играться с музыкальной шкатулкой, а сам пошел впустить свет во вторую комнату. Вскоре после этого Чаллис присоединился к нему, и они сразу увидели, что одного из подсвечников нет.
Хамфри пробормотал, что они должны быть там, поскольку подсвечники были на месте, когда они с дедушкой заходили в комнаты непосредственно перед отъездом в круиз. Они должны были стоять на концах каминной полки, заявил он, но сейчас левый исчез.
Когда Чаллис услышал это, принес стул и встал на него (эта каминная полка выше уровня глаз), чтобы взглянуть поближе. И там он увидел отпечаток, как, наверное, вы бы его назвали, основания подсвечника: чистый участок особой формы практически без единой пылинки на нем.
Они вызвали Холмса, слугу, и втроем обыскали комнату. Никакого подсвечника. Окна, помимо того, что были закрыты ставнями, еще и забиты гвоздями, и совершенно очевидно, что ни они, ни дорогой замок на двери, ведущей в остальную часть дома, не взломаны, — я сама все проверила, прежде чем уйти.
Что касается варианта, что Чаллис, Хамфри или Холмс спрятал и вынес эту штуку на себе, сам ее размер говорит, что такое невозможно.
Джина чуть покраснела.
— Таким образом, вы видите ситуацию: осталась только я. Дедушка даже не стал меня слушать. Он лишь отвернулся и сказал, что обсуждать этот вопрос бессмысленно, но в сложившейся ситуации мне лучше уехать из его дома. Поэтому еще до обеда я собралась и уехала…
Вопрос о судебном преследовании, конечно, не стоит — сказала Джина в заключение. — Но все равно, профессор Фен, я не крала этот подсвечник.
Некоторое время Фен обдумывал услышанное:
— Если допустить, что вы невиновны и что ключ, пока он был у вас, никто заимствовать не мог, и что Чаллис честен… — что ж, это оставляет лишь две возможности, не так ли? Ваш дедушка или кузен.
— Да, но как?
— О, относительно того, как… — Фен усмехнулся. — Ответ на “как” очень прост, должен сказать, и для него не нужно постулировать всякую ерунду про дубликат ключа.
Затем он нахмурился.
— А вот доказательства… Ладно, шансы, наверное, пятьдесят на пятьдесят. Вот что я сделаю: навещу-ка я вашего дедушку: я немного знаком с ним… А затем… давайте посмотрим: у нас с вами должно быть занятие приблизительно через неделю, не так ли? Если повезет, у меня будут для вас новости.
Именно Джина, вся сияющая от радости, первой воскликнула при их следующей встрече спустя неделю:
— Письмо сегодня утром от дедушки! — ликовала она. — В высшей степени примирительное: не буду ли я так любезна, чтобы простить его и навестить снова при первой возможности. Но он не объясняет, почему, и…
— “Почему”, как мне кажется, — ответил Фен, — содержится в письме, которое он получил от меня с приложением отчета из авторитетной лаборатории… Между прочим, я тоже получил от него извинения. Когда я приехал, он держался довольно холодно, хотя и позволил мне сделать то, что я хотел (а также невольно предоставил мне шанс нанести несанкционированный визит в определенную спальню). Боюсь, теперь в такую же большую немилость, как вы, попадет кузен Хамфри, лишь с той разницей, что он-то этого заслуживает!
Джина с серьезным видом кивнула:
— Я так и думала, что это должен быть Хамфри. Но, если честно, все еще не могу понять, как он это проделал.
Фен фыркнул:
— Вы слишком многое принимаете на веру. И, конечно же, полностью поверили в свидетельство чистого отпечатка, оставленного основанием подсвечника в окружающей пыли.
Очевидно (если отбросить гипотезу с дополнительным ключом), что не может быть никакого другого объяснения, кроме того, что Хамфри украл подсвечник прежде, чем они с дедушкой уехали в круиз, — предполагаю, чтобы заложить его ради наличных, а потом выкупить и вернуть…
Для него, должно быть, стало шоком, когда сразу по его возвращении даже не одному человеку, а двум предоставили доступ в те комнаты, в которые заходили только он и его дедушка, поскольку помещения стояли закрытыми. Вы не представляли большой опасности, так как интересовались лишь первой из этих двух комнат — не той, где стояли подсвечники. Но Чаллис — совсем другое дело.
Чаллису посоветовали обратить особое внимание на подсвечники, поэтому исчезновение одного из них обязательно должно было обнаружиться, а пыль на каминной полке явно укажет, что кража произошла давно…
Ну, сейчас-то вы, конечно, понимаете, что сделал Хамфри. Пока Чаллис развлекался с музыкальной шкатулкой в первой комнате, Хамфри прошел во вторую. Там у него было достаточно времени, чтобы протереть тот конец каминной доски, где стоял украденный подсвечник, поставить на свободный от пыли участок второй (такой же) подсвечник, нанести слой пыли вокруг него с помощью флакона для нанесения пудры для бритья, в который предварительно он насыпал пыль из пылесоса, а затем, оставив прекрасный, четкий отпечаток, вернуть оставшийся подсвечник на его законное место.
Я нашел флакон во время своего тайного визита в спальню вашего кузена. К тому моменту у него было время вымыть флакон и вновь наполнить его пудрой для бритья, но, по крайней мере, он был там, а кроме того, мне удалось узнать марку этой пудры…
Пыль, окружающая воображаемый отпечаток украденного подсвечника, которую, к счастью, ему не удалось нарушить, я послал в лабораторию, как и образец пыли с другого места на каминной полке. Выяснилось, что эти две пробы сильно различаются, а это могло произойти, только если с одной из них манипулировали. И наконец, в первом образце были найдены крупинки пудры для бритья.
Фен улыбнулся:
— Довольны?
— Я не воровка! Признаю, все улики против меня, но тем не менее это не я, это правда, и я хочу, чтобы вы…
— Спокойнее! — остановил ее Фен. — Пожалуйста, успокойтесь и не пытайтесь на меня давить. — Затем он улыбнулся, поскольку ему нравилась эта девушка, и ее огорчение было не притворным. — Начните с самого начала, — предложил он.
— Спасибо, — она попыталась говорить легкомысленным тоном, но ей это не удалось. — Спасибо. Я надеялась, что вы меня выслушаете и… ладно. Так или иначе, вот что произошло…
У Джины было лишь два здравствующих родственника: дедушка, лорд Стретем, который живет в Хортон-Мэноре — в нескольких милях по другую сторону Абингтона, и кузен, Хамфри Линстер. Три месяца назад эти двое отправились вместе в длительный круиз в попытке укрепить слабое здоровье лорда Стретема.
Однако попытка не удалась: лорд Стретем вернулся в Хортон-Мэнор три дня назад в машине скорой помощи и с тех пор прикован к постели. И хотя он держится бодро и даже посмеивается, нет никакой уверенности, что он доживет до конца года.
Возвратившихся путешественников дома встретила Джина. Она хотела сделать рисунок камина в стиле Адамов в одной из комнат. Рисование эскизов — ее хобби, которое время от времени приносит ей небольшие деньги на мелкие расходы, и к концу недели предстояло закончить серию таких картин…
— В доме две комнаты в стиле Адамов, — поведала она Фену. — Они смежные, и год назад дедушка запер их, потому что ими мало пользовались. Он с готовностью выдал мне ключ (между прочим, он увозил его с собой в круиз) и попросил, чтобы я погостила несколько дней, и я, конечно, с радостью согласилась.
Когда я убедилась, что они устроились, то пошла рисовать. Как и предупреждал дедушка, там было полно пыли и плесени, поскольку помещение долго не открывали. О, и должна пояснить, что меня интересовал камин в первой из этих двух комнат, — во вторую я не входила вообще.
Когда я закончила, то вновь закрыла ставни и тщательно заперла за собой дверь. Но сделав это, я, к несчастью, забыла сразу же отдать ключ. Он оставался у меня до окончания ланча на следующий день, то есть до вчера. К сожалению, я совершенно уверена, что ни у кого не было ни малейшей возможности “позаимствовать” его, пока он был у меня.
Следующее событие состояло в том, что на ланч неожиданно заглянул старый дедушкин знакомый по имени Генри Чаллис (это все еще было вчера). И он хотел осмотреть комнаты Адамов.
Дедушка попросил, чтобы мой кузен Хамфри показал их после ланча, и особо рекомендовал осмотреть большую музыкальную шкатулку восемнадцатого века в первой комнате, а во второй — пару отвратительных больших золотых подсвечников, которые кто-то подарил в 1868 году Гладстону, а Гладстон поспешно передарил их моему прапрадеду — по словам дедушки, из-за золота каждый из них стоит приблизительно 400 фунтов, но с точки зрения эстетики они, конечно, чудовищны.
Итак, Хамфри и этот Чаллис пришли ко мне за ключом от комнат, который все еще был у меня, и отправились на экскурсию… Чаллис, — Джина поморщилась, — что ж, боюсь, нет никакого шанса, что они с Хамфри в сговоре или что он соврал по какой-то другой причине.
Так или иначе, они ушли, и Хамфри открыл ставни в первой комнате и оставил Чаллиса играться с музыкальной шкатулкой, а сам пошел впустить свет во вторую комнату. Вскоре после этого Чаллис присоединился к нему, и они сразу увидели, что одного из подсвечников нет.
Хамфри пробормотал, что они должны быть там, поскольку подсвечники были на месте, когда они с дедушкой заходили в комнаты непосредственно перед отъездом в круиз. Они должны были стоять на концах каминной полки, заявил он, но сейчас левый исчез.
Когда Чаллис услышал это, принес стул и встал на него (эта каминная полка выше уровня глаз), чтобы взглянуть поближе. И там он увидел отпечаток, как, наверное, вы бы его назвали, основания подсвечника: чистый участок особой формы практически без единой пылинки на нем.
Они вызвали Холмса, слугу, и втроем обыскали комнату. Никакого подсвечника. Окна, помимо того, что были закрыты ставнями, еще и забиты гвоздями, и совершенно очевидно, что ни они, ни дорогой замок на двери, ведущей в остальную часть дома, не взломаны, — я сама все проверила, прежде чем уйти.
Что касается варианта, что Чаллис, Хамфри или Холмс спрятал и вынес эту штуку на себе, сам ее размер говорит, что такое невозможно.
Джина чуть покраснела.
— Таким образом, вы видите ситуацию: осталась только я. Дедушка даже не стал меня слушать. Он лишь отвернулся и сказал, что обсуждать этот вопрос бессмысленно, но в сложившейся ситуации мне лучше уехать из его дома. Поэтому еще до обеда я собралась и уехала…
Вопрос о судебном преследовании, конечно, не стоит — сказала Джина в заключение. — Но все равно, профессор Фен, я не крала этот подсвечник.
Некоторое время Фен обдумывал услышанное:
— Если допустить, что вы невиновны и что ключ, пока он был у вас, никто заимствовать не мог, и что Чаллис честен… — что ж, это оставляет лишь две возможности, не так ли? Ваш дедушка или кузен.
— Да, но как?
— О, относительно того, как… — Фен усмехнулся. — Ответ на “как” очень прост, должен сказать, и для него не нужно постулировать всякую ерунду про дубликат ключа.
Затем он нахмурился.
— А вот доказательства… Ладно, шансы, наверное, пятьдесят на пятьдесят. Вот что я сделаю: навещу-ка я вашего дедушку: я немного знаком с ним… А затем… давайте посмотрим: у нас с вами должно быть занятие приблизительно через неделю, не так ли? Если повезет, у меня будут для вас новости.
Именно Джина, вся сияющая от радости, первой воскликнула при их следующей встрече спустя неделю:
— Письмо сегодня утром от дедушки! — ликовала она. — В высшей степени примирительное: не буду ли я так любезна, чтобы простить его и навестить снова при первой возможности. Но он не объясняет, почему, и…
— “Почему”, как мне кажется, — ответил Фен, — содержится в письме, которое он получил от меня с приложением отчета из авторитетной лаборатории… Между прочим, я тоже получил от него извинения. Когда я приехал, он держался довольно холодно, хотя и позволил мне сделать то, что я хотел (а также невольно предоставил мне шанс нанести несанкционированный визит в определенную спальню). Боюсь, теперь в такую же большую немилость, как вы, попадет кузен Хамфри, лишь с той разницей, что он-то этого заслуживает!
Джина с серьезным видом кивнула:
— Я так и думала, что это должен быть Хамфри. Но, если честно, все еще не могу понять, как он это проделал.
Фен фыркнул:
— Вы слишком многое принимаете на веру. И, конечно же, полностью поверили в свидетельство чистого отпечатка, оставленного основанием подсвечника в окружающей пыли.
Очевидно (если отбросить гипотезу с дополнительным ключом), что не может быть никакого другого объяснения, кроме того, что Хамфри украл подсвечник прежде, чем они с дедушкой уехали в круиз, — предполагаю, чтобы заложить его ради наличных, а потом выкупить и вернуть…
Для него, должно быть, стало шоком, когда сразу по его возвращении даже не одному человеку, а двум предоставили доступ в те комнаты, в которые заходили только он и его дедушка, поскольку помещения стояли закрытыми. Вы не представляли большой опасности, так как интересовались лишь первой из этих двух комнат — не той, где стояли подсвечники. Но Чаллис — совсем другое дело.
Чаллису посоветовали обратить особое внимание на подсвечники, поэтому исчезновение одного из них обязательно должно было обнаружиться, а пыль на каминной полке явно укажет, что кража произошла давно…
Ну, сейчас-то вы, конечно, понимаете, что сделал Хамфри. Пока Чаллис развлекался с музыкальной шкатулкой в первой комнате, Хамфри прошел во вторую. Там у него было достаточно времени, чтобы протереть тот конец каминной доски, где стоял украденный подсвечник, поставить на свободный от пыли участок второй (такой же) подсвечник, нанести слой пыли вокруг него с помощью флакона для нанесения пудры для бритья, в который предварительно он насыпал пыль из пылесоса, а затем, оставив прекрасный, четкий отпечаток, вернуть оставшийся подсвечник на его законное место.
Я нашел флакон во время своего тайного визита в спальню вашего кузена. К тому моменту у него было время вымыть флакон и вновь наполнить его пудрой для бритья, но, по крайней мере, он был там, а кроме того, мне удалось узнать марку этой пудры…
Пыль, окружающая воображаемый отпечаток украденного подсвечника, которую, к счастью, ему не удалось нарушить, я послал в лабораторию, как и образец пыли с другого места на каминной полке. Выяснилось, что эти две пробы сильно различаются, а это могло произойти, только если с одной из них манипулировали. И наконец, в первом образце были найдены крупинки пудры для бритья.
Фен улыбнулся:
— Довольны?
Сердитый
