К. Д. Дейли: Избранное

[Чародей]

Кэрролл Джон Дейли: Избранное*

[Carroll John Daly: selected works

    Джон Кэрролл Дейли, известен как пионер private eye, образа частного детектива в детективной литературе, да и в целом как создатель жанра "hard-boiled detective". И он действительно заслужил этот титул, опубликовав в 1923 году впервые сразу три круто-сваренных детективных истории "The False Burton Combs", в которых вершит правосудие анонимный рассказчик, "Как его имя? Кому надо, тот поймет о ком речь!" — усмехнулся рассказчик, венчая рукопись своим автографом,

"Трехствольный Терри"*

"Three Gun Terry"

, с Терри Маком и наконец

"Рыцари открытой ладони"*

"Knights of the Open Palm"

с Рейсом Уильямсом. В них Дейли определяет кредо и личность частного сыщика, как главного героя детективной истории, и создает героя Рейса Уильямса, немногословного частного детектива, ставшему шаблоном для тысячи последующих авторов пишущих в жанре "крутого детектива".

    Я не жулик, я джентльмен и может быть авантюрист, который посвятил жизнь борьбе с преступниками. И это не означает, что я работаю с полицией. Я также не странствующий рыцарь.

    В данном топике представлены рассказы, переведенные участниками Клуба "Форум любителей детектива"

• ВНИМАНИЕ!
    Весь материал, представленный на данном форуме, предназначен исключительно для ознакомления. Все права на произведения принадлежат правообладателям (т.е согласно правилам форума он является собственником всего материала, опубликованного на данном ресурсе). Таким образом, форум занимается коллекционированием. Скопировав произведение с нашего форума (в данном случае администрация форума снимает с себя всякую ответственность), вы обязуетесь после прочтения удалить его со своего компьютера. Опубликовав произведение на других ресурсах в сети, вы берете на себя ответственность перед правообладателями.
    Публикация материалов с форума возможна только с разрешения администрации.
• Содеражние
  ✓ Lurking Shadows║Скрытые тени*

  1-ая публикация на языке оригинала:*

  "Triple-X Magazine"; май 1926 г.

  
  

  Перевод:*

  Форум "Клуб любителей детектива"; Виктор Краснов; сентябрь 2025 г.; переведено по сканам "Triple-X Magazine"; май 1926 г.

  
  

  ✓ The Giant Has Fleas║И у великанов есть блохи*

  1-ая публикация на языке оригинала:*

  "Street & Smith’s Detective Story Magazine"; февраль 1947 г.

  
  

  Перевод:*

  Форум "Клуб любителей детектива"; Виктор Краснов; 12 января 2018 г.

  
  

  ✓ The Importance of Being Ernie║Как важно быть Эрни*

  1-ая публикация на языке оригинала:*

  "Thrilling Detective"; июнь 1952 г.

  
  

  Перевод:*

  Форум "Клуб любителей детектива"; Виктор Краснов; 3 августа 2022 г.

  
• Скрытые тени
        

  ГЛАВА I: УБИЙСТВО

  
      "КРЫСА" ЭД крался вдоль массивного выступа лифтовой шахты на Шестой Авеню. Кепка надвинута на глаза, воротник высоко поднят — хотя ночь была теплой. Цепкий, бегающий взгляд. Уголки рта нервно подергиваются. Глубоко засунутая в карман пальто правая рука сжимает рукоятку тяжелого автоматического "кольта".
      Большой палец Эда непроизвольно скользнул вверх-вниз по предохранителю; указательный палец нащупал спусковой крючок.
      Характер у Эда был нервный, и он сам прекрасно знал об этом. Сейчас Эд был напуган. Впервые в жизни он не доверял оружию. Его руки тряслись! Пальцы дрожали! Как бы пистолет не выстрелил у него прямо в кармане! Никогда прежде Эд не испытывал такого состояния, хотя стрелять в спину человеку ему приходилось не раз. "Крыса" готовился совершить убийство.
      Был ли он трусом? Вообще-то, любой бандит в душе почти всегда — робкий малый. Но сегодня Эд должен чувствовать себя героем. В этот раз он преследовал не жалкую беспомощную жертву, а человека, которого ненавидели и боялись. Никому не удавалось свалить Клэя Хадсона. Двое пытались — и промахнулись. Еще один лишь прострелил ему правую руку. Эд вздрогнул. Он потом видел всех этих троих стрелков. Они лежали спокойно, будто спали. И у каждого в центре лба — крошечная дырочка. Вот и вся история. Что же до Клэя Хадсона, то он остался живехонек, если не считать простреленную правую руку. Но и это особо не беспокоило Хадсона: он прекрасно стрелял и с левой.
      И вот теперь… Если вдруг Эд промахнется! Малейшее дрожание пальца или нервное подергивание века могло означать верную смерть. Он мог стрелять в спины другим людям, но сегодня он должен сделать всего лишь один выстрел. Он это знал. И сейчас Эд держался поближе к массивному выступу лифтовой шахты и с нарастающей тревогой слушал громкий стук собственного сердца.
      Эта работа выпала "Крысе" Эду. Десять человек тянули карты, чтобы узнать, кому из них предстоит убрать Клэя Хадсона. Грабители, бандиты, наркодилеры, воры-домушники — в этой азартной игре участвовали представители всех сфер криминала. В доме Грогана, в маленькой комнатке на втором этаже, нервные пальцы теребили колоду и извлекали карты. Чести удостоился именно Эд.
      Эд должен был стать киллером, а остальные отправились по разным местам города, чтобы обеспечить себе алиби. Клэй Хадсон должен был уйти со сцены. Гроган передал это пожелание с самого верха — от одной "большой шишки", с которой считались даже в политических кругах и которая захотела, чтобы Клэя Хадсона убрали.
      Пробило два часа ночи. Эд крепче сжал рукоятку пистолета. Клэй Хадсон сейчас появится. Он всегда выходит из "Чинка" в это время. Примерно в эти минуты. "Крыса" хорошо знал, что такое "Чинк". Это был первоклассный наркопритон. Эд не был здесь клиентом, поэтому ему не стоило попадаться на глаза хозяину, узкоглазому Вонгу. Он также мало что знал об увлечениях Клэя Хадсона, но говорили, что Клэй покуривал опиум ради удовольствия.
      У Эда был свой стиль работы. В его левой руке появился крошечный бумажный пакетик. Ловкое движение худыми пальцами — и белый порошок из пакетика устремился в ястребиный нос "Крысы". Эд нюхал кокаин. На улицах его и знали как кокаиниста.
      Прошла минута, две. В полуквартале от Эда распахнулась дверь. На тротуар ступила высокая, широкоплечая фигура. Человек размеренной походкой двинулся по улице. Двое мужчин приближались к смерти. Один из них знал это точно.
      Эд присел в нише у стены. Наркотик успокоил дрожь в пальцах, обострил внимание и усилил остроту зрения; однако губы Эда были сухими, а на языке появился привкус прелой кожи. Эд попытался быстро облизнуть губы, наблюдая, как к нему приближается темный силуэт.
      Предохранитель снят. Пистолет вытащен из кармана. Указательный палец скользнул на спусковой крючок. На таком расстоянии Эд не промахнется. Он отправит пулю прямо в затылок покачивающейся головы.
      В свете тусклого фонаря промелькнуло лицо его жертвы. "А ведь он начеку", — подумал "Крыса". Обе руки засунуты в карманы пальто. Клэй Хадсон был готов к любым неожиданностям. Если Эд промахнется, этот здоровяк вытащит руку, сделает пол оборота и выстрелит. Поразительно, как этот человек мог стрелять на звук, обнаружить затаившегося врага и ухлопать его прежде, чем тот успеет нырнуть в укрытие.
      Клэй Хадсон прошествовал мимо. Он двигался неторопливо, размеренно, не поворачивая головы ни вправо, ни влево. Однако Эд знал, что глаза Хадсона насторожены, его уши прислушиваются к малейшему звуку, а пальцы в кармане сжимают рукоятку скорострельного пистолета.
      Эд осторожно высунулся из ниши, поднял свой пистолет и прицелился. Тридцать пять футов! Он не промахнется! Ноздри Эда расширились. Его толстые губы плотно сжались. Его рука была тверда. Его пальцы ни капли не дрожали. Жестокость убийцы была у Эда в характере; от своей работы он получал определенное удовольствие. Кокаин подействовал. Палец Эда уверенно лег на спусковой крючок.
      В ночной тишине раздался резкий звук выстрела. Клэй Хадсон развернулся. В его руке блеснул пистолет, который затем медленно опустился. Эд "Крыса" вывалился из защитной тени и рухнул лицом вниз на тротуар.
      На мгновение на пустынной улице воцарилась мертвая тишина. Затем послышался отдаленный грохот приближавшегося поезда

  надземки*

    Эстакадный транспорт — городская рельсовая скоростная внеуличная транспортная система, проложенная над землей на эстакаде. Линии эстакадного железнодорожного транспорта строятся в городах мира с конца XIX века. Одной из первых данная система была реализована в Нью-Йорке.

  , за которым почти сразу последовала пронзительная трель полицейского свистка. Через минуту два полисмена склонились над трупом мужчины.
      — Прямо в затылок, — сказал один полицейский.
      — У него в руке пистолет… которым он так и не сумел воспользоваться, — заметил второй. — Господи! Да ведь это "Крыса" Эд.
      Полицейский окинул взглядом пустынную улицу. Над головами офицеров тяжело прогрохотал поезд надземки.
          
      

  ГЛАВА II: ЦЕННОСТИ ПОДПОЛЬНОГО МИРА

  
      В злачном районе города в задней комнате грязной забегаловки сидели и разговаривали четверо мужчин. Стаканы с темной, зловонной жидкостью перед ними стояли нетронутыми. Мужчины продолжали негромкий разговор.
      — Гроган передал, что Клэй Хадсон должен исчезнуть, — уголком рта процедил коренастый мужчина. — И уже без всякого розыгрыша карт. Без всякого жребия. Иначе мы лишимся защиты. Никто не замолвит за нас словечка перед большими людьми. Так что вопрос в том, кого Хадсон шлепнет в следующий раз.
      Мужчина с острыми чертами лица, в поношенном сером свитере, сдвинул кепку на затылок и, бросив окурок на пол, обратился к говорившему:
      — Ты ведь не думаешь, что это Клэй Хадсон убил "Крысу"? — спросил он, саркастически усмехнувшись. — И не Гроган. "Крыса" получил пулю в затылок. Но он вряд ли стал бы подставлять свою спину. Его завалил кто-то другой.
      — Может быть. Кто его знает, — с сомнением отозвался первый мужчина. — Может быть, Хадсон заметил его первым и напал сзади.
      Все трое угрюмо покачали головами.
      — Тебя там не было, — вновь заговорил обладатель серого свитера. — Клэй Хадсон стреляет достаточно быстро, но не нападает сзади. Хотя… ему ведь не обязательно стрелять первым.
      — Думаешь, Райли, его кто-то сдал? — коренастый мужчина перегнулся через стол, и его лицо побагровело. — Да я бы такому перерезал горло…
      — Побереги нервы, — промолвил Райли. — Мы все узнаем сегодня вечером. Гроган проверяет все наши передвижения с шести часов вчерашнего дня. Это строго конфиденциально. Вас троих я знаю, но вот Малыш…
      Четверо мужчин резко вскинули головы, когда в комнату вошел и приблизился к их столу стройный молодой парень. Каким-то неведомым образом одна и та же мысль пронеслась в четырех головах одновременно. Малыш был кокаинистом, и, хотя раньше его никогда не подозревали в предательстве, доверять ему было нельзя. Малыш плюхнулся на свободный стул и постучал костяшками пальцев по столешнице. Каждый мужчина поднял свой стакан, и все они вылили огненную жидкость. Никто не произнес ни слова; а стаканы снова наполнились. Нарушил молчание Малыш.
      — Я видел "Крысу", — сказал он. — Жуткая дырища в голове… Но только сбоку, а не сзади.
      Четверо мужчин переглянулись, однако промолчали.
      — А еще я видел Грогана, — продолжал Малыш, — и он не думает, что Эда убил Клэй Хадсон. Я не могу передать вам всего, что он сказал. У нас с Гроганом есть свои секреты.
      Жесткие лица мужчин немного смягчились. Возможно, они все-таки ошибались насчет Малыша. Видимо, каждый из них хотел смерти Клэя Хадсона.
      — Что тебе сказал Гроган?
      Свиноподобные глазки Райли пытались поймать взгляд Малыша. В голосе собеседника он не уловил ничего веселого. Не было никаких причин не доверять Малышу, кроме того, что он был кокаинистом, и что "Крыса" соблазнил его девчонку; но Крыса соблазнял и других девок.
      — Клэю Хадсону пора исчезнуть и…
      — И я тот, кто его прикончит, — Райли вытащил из кармана длинный нож и воткнул острое стальное лезвие в центр деревянной столешницы. — Если свинец не справился, то клинок сделает все как надо.
      У него, у Райли, была настоящая смелость. Он покажет всем остальным, как надо работать. Райли чуть склонился вперед и, крепко ухватив рукоятку ножа, провернул его в дереве.
      — Можешь передать Грогану, что я Хадсона достану, — сказал он. — И мне не придется прятаться за фонарным столбом. Я пришью его первым…
      Послышался легкий кашель, и витражная дверь, ведущая в бар, мягко закрылась. Райли понизил голос до шепота. Задняя комната безраздельно принадлежала им — во всяком случае до тех пор, пока они не сочли бы нужным ее покинуть. У "макаронника" были свои боссы, и он знал, кого следует сюда пускать, а кого нет. Райли и двое других развернулись; мужчина в сером свитере и Малыш подняли головы. Никто не вскочил на ноги; хотя двое чуть приподнялись, но тут же снова опустились на стулья.
      В комнате спиной к маленькой двери стоял Клэй Хадсон. Его губы были растянуты в улыбку, но ясные голубые глаза опасно сверкали. Никакое оружие под одеждой Клэя не просматривалось. Он стоял, уперев руки в бедра, и смотрел на пятерых мужчин.
      — Эй вы, крысы. Пять крыс, припертых к стене. У вас духу не хватит выйти на драку, — Клэй Хадсон по очереди посмотрел на каждого. — Ты первый, Райли. Потенциальный убийца! Я даю вам тридцать секунд, чтобы вы все отсюда слиняли. Ну же! Пошли вон!
      Мужчины один за другим, не говоря ни слова, потянулись к выходу. Райли мгновение поколебался, но затем, видимо, передумав, оставил нож воткнутым в стол. Клэй Хадсон отступил к стене, пока маленькая дверь раскачивалась на петлях туда-сюда, выпуская из комнаты мужчин. Четыре раза дверь открывалась и закрывалась; и потом уже осталась закрытой. Один мужчина все еще сидел за столом. Это был Малыш. Клэй пристально посмотрел на него.
      — Ты тоже, — резко бросил он. — Убирайся!
      — Не пойду, — смело глядя на Хадсона, ответил Малыш.
      Клэй Хадсон подошел к столу.
      — У тебя десять секунд, Малыш, — негромко промолвил он. — Дольше я ждать не намерен.
      Массивные, покрытые пылью и паутиной часы в углу отсчитывали секунды. Ни один из мужчин не пошевелился. Тонкие белые руки Малыша неподвижно лежали на столе.
      — Я бы сосчитал до пяти, — медленно сказал он, но в его голосе прозвучала неуверенность.
      Губы Клэя Хадсона плотно сжались. Он мог бы с легкостью вышвырнуть Малыша из комнаты. И ему придется это сделать, даже если его достоинство при этом пострадает. Парень был таким худым и хлипким, что даже когда Клэй всего лишь грозно навис над ним, Малыш закашлялся хриплым, мучительным кашлем, от которого сотряслось все его тело, а на бледных щеках появился сильный румянец.
      — Строите крутого, да? — охнул Малыш, и болезненная улыбка исказила черты его лица. — Да если бы я вчера вечером не сосчитал до пяти, то… в общем, вас бы сейчас здесь не было.
      Мощным рывком Клэй Хадсон отбросил в сторону стул.
      — Так это ты… ты… тот, кто стрелял вчера вечером? — просипел он.
      — Ага, — кивнул головой Малыш.
      — Почему?
      Малыш ничего не ответил.
      — Почему?
      Клэй Хадсон пристально смотрел в черные глаза Малыша, но ничего не мог в них прочитать. Взгляд парня был тусклым и безвольным, как обычно бывает у заядлых наркоманов.
      Теперь уже и Малыш сузил губы. Улыбка с его лица исчезла; пальцы нервно задергались. Потом парень сжал кулаки, и длинные ногти впились в его ладони. Рот Малыша открылся и снова закрылся.
      — Этого я не могу сказать, — наконец, выдавил он.
      Клэй Хадсон поднял стул, уселся на него, наклонился над столешницей и крепко сжал своей сильной рукой запястье Малыша.
      — Ты должен мне все рассказать, — сказал он. — Позволь мне отблагодарить тебя за помощь. Я тебе заплачу.
      — Точно. Вы мне заплатите, — быстро отозвался Малыш. — Конечно, вам придется заплатить. Мне нужен такой человек, как вы. Именно такой, как вы. Я подарил вам жизнь. Я раньше никогда не убивал. Если про это узнают, то меня тоже убьют. Кокаин, кокаин! Мне стоило больших усилий нажать на курок. Еще больше сил потребовалось, чтобы прийти сюда и встретиться с вами. В вас есть что-то такое, что заставляет людей ненавидеть и бояться вас. Вчера вечером я спас вам жизнь. Завтра, возможно, я вас убью. Все дело в деньгах. Понимаете? Или в наркотиках. Меня тут вообще не должно быть. А вы сами? Кто вы? Чем занимаетесь? Вас тут тоже не должно быть.
      Парня била дрожь. Действие кокаина прошло. Теперь Малыш был слабым, жалким и напуганным существом, цеплявшимся за Клэя Хадсона и молившим его о помощи.
      Клэй все понял. Он помог парню подняться на ноги, а потом снова усадил его на стул. Клэю частенько приходилось видеть, как этих бедных созданий настигает ломка.
      
      

  ГЛАВА III: МАЛЫШ СХОДИТ СО СЦЕНЫ

  
      КЛЭЙ отвернулся, когда Малыш дрожащими пальцами выудил из внутреннего кармана пакетик с порошком и занялся приемом наркотика. Когда он снова оглянулся, парень уже был самим собой и смотрел на Клэя с холодным подозрением.
      — Можешь мне доверять, — успокоил его Клэй. — Вчера ты спас мне жизнь, а я всегда плачу долги, если это в силах порядочного человека.
      Малыш заговорил. Пока еще не слишком уверенным, но с каждой секундой крепнущим голосом.
      — Порядочного человека! — повторил он слова Клэя. — Я часто думаю, что у вас общего с этими?.. Что же касается меня, — он закатал рукав и продемонстрировал крошечные проколы на своей нежной белой коже. — Вот моя история, и… — он снова заколебался.
      — Не получается рассказать, изложи все на бумаге, — Клэй мягко положил руку на плечо парню. — Если я не смогу помочь, то хотя бы сохраню твою тайну.
      — Написать? Точно. Я уже это сделал. И мои записи найдут… Найдут возле моего трупа. Сегодня вечером Гроган будет меня проверять. Хадсон! — он схватил мужчину за руку и провел дрожащей рукой по запястью собеседника. — Я хотел ездить на собственном авто… жить в роскошных апартаментах… Как по-вашему, это и есть кайф? Ну, вот! Обещайте не читать, пока я вам не разрешу. Спрячьте это где-нибудь. Ваша жизнь принесена в жертву ненависти "Круга" и моя, кстати, тоже. Вы сильный и будете жить. А я слаб и поэтому умру. А вы до тех пор не читайте. Но потом боритесь за нее… и только за нее. Вы, конечно, не поверите бредням дурачка-наркомана. Я с детства как будто попал в темный омут… Но боритесь за бедного, слабого, презренного Малыша, который спас вам жизнь ради своей… своей сестры. Хадсон, — парень поднялся и потянул мужчину к двери. — Понимаете, Хадсон, я знаю имя "большого босса".
      Испуганный взгляд глубоко запавших, безнадежных глаз… и Малыш исчез.
      Дверь с шумом захлопнулась. Клэй Хадсон стоял, глядя на замызганный конверт, лежавший у него на ладони. Потом сунул его в карман. Возможно, бред потерянного разума. А может, и нет. Малыш был не из тех, кто стреляет под воздействием галлюцинаций.
      Внезапно прогремело три пистолетных выстрела. Пуля проделала крошечную дырку в стеклянной двери, просвистела рядом с головой Клэя и с глухим стуком вонзилась в деревянную панель позади него. Через пару мгновений Клэй услышал звук падающего тела. Затем снова наступила тишина.
      Клэй Хадсон распахнул дверь и встал, держа в каждой руке по пистолету. Его внимательные, зоркие глаза окинули взглядом соседнюю комнату.
      Свет был приглушен, так как время было позднее. Комната была пуста. А у ног Клэя лежал Малыш. Мертвый. В его теле застряли две пули. Стало быть, Гроган докопался до правды!
      За грязным окошком на входной двери показалось лицо, над которым в свете уличных фонарей отчетливо виднелся шлем полицейского. Гроган, которому, очевидно, доложили, что Хадсон уже там, мог попытаться подставить Клэя, чтобы того обвинили в убийстве Малыша.
      С этой мыслью Клэй быстро проскользнул через тускло освещенную комнату в коридорчик, который вел к боковому выходу, толкнул маятниковую дверь и тут же отступил назад. По узкому переулку прямо в его направлении шли полицейские.
      Клэй помчался обратно в бар. Снаружи показались еще фигуры. Входная дверь скрипнула. Еще секунда или две, и комната заполнится копами. Спрятаться было негде. Некуда бежать, кроме как в ту небольшую комнатенку, из которой он только что вышел. Клэй Хадсон оказался в ловушке.
      Боковая дверь распахнулась, впустив трех полицейских, которые на мгновение замерли с оружием наизготовку. Бар, за исключением тела парня, распростертого на полу, был пуст.
      Минуту спустя в баре зажегся яркий свет. Здесь собралось с полдюжины мужчин в форме. Двое склонились над телом Малыша. Позади всех, рядом с инспектором полиции стоял мужчина в гражданской одежде. Это был "Большой Билл" Гроган, политическая власть преступного мира.
      — Инспектор, скажите вашим людям, чтобы они не суетились, — сказал Гроган. — Человек, который вам нужен, находится в той маленькой комнате. Я видел его через окно. Я стремлюсь поддерживать порядок в моей части города и когда узнаю, что кто-то замышляет убийство, сразу передаю информацию властям.
      Величественным жестом Гроган распахнул полы своего пальто и засунул два больших пальца за края серого жилета.
      — Тут довольно тихо, — покачал головой инспектор Рэймонд. — Убийцы обычно не прячутся в задних комнатах. Я знаю это место. Если он там, то он попался.
      — Эй, парни, быстро в ту комнату! — хрипло приказал Гроган, но инспектор его остановил.
      — Здесь приказываю я, мистер Гроган, — резко бросил он.
      В последнее время инспектор Рэймонд был начальником отдела по борьбе с насильственными преступлениями. Во главе подразделения он оказался в результате очередной перетряски в Управлении. Инспектор ранее не был знаком с Гроганом, но он кое-что о нем слышал. И он знал, что где-то наверху есть некая невидимая рука, которая могла поразить того, кто переходил дорогу этому опасному политикану.
      Глаза Грогана сузились. Он пристально посмотрел на инспектора. Рэймонду стало немного не по себе.
      — Если в той комнате скрывается опасный субъект, — сказал он, — я сам войду туда. Дорган! — окликнул он одного из своих людей.
      Гроган перекинул свою огромную черную сигару из одного угла рта в другой. Он не понимал такого проявления храбрости. Гроган ухмыльнулся и отошел в сторону, наблюдая за действиями полицейских. Если инспектор погибнет от руки Клэя Хадсона, это только сделает более вероятным для последнего казнь на электрическом стуле. Гроган не испытывал особой симпатии к этому новому инспектору. В последний раз "большой босс" сильно хмурился, когда Гроган просил отстранить от дел слишком уж рьяного лейтенанта полиции. Он еще говорил что-то о том, что Гроган становится слишком привередливым. Легче и дешевле было застрелить человека, нежели уволить его. Для Грогана во всяком случае. Но нельзя было не считаться с грозной федеральной властью.
      Инспектор Рэймонд вошел в маленькую комнатку, но ничего не произошло. Дверь за ним и Дорганом закрылась. Все было тихо. Глаза Грогана округлились от удивления. Неужели Клэй Хадсон смирился и просто стоял там, ожидая, когда его схватят? Это было совсем не в стиле человека, которого Гроган ненавидел и боялся. Хадсон не мог сбежать. Люди Грогана следили за ним с того момента, как их выгнали из комнаты. За всеми выходами из здания наблюдали. Кроме того, Гроган был уверен, что видел, как фигура Клэя Хадсона прокралась обратно в эту комнату.
      Двое полицейских стояли у двери с пистолетами наготове. Прошла еще минута, прежде чем из комнатки вышел инспектор Рэймонд.
      — Вы ошиблись, когда сказали, что там кто-то прячется, — негромко промолвил он. — Дорган, обеспечь тут порядок до приезда коронера.
      Инспектор подошел к Грогану и взял его за локоть.
      — На пару слов, мистер Гроган.
      И улыбнулся дружелюбно.
      — Вы что-то знаете об этом деле. Предупредили нас, как любой добропорядочный и честный гражданин. Давайте поговорим с вами наедине.
      И он неспешно вывел Грогана на улицу.
      Гроган покорно шел с инспектором. Черт бы побрал этого Клэя Хадсона! Он оказался умнее, чем считал Гроган! Как он выбрался из здания, не говоря уже о той комнатке? Это было нечто сверхъестественное. Гроган с подозрением скосил глаза на Рэймонда.
      
      

  ГЛАВА IV: ТОРГОВЕЦ ДУШАМИ

  
      В одном из каменных домов верхнего Вест-Сайда, в большой, роскошно обставленной гостиной, за длинным столом из полированного красного дерева сидел седовласый старик, известный своим деловым партнерам как Маршалл Стронг. Его руки спокойно лежали на столешнице; его карие глаза смотрели благосклонно. Он грустно улыбался, глядя на стройную фигурку Грейс Ливингстон, девушки с золотистыми волосами, стоявшей перед ним. Когда Грейс говорила, ее грудь бойко поднималась и опускалась.
       — Ты причиняешь мне боль, дорогая, — старик легонько постучал карандашом по столешнице и покачал головой. — Все, что я делаю, — это для тебя и… для твоего брата.
       На мгновение карие глаза блеснули, словно ища подтверждения сказанному.
      Однако девушка была настроена решительно.
      — Вы ничего не сделали для моего брата. Я его не видела с самого детства… С тех пор как он исчез в Лондоне… Почти десять лет назад.
      Старик беспомощно развел руками.
      — Я потратил все силы на его поиски. Поверь, Грейс, он мне так же дорог, как и тебе. Много лет назад я любил твою мать…
      — Но, опекун…— голос девушки сорвался при упоминании о матери, которую она никогда в жизни не видела. — Я… О! Я тут проконсультировалась и не могу подписать эту бумагу.
      Маршалл Стронг резко вскинул голову. Это было то, чего он не учел. Девушка всегда была такой тихой, такой послушной, готовой откликнуться на любое его желание. В темно-карих глазах мелькнул зеленоватый проблеск — но всего на мгновение. Маршалл Стронг сразу же успокоился, потер одну ладонь о другую, медленно покачал головой из стороны в сторону и с мягким упреком произнес:
      — Мне казалось, мы все уже уладили с нашим адвокатом, мистером Рубенсом. Я, конечно, богат, но мои деньги временно связаны крупными инвестициями. Для себя я не стал бы занимать. Это для твоего брата, — его улыбка стала шире. — У тебя, моя дорогая, почти ничего нет. Всего пять тысяч. Мистер Рубенс предельно ясно все тебе разъяснил; и теперь… — он снова развел руками.
      Грейс пытливо посмотрела мужчине в лицо. Возможно, она действительно поступила неправильно.
      — О, опекун, — наконец заговорила она, — я не сказала вам главного. Мне запретили говорить об этом... Брат мне написал… Написал о вас… И прислал сюда молодого адвоката.
      — Сюда? Твой брат тебе написал? И адвокат здесь? В этом доме?
      Старик поднялся на ноги. Его лицо стало жестким и злобным. Через стол он протянул к девушке худую, костлявую руку.
      Однако Грейс этого не видела. Она стояла, опустив голову. Мистер Стронг всегда был таким добрым и нежным. Когда она снова подняла голову, перед ней стоял все тот же добродушный на вид старый джентльмен, которого она всегда знала.
      Его лицо было печальнее обычного, а в уголках глаз висели слезы. Грейс тут же ринулась в его объятия и все ему рассказала. Пока она говорила, он слушал и гладил ее золотистые волосы. Однако даже в этот момент старику хотелось поднять со стола тяжелый стальной нож для резки бумаг и вонзить его по самую рукоятку девушке в сердце. Но он должен был ее выслушать и понять, что ей известно. Его рука блуждала возле ножа, но старик себя сдерживал. Не могло быть все так плохо, иначе Грейс не была бы сейчас в его объятиях.
      Чуть не плача, Грейс прижималась к опекуну, единственному человеку, которого она знала достаточно близко. Ей пришло письмо от брата. Он был в большой нужде… Никак не мог с ней увидеться… Узнал об опасности, которая ей угрожает. У ворот она встретила молодого адвоката. Его звали Натан Кан. Она бы не стала ему доверять, потому что Кан был плохо одет; но он сказал, что позже брат пришлет к ней кого-то еще, кто наконец-то сумеет ее освободить. Вот и все. Она ничего не поняла; но Натан Кан велел, чтобы она не рассказывала об этом разговоре опекуну. Прошло много дней, но от брата вестей так и не было. Она так страдала. Думала, что, наверное, брата уже нет в живых.
      Маршалл Стронг нежно погладил девушку по голове.
      — Думаю, мне надо тебе кое-что сказать, — промолвил он. — Эти деньги я бы потратил на спасение твоего брата. Две недели назад я его нашел.
      Взволнованная Грейс засыпала старика вопросами.
      Ее брат, сказал Маршалл Стронг, попал под дурное влияние и стал наркоманом. Сейчас он находится в санатории, где его лечат. Именно для этого и нужны были деньги.
      Теперь Грейс ничего не сдерживало. Она рассказала опекуну обо всех своих страхах и о предостережении брата против Стронга. Старик согласно кивал и объяснял, что все это — действие наркотиков, которые заставляют человека бояться своих лучших друзей.
      — Он нарушил данное мне обещание не писать тебе до поры до времени, — сказал Маршалл Стронг, — и он будет ненавидеть меня до тех пор, пока тяга к наркотикам полностью не выветрится из его бедного, ослабленного мозга.

  ✎﹏﹏﹏﹏﹏﹏﹏﹏﹏﹏﹏﹏﹏﹏

    
      Грейс Ливингстон подошла к телефону и подняла трубку. Сердце девушки пело от счастья. Голос в трубке спросил мисс Ливингстон.
      — Да, это я! — ответила Грейс, узнав голос молодого адвоката, которого прислал ее брат.
      — Вчера вечером вашего брата застрелили…
      Дальше Грейс уже не слушала. Седовласый мужчина в соседней комнате услышал только сдавленный крик девушки; и когда он добрался до двери, Грейс Ливингстон лежала на полу в обмороке. Маршалл Стронг пощелкал рычагом телефонного аппарата, однако ответа не получил.
      Всю ночь Грейс Ливингстон металась на кровати. Какие сны терзали разум девушки? Какой жуткий лик смотрел ей в глаза? Не ее опекуна, конечно же! И все же, когда там, в холле, у телефонного аппарата, она открыла глаза, на нее уставились жутковатые очи. В них читались ненависть, злоба, жестокость. И все это в обрамлении доброго лица под седой шевелюрой ее опекуна. Грейс тогда вздрогнула. Она на мгновение заглянула в душу Маршалла Стронга. И увидела, насколько черна была эта душа.
      Утром сны улетучились. Маршалл Стронг стоял в комнате рядом с врачом, который тихо говорил с Грейс. На короткое мгновение врач повернулся боком, и девушка увидела торчавшую у него из кармана утреннюю газету. Грейс смогла прочитать заголовок одной из заметок:
      "НАТАН КАН, АДВОКАТ
      ЗАСТРЕЛЕН В СОБСТВЕННОМ ОФИСЕ"
      Грейс Ливингстон все поняла. Она узрела правду. Ее опекун, обернувшись, увидел в глазах девушки ужас, страх, подозрение. Не говоря ни слова, он взял врача под локоть и вывел из комнаты. Этим взглядом Грейс Ливингстон решила свою судьбу. С этого момента Маршалл Стронг вознамерился ограничить общение девушки с внешним миром. И для этого требовалось то, чем он жил; то, за что другие платили воровством, самоубийством или насильственной смертью. Наркотики. Маршалл Стронг был торговцем. Он торговал душами других людей.
          
      

  ГЛАВА V: ДЬЯВОЛЬСКИЙ ЗАГОВОР

  
      МАРШАЛЛ СТРОНГ сидел за своим длинным столом из красного дерева и с довольным видом потирал руки. Напротив него расположился худощавый, жилистый человек, чьи крысиные глазки вызывали какие угодно чувства, но только не доверие. Эти глазки пронзительно смотрели на Маршалла Стронга; однако, когда седовласый мужчина поднимал взгляд, человек отводил свои глаза, глядя вперед, вверх или вниз, но никак не на своего собеседника. Джек Риппер, как ни старался, не мог глядеть на людей прямо.
      Старик за столом молчал, поэтому Риппер решился заговорить.
      — Ты чертовски напоминаешь мне кота, — сказал он. — Так и жду, что сейчас замурлычешь.
      Если в его словах и была ирония, то это никак не проявилось ни в голосе, ни в жестких чертах лица.
      — Что с опиумом? — чуть помолчав, спросил Маршалл Стронг.
      — Ты ведь, наверное, слышал. Его изъяли. Это уже в третий раз...
      — Кто? Кто?! Чертовы неумехи, которым я плачу все больше и больше! А теперь еще и ты приходишь сюда за деньгами.
      Карие глаза старика приобрели зеленоватый оттенок; кожа его лица побледнела.
      — Говорю же, у меня нет денег, — костлявая рука Маршалла Стронга обрушилась на столешницу. — Я потратил тысячи, и ни одного пенни взамен!
      — Кто-то о чем-то знает и сообщает властям. Но мы должны раздобыть деньги. Как насчет?..
      Джек Риппер выразительно указал большим пальцем на этаж выше.
      — Я не могу прикоснуться к этим деньгам, пока ей не исполнится двадцать один год. И она от них не откажется. Этот ее брат и Натан Кан…
      — Оба мертвы. Почему не она? Говоришь, через месяц она станет совершеннолетней. А ведь это несколько сотен тысяч, правда?
      — Я не могу ее убить, — яростно фыркнул старик. — Хотя с удовольствием вонзил бы ей нож в сердце. Думаешь, я мало наслушался ее жеманных речей? А вы… вы! — он буквально задыхался от гнева. — Все вы, кто знает любую нору в этом городе… Ее брат разгуливает как ни в чем не бывало, а вы об этом целый год… полтора года не догадываетесь! Он уже давно мог прознать, кто я такой. Господи, я думал, что задушил его много лет назад в Лондоне!
      Риппер молча слушал, окидывая взглядом комнату. Потом произнес:
      — Есть один способ, который никогда не подводит. Ты сам о нем знаешь. Передай девчонку мне, и она приползет к тебе с деньгами в зубах. Ты ведь не сентиментален на ее счет?
      Маршалл Стронг с презрением посмотрел на собеседника.
      — Гроган, — сказал он уже более спокойным тоном. — Ему как раз нужна эта девица, а не ее деньги. Вот дурак! Я обещал ему, что он сможет ее забрать… после того, как я получу деньги.
      Риппер кивнул.
      — Я думал о Грогане, — проворчал он. — Гроган будет здесь через час. А теперь послушай меня...
      Риппер говорил минут десять. Маршалл Стронг его слушал. Оба знали, до какой низости может пасть человек, попавший под власть наркотиков. И они с холодным бессердечием планировали поработить наркотиками душу молодой невинной девушки. Потом двое мужчин сидели и курили в тишине. Ждали прихода Грогана. Оба знали, что девушка ненавидит этого человека; и оба знали, что лишь одна вещь может побороть эту ненависть. Наркотики.

  ✎﹏﹏﹏﹏﹏﹏﹏﹏﹏﹏﹏﹏﹏﹏

  
      Пока Джек Риппер говорил, сигара "Большого Билла" Грогана металась из одного уголка рта в другой. Время от времени его свиные глазки поглядывали на Маршалла Стронга, который одобрительно кивал. В конце концов, однако, Гроган отрицательно мотнул головой.
      — Мне не нужна наркоманка, — процедил он, не выпуская сигару изо рта. — Я подумывал о том, чтобы обзавестись уютным домиком… где-нибудь в сельской местности, куда можно было бы иногда наведываться, — добавил он, как бы извиняясь.
       Маршалл Стронг усмехнулся.
      — Ты все не так понял, Гроган, — саркастически заметил он. — Три партии опиума конфискованы. Наша компания… была богатой. Но теперь… Нет денег ни на взятки полиции, ни на покупку оружия. Разве ты не понимаешь, дурачина, что мы разорены. Полмиллиона одним куском. Мы должны заполучить деньги девчонки. Что же касается ее брака с тобой!.. — он щелкнул костлявыми пальцами.
      Гроган положил сигару на стол.
      — Заставь ее отдать деньги. Это не должно быть трудно. Где твоя хватка, Стронг?
      Маршалл Стронг презрительно ухмыльнулся.
      — Подумай головой, — сказал он, нетерпеливо постучав костяшками пальцев по столу. — Деньги, страх, даже смерть не повлияют на судебные органы. А ведь по поводу этих денег ей придется предстать перед судом. Что помешает ей рассказать им всю историю?
      — И что же делать? — поинтересовался Гроган.
      Маршалл Стронг протянул над столом руку и медленно сжал пальцы в кулак.
      — Наркотики, — прохрипел он. — Через месяц… максимум через два — к тому времени ей еще не исполнится двадцать один год — она превратится в послушный инструмент, станет глиной, из которой можно будет лепить все, что угодно. У нее останется лишь одно желание — очередная доза. Ее разум, ее душа — все изменится.
      — Все изменится, — эхом повторил Гроган. — А что останется мне?
      Холодное выражение лица Маршалла Стронга лучше всего говорило о его природной жестокости.
      — Тебе? — медленно проговорил старик. — Ни души, ни разума этой девицы. Ты, друг мой, получишь ее красоту, ее золотистые волосы, ее глубокие глаза и мягкую пышность ее свежего молодого тела. Подумай хорошенько! Она тебя ненавидит! Я же даю тебе шанс владеть ею. Что скажешь, Гроган?
      Губы старика оттянулись назад, обнажив острые, похожие на клыки зубы. В глазах Грогана он прочитал нарастающую страсть.
      — Как… как мне получить… все это? — дрожащим от волнения голосом простонал Гроган.
      — Ты для нее будешь подобен магниту. Девчонка будет твоей, и наркотик, который управляет всем ее существом, тоже будет в твоей власти. Ты будешь решать, дать ей его или нет. Подумай, Гроган; хорошенько подумай! Это именно то, чего ты хочешь и всегда хотел. Помнишь тот единственный раз, когда ты заговорил с ней о браке? Она отшатнулась от тебя и, дрожа, забилась в угол. С тех пор она тебя избегала, бледнела от случайного прикосновения твоей руки. Хочешь отомстить? Я предлагаю тебе эту месть. Она будет ползать перед тобой на коленях, будет просить тебя, обнимать тебя за шею, прижиматься щекой… Она будет умолять тебя дать ей немного наркотика... А ты будешь командовать, будешь управлять ею…
      Гроган уже был на ногах. Руки крепко сжаты. Глаза пылают.
      — Боже, я буду это делать! — воскликнул он. — Где она?
      — Наверху! Дверь заперта и охраняется; окна зарешечены. Но здесь мы не будем начинать наше...
      Маршалл Стронг на мгновение замолчал. Зеленоватый оттенок в его глазах угас. Вернулся их обычный мягкий карий цвет. И старик закончил свою мысль одним словом:
      — …лечение.
      — А где это будет?
      Гроган ходил взад и вперед по комнате. Его руки были сцеплены за спиной. Сигара металась во рту. Грейс Ливингстон была тем, чего Гроган желал больше всего на свете.
      — У Вонга Си. Именно там она увидит все порождения бездушного мира; испытает все ужасы и опасности неповиновения, чтобы быстрее поддаться соблазну неизбежного.
      — О ней позаботится Рита Роджерс, — злобно ухмыльнулся Джек Риппер.
      Рита была его находкой, и он с гордостью утверждал, что она склонила к пагубной привычке больше невинных слюнтяев, чем любой член "Великого наркотического круга".
      — И когда привычка окончательно сформируется, когда каждый нерв и каждая мозговая клетка Грейс будут кричать от тоски, мы ни в чем не откажем этой девочке. Ей будет предоставлена любая роскошь. Будут удовлетворены все мечты ее обманутого мозга. А деньги будут надежно упрятаны в…— Маршалл Стронг вдруг замолчал и резко обернулся. — Что это?
      Шаги! Со стороны лестницы отчетливо слышались легкие, мягкие шаги.
          
      

  ГЛАВА VI: "ГДЕ ГРОГАН?"

  
      ВОЗМОЖНО, в этих легких шагах, ступавших по широкой, покрытой толстым ковром лестнице, не было ничего тревожного. Или было? Маршалл Стронг отдал строгий приказ, чтобы никто не передвигался по дому, пока он ведет совещание. Джек Риппер поднялся на ноги и занял позицию между длинным столом и дверью. Маршалл Стронг отодвинул свое кресло ближе к стене. Его рука скользнула под рубашку и сжала рукоятку старомодного длинноствольного револьвера, который он обычно носил под левой подмышкой, несмотря на то, что это вызывало некоторый дискомфорт.
      Гроган распахнул тяжелую дубовую дверь. В холле горел единственный электрический светильник. Тишина. А затем — вне всяких сомнений — на лестнице снова послышался звук шагов. Шаги удалялись где-то наверху.
       Риппер последовал за Гроганом, который устремился к входной двери. Дверь была надежно заперта. И тут резко прозвенел звонок. В следующий момент дом ожил. Из кухни и других подсобных помещений бесшумно выскользнули слуги-китайцы.
       Старик все так же сидел у своего стола. Его пронзительный фальцет предназначался слугам, столпившимся в дверях. Его глаза — снова с зеленоватым оттенком — изучали каждое из этих флегматичных желтых лиц. Одного не хватало. Маршалл Стронг вздохнул.
      — Обыщите дом и приведите Ли ко мне.
      Дверной проем опустел. Молчаливые фигуры скользили по лестнице, коридорам и комнатам. Менее чем через пять минут двое самых крупных китайцев приволокли худенького, дрожащего азиата, чьи бегающие глазки быстро обшарили комнату и с каким-то безумным любопытством остановились на лице Маршалла Стронга.
      — Моя брат… Я его искать. Его нет тута?
      Безумец снова окинул взглядом комнату.
      Маршалл Стронг пристально посмотрел на китайца, затем обратился к одному из слуг, державших Ли.
      — Отведите его наверх и избейте, — сказал он. — И еще, Клинг, — добавил старик, когда двое китайцев начали выволакивать из комнаты хнычущую фигурку своего земляка, — оставьте дверь открытой. Я послушаю.
      Слова Стронга были настолько спокойными и умиротворенными, что Джек Риппер обернулся и посмотрел на него.
      — Почему бы тебе не избавиться от этого проклятого китаезы? — спросил он, содрогнувшись. — От него мурашки по коже.
      — У всех есть какие-то слабости, — ответил старик. — Моя — это Ли. Его брат был вором, и я его убил. Я тогда был моложе и сильнее, чем он. С тех пор Ли дважды пытался убить меня. Видишь ли, он меня ненавидит. Тебе, Риппер, этого не понять. Для тебя в этом мире нет ничего, кроме денег. А Ли меня развлекает. Сейчас он безобиден; но, будь у него нормальные мозги, он бы меня убил. Конечно, Риппер, это моя слабость. Однако, это моя единственная слабость.
      Риппер покачал головой. Он ненавидел только тех, кто препятствовал его жадности, и только до тех пор, пока ему мешали. Он охотно пожал бы руку своему самому заклятому врагу, если бы это принесло ему личную выгоду.
      Отчаянные крики избиваемого китайца слабо доносился из задней части дома. Риппер ходил по комнате взад-вперед. Маршалл Стронг откинулся назад, сложив руки на коленях. Лицо старика было спокойным и умиротворенным. Его голова покачивалась вверх и вниз. Он, казалось, даже не заметил, как между всхлипами и воплями китайца раздался пронзительный, полный ужаса женский крик.
      Крик повторился снова. Риппер застыл на месте и напряженно прислушался. Маршалл Стронг поднялся на ноги. Когда он заговорил, лицо его стало мертвенно-бледным.
      — Где Гроган? — прохрипел он.
      Риппер посмотрел в сторону двери. Странная ненависть старика к китайцу Ли настолько завладела вниманием Риппера, что он банально проморгал Грогана. Риппер отшвырнул стул и бросился в коридор вслед за Маршаллом.
      Несмотря на молодость и физическую силу, Риппер с трудом поспевал за стариком, когда они поднимались по двум лестничным пролетам на верхний этаж дома.
      Там, возле полуоткрытой двери, на полу лежал китаец. Он стонал, держась рукой за подбитый глаз. Риппер последовал за Маршаллом Стронгом через открытую дверь.
      В углу комнаты гигант Гроган сжимал в руках девушку, которая яростно сопротивлялась, размахивая своими крошечными кулачками.
      — Гроган!
      Имя, выкрикнутое Маршаллом Стронгом, прозвучало, как щелчок хлыста. Гроган отпустил девушку, обернулся и уперся взглядом прямо в дуло длинноствольного револьвера.
      — Вон из комнаты! — приказал старик.
      Голос Маршалла был холоден и сух, но его пылавшие зеленым глаза красноречиво говорили о том, что при непослушании Грогана неминуемо ждет быстрая и верная смерть. С болезненной, полуизвиняющейся ухмылкой Гроган безропотно вышел в коридор и спустился по лестнице. Ему очень хотелось бежать из этого дома, но он этого не сделал. В конце-то концов, кем была эта девушка для Маршалла Стронга? Гроган был так же важен для Маршалла Стронга, как Маршалл Стронг для него. Гроган пожал плечами и шагнул обратно в комнату внизу.
      Вслед за Гроганом в комнату вошел Риппер и встал, прислонившись спиной к каминной полке. Вот хоть убей, Риппер не был так уверен в Грогане, как Гроган был уверен в себе. Риппер всегда опасался Маршалла Стронга и не давал старику повода для сомнений на свой счет. Как только Стронг престанет ему доверять, Риппер застрелит старика. Сначала всегда нужно разобраться с человеком! Таков был кодекс этики Риппера.
       А в это время наверху обезумевшая от страха Грейс Ливингстон бросилась к своему опекуну. Он спас ее! Он выгнал из комнаты ужасного, злобного Грогана. Девушка судорожно схватилась за плечо своего спасителя.
      Маршалл Стронг поднял руку и ударил Грейс по губам. Удар был таким сильным и столь неожиданным, что девушка отшатнулась и упала на пол. Ее золотистые волосы рассыпались по плечам, глаза расширились от непонимания и страха. Тонкая струйка крови появилась на ее губах — там, куда опекун нанес удар. Грейс сжалась, придерживая руками разорванную одежду.
      Спускаясь по лестнице, Маршалл Стронг тяжело дышал. Любое напряжение сильно утомляло старика. Во всем виновата сама Грейс! Гроган просто не мог сдержаться. Женщины — это уж такие существа. Они сами все портят!
      Однако, входя в комнату внизу, Маршалл улыбался. Любого мужчину, который рискнул бы своей жизнью ради того, чтобы хоть минуту побыть наедине с девушкой, легко можно вести куда угодно. Гроган желал эту девицу. А она принадлежала Стронгу. Так что, Гроган будет выполнять любые его приказы. Ну, а что касается девушки… Губы старика плотно сжались. Он уже начинал относиться к Грейс так же, как к Ли. Гроган может получить девушку. Когда все закончится. Да, Гроган получит свою награду.
      К удивлению как Риппера, так и Грогана, Маршалл Стронг заговорил со спокойной любезностью, без всякого намека на то, что произошло наверху.
      — Надо лучше приглядывать за нашим повесой, — Стронг шутливо погрозил костлявым пальцем Грогану, затем повернулся к Рипперу. — Сообщи Вонгу. И повидайся с Ритой… сегодня же вечером.
      И Маршалл Стронг занял свое обычное место за длинным, тщательно отполированным столом из красного дерева.
      
      

  ГЛАВА VII: ОПИУМНЫЙ ПРИТОН ВОНГА СИ

  
      ОПИУМНЫЙ притон Вонга Си работал по системе, позволявшей пересылать много американских долларов в небольшой банк в Китае, где деньги дожидались своего нового владельца. Когда-нибудь Вонг будет спокойно курить трубку, а его уши будут свободны от вечного подслушивания из-за закрытых дверей и задернутых занавесок. Свет в притоне был так поставлен, что вокруг не было видно ничего, кроме плотных штор и толстых ковров, по которым ступали в мягких тапочках. Единственным другом Вонга был сам Вонг. И доверял он тоже только себе самому. Вонг вел дела с "Кругом" — и больше ни с кем. Список покровителей Вонга был известен только ему одному.
      В заведении Вонга никогда не случалось перестрелок. Ни один гость не знал о приходе другого. В притон захаживали преступники. Смертельные враги курили трубки в соседних комнатах, не подозревая о присутствии рядом друг друга. Бывало, здесь умирали люди; но никто из них Вонга не знал, и ни одна смерть не была подстроена самим Вонгом. Даже глава "Великого наркотического круга" не расспрашивал Вонга о его клиентах. Вонг Си не позволял себе ни одного лишнего слова.
      Два часа ночи. Вонг, прислушиваясь, крался по длинным узким коридорам. Номер Пять получил сегодня много опиума. Номер Пять был клиентом, на которого Вонг смотрел с недоверием. Он плохо подходил для бизнеса Вонга. С каждым днем этот клиент выглядел все хуже и хуже. Его лицо — Вонг это хорошо видел — становилось все более изможденным. На его одежде появились заплаты. Вонг доверял даже некоторым преступникам. Однако Номер Пять не был бандитом. Не был он и тем, кому следовало доверять. Однако сейчас, стоя у занавески и слушая, Вонг пришел к выводу, что его последняя щедрая доза возместится с лихвой.
      Подав сигнал двум китайцам, Вонг стал наблюдать, как они несли бессознательное тело человека по узким коридорам, далее вниз по ступенькам и по подземному переходу к маленькому дому, стоявшему на другой стороне улицы. Дверь дома открылась. Номер Пять был аккуратно вынесен и уложен на тротуар в полуквартале от заведения Вонга. Отдав последние распоряжения, Вонг довольно потер руки. Все было в полном порядке. Никто никогда не скажет, что Вонг выставил клиента. Вонг никого не прогонял. Просто некоторые больше не приходили.
      Вонгу сообщили, что его хотят видеть наверху. Он не стал спрашивать, кто им заинтересовался. Он знал. Рита ему сказала. Глава "Круга" хотел поручить ему небольшое дельце. Неплохая сумма денег пройдет через тонкие пальцы Вонга и продолжит свой путь в тот самый маленький банк за океаном. Мисс Рита рассказала ему о некой юной леди, которую нужно было направить по… возможно, маковому пути. Вонг еще не был уверен. Однако в глубине его обширного заведения была оборудована роскошная комната. Мисс Рита там бывала. Мисс Рита умела курить трубку, как настоящий китаец. Лучшего комплимента Вонг не мог придумать. С этими приятными мыслями он бесшумно поднялся наверх.
      Наверху, в маленькой комнатке, отведенной для особых посетителей, Вонга ждали четверо. Джек Риппер спокойно сидел на стуле и наблюдал за "Большим Биллом" Гроганом. Риппер часто задавался вопросом, почему крупный Гроган всегда тратит так много энергии. Он перевел взгляд с нервно ерзавшего Грогана на девушку, лежавшую без сознания на кушетке, покрытой ярким покрывалом. Девушка была хороша собой, с утонченными чертами лица и хрупким телосложением. Она обладала тем типом красоты, который Риппер никогда не понимал. Он любил женщин высоких и с некоторой "изюминкой".
      Риппер посмотрел на Риту Роджерс, которая сидела в углу комнаты и курила сигарету. Вот какой должна быть женщина! Высокая, стройная, с блеском в глазах. Как легко Рита справилась с девушкой! Ловко вкатила ей укол в руку. Грейс Ливингстон сразу вырубилась! А представьте, если то же самое попытаться сделать с такой ​​женщиной, как Рита, против ее воли! Это было бы все равно, что усмирять дикую кошку.
      Вонг неслышно проскользнул в комнату и уже дошел до ее середины, прежде чем кто-либо заметил его присутствие.
      Риппер удивленно поднял брови. Гроган нахмурился. Он не любил, когда к нему незаметно подкрадывались. Рита Роджерс усмехнулась. В этих китайцах было что-то завораживающее, но она достаточно хорошо знала Вонга, чтобы не бояться его.
      Вонг коротко поклонился всем троим. Потом его взгляд упал на неподвижную фигуру на кушетке.
      — Хоросенькая… осень хоросенькая, — китаец потер свои желтые руки. — Она курить, видеть сны в стране маков, быть счастливой, любить…
      — Она получит дозу кокаина, вот и все, — грубо перебил его Гроган. — Сейчас не до трубки с опиумом. У нас просто нет...
      Рита Роджерс быстро шагнула к Грогану и положила руку ему на плечо.
      — Мы с Вонгом все понимаем, — сказала она. — Одно неминуемо ведет к другому. Не волнуйся, Билл.
      Гроган только хмыкнул. Он был не в духе с того момента, как Маршалл Стронг не так давно одарил его своей улыбкой. Не в стиле Маршалла Стронга улыбаться и льстить. Недоверие и даже больше того — подозрение — закралось в душу Грогана. Затея с наркотиками была хороша, но он хотел бы провернуть ее в одиночку. Казалось, между Вонгом и остальными было некое тайное взаимопонимание. Маршалл Стронг не пришел. Гроган по очереди посмотрел на каждого в комнате. Вряд ли они рискнут его надуть. Он пожал своими огромными плечами и позволил Рите говорить.
      — Пойдем, Вонг, — сказала женщина. — Все должны сделать мы с тобой. Поторопись, пока она не очухалась.
      Рита Роджерс равнодушно глянула на девушку, которая чуть шевельнулась и тихо застонала.
      Вонг поклонился и повернулся к двери. Рита с Риппером подняли Грейс Ливингстон на ноги, поддерживая ее с двух сторон. Гроган хотел пойти вместе с ними, но Риппер сказал:
      — Ты лучше иди, Гроган. Надо еще разобраться с Клэем Хадсоном. Это важно.
      Гроган заколебался. Он понимал, что здесь ему не место. Но, может, они просто хотят от него избавиться? Сделать в одиночку он, конечно, ничего не мог. С хмурым выражением лица, которое невозможно было скрыть, Гроган повернулся, быстро пересек комнату и исчез за плотными шторами. В маленьком коридорчике сидел китаец. Он молча поднялся и открыл Грогану дверь. Гроган спустился по узкому лестничному пролету и вышел на темную улицу.
      Гротескно искривленная фигура метнулась из ближайшей подворотни и остановилась прямо перед "Большим Биллом". Гроган грубо схватил наглеца за плечо, чтобы отшвырнуть его в сторону, но тут человек поднял взгляд, и Гроган узнал его. Это был Ли, безумный китаец.
       Ли быстро заговорил, и Гроган стал его слушать. Понятно, что китаец страдал лукавой болтливостью своей расы и разглагольствовал с хитрой уверенностью безумца, который верит в собственные фантазии; однако Гроган, как губка, впитывал каждое слово. Ли говорил то, что было созвучно мыслям "Большого Билла".
       — Мистер Стронг… ему нужны деньги. Вонг… он любит мистера Стронга. Вонг… он дает деньги…
       Хмурое выражение на лице Грогана сменилось гримасой крайней злобы. Конечно, Стронгу нужны были деньги; и у Вонга их было много. Это был обман, хитрость. Гроган все понял. Он сам нередко делал то же самое с теми, кто ему доверял.
      Гроган выругался и сунул в рот длинную черную сигару. Повернулся к двери заведения Вонга, потом окинул взглядом тускло освещенную улицу. Внутрь его, вероятно, не пустят. А если и пустят, то убьют его там одного.
      Гроган снова выругался, развернулся на месте и поспешил вверх по улице. Грейс Ливингстон была тузом в рукаве, и он пока этого туза придержит.
          
      

  ГЛАВА VIII: ХВАТАЮЩИЕ РУКИ

  
      ВОНГ бесшумно скользил по темным коридорам. За ним следовали Рита Роджерс и Риппер, которые волокли под руки полубесчувственную девушку. Мягкий ковер заглушал шаги идущих. Тишину подчеркивали плотные занавески, скрывавшие кушетки для спящих курильщиков опиума.
      Вонг остановился. Из-за занавески показалась тонкая рука, в ладони которой блеснуло и приятно звякнуло золото. Рука схватила Вонга за рукав. Китаец наклонился к занавеске и прислушался. Золото означало, что тот, кто сейчас находится в мире маковых грез, готов купить какую-то воображаемую роскошь. Вонг получит деньги, и они отправятся в тот самый небольшой банк в далеком Китае.
      — Вы ходить за Вонгом быстро, — шепотом обратился китаец к тем, кто следовал за ним. — У Вонга дела.
      — Я знаю, где комната, — просто ответила Рита. — Занимайся своими делами, Вонг.
      Рита, Риппер и девушка прошли по узкому проходу и свернули в еще более темный коридор.
      Вонг похлопал по смуглой руке, которая все еще тянулась к нему. Из-за занавески послышался голос:
      — Слушай, Вонг! Корабль прибывает с золотом и вином. Редким вином и прекрасными…
      Голос говорившего начал затихать и перешел в еле слышный шепот.
      — Так, так, — подбодрил Вонг. — Корабль плыть с вином и прекрасный женсины. Вонгу можно верить. Вонг будет купить вино… и красивый женсин… приведет их сюда… Номер Тридцатый. Так?
      Он нежно потер свои зудящие пальцы о сжатый кулак, в котором было золото.
       — Наклонись… Послушай!
      Вонг едва уловил слова. Он с волнением наклонился. Китаец боялся, что человек снова глубоко заснет — с золотом в руке. А не в правилах Вонга было брать что-либо силой.
      Вонг слегка отодвинул занавеску и приложил ухо к крошечной щели. Курильщик вытянул другую руку и коснулся ею щеки китайца, как будто пытаясь заставить его приблизиться. Вонг наклонился еще ниже, еще ближе.
      Длинные пальцы ощупали щеки китайца, приблизились к внимающим ушам, поползли к горлу Вонга… И тут руки внезапно ожили, быстро задвигались. Пальцы растопырились, цепко схватили вытянувшуюся желтую шею и сомкнулись на ней, как тиски.
      Глаза Вонга выпучились. Его руки потянулись к горлу. Рот открылся, но крика не последовало. В длинном, темном коридоре не было слышно ни звука. Но через некоторое время снаружи послышались чьи-то мягкие шаги. Это совершал обход один из служителей притона, готовый удовлетворить потребности курильщиков.
      Служитель свернул в главный коридор, который вел мимо Номера Тридцать. Все было тихо. Китаец прислушался и вдруг заметил, что занавески Номера Тридцать слегка колыхались. Служитель рукой пригладил ткань, давая ей успокоиться, пару секунд постоял и… двинулся дальше. Если бы он отодвинул занавеску, то увидел бы фигуру своего босса, Вонга, распростертого на узкой кушетке, со связанными руками и ногами и с заткнутым кляпом ртом. Глаза Вонга — бесполезные в его нынешнем положении — испуганно бегали.
      Служитель-китаец неторопливо шел своей дорогой, останавливался, прислушивался, и в конце коридора свернул в другой коридор. Он просто выполнял свою работу.
      Как только стихли скользящие шали китайца, занавеска Номера Тридцать отодвинулась в сторону, и в коридор вышел широкоплечий мужчина. В одной руке он держал свои туфли, а в другой — пистолет. Туфли мужчина сразу сунул в карман своего пальто. При слабом свете в коридоре посмотрел на часы. Время шло медленно. Тщательно задернув занавеску, мужчина быстро двинулся по коридору, следуя извилистому маршруту, по которому ушли Джек Риппер и Рита Роджерс. По крайней мере какое-то время ему придется действовать одному. Следовало, конечно, дождаться благоприятного момента. Но девушку нужно было спасать.
      Этот широкоплечий мужчина, который так внезапно прервал крик ужаса, готовый вырваться из горла Вонга, намеревался отдать долг. Долг перед мертвым Малышом.
          
      

  ГЛАВА IX: КЛЭЙ ХАДСОН ВСТУПАЕТ В БОЙ

  
      ГРЕЙС ЛИВИНГСТОН пришла в сознание. Ее голова была словно налита чугуном, губы пересохли, язык распух. Девушка слабым голосом попросила пить.
      Рита Роджерс взяла стакан, налила в него воды из крана над мраморной раковиной в углу комнаты. Потом она кивнула Рипперу, подошла к кушетке и поднесла стакан к губам Грейс.
      Девушка выпила воду, которая сначала "обожгла" ей рот, а затем освежила. Она с трудом села и огляделась по сторонам. Грейс никогда раньше не видела эту женщину. Мужчину она узнала: он часто навещал ее опекуна. Но узнавание не принесло Грейс особого утешения.
      Рита отступила назад, наблюдая за тем, как дрожащая девушка тщетно пытается встать на ноги.
      — Не трудись, детка, — обратилась она к Грейс. — Скоро тебе станет лучше. Мы с тобой подружимся. Будем путешествовать по всему миру… не покидая этого места.
      Рита полуобернулась, посмотрела на Риппера и подмигнула ему. Есть определенное удовольствие в том, чтобы поставлять новые жертвы проклятию наркотика, удовольствие, непонятное тем, кто сам не пристрастился к этой пагубной привычке.
      Рита знала, что кокаин действует быстро и надежно; но ей нравилось видеть постепенное смирение человека перед тем, как он падет на самое дно. Рита хотела, чтобы единственным утешением для несчастного стал маленький черный комочек подготовленного опиума, который так ловко скатывали опытные пальчики Риты. Она подошла к несчастной девушке и положила руку ей на плечо.
      Грейс Ливингстон инстинктивно отшатнулась. Рита резко выпрямилась, словно ее ударили. На тонких алых губах мелькнула отвратительная усмешка. Рита злобно посмотрела на девушку. В ее глазах вспыхнул жестокий огонек. Она снова протянула к девушке руку. Это не было дружеским жестом. Сейчас она покажет этой строптивой девчонке! Но тут вмешался Риппер.
      — Рита, мне все это не нравится, — проворчал он. — Разве Вонг не сказал, что пришлет человека? Который будет охранять дверь? Не в его стиле так медлить. Прошло уже десять минут.
      — Не кудахтай. Вонг в курсе, что я знаю эту дыру как свои пять пальцев. Просто у него появился шанс вытрясти из клиента побольше денег, вот и все. Не волнуйся за Вонга, он нормальный парень.
      Риппер кивнул, но не перестал хмуриться. Его взгляд невольно обращался к запертой двери слева.
      — Давай принарядим это чучело, — сказала Рита Рипперу. — Вон в том сундуке — в том, на котором ты сидишь, — полно всяких китайских шмоток. Открывай его. Если Гроган вернется и захочет ее увидеть, он увидит нечто.
      Риппер медленно поднялся с ярко расписанного сундука. Рита грубо схватила Грейс за плечи и рывком подняла ее на ноги.
      — Сделаем из тебя китаезу, — хрипло рассеялась она. — Слушай, Риппер, если Гроган так зациклен на этой дамочке, мы могли бы… Эй! Что с тобой?
      Риппер скинул с сундука покрывало, поднял крышку, но вдруг ахнул и отступил назад. В ответ на повторный вопрос Риты он молча указал пальцем внутрь сундука. Рита бросила девушку обратно на кушетку и подошла к Рипперу. Один взгляд в сундук, и она тоже отпрянула. В сундуке, связанный по рукам и ногам, с кляпом из полотенца во рту, лежал китаец. Рита захлопнула крышку.
      — Зачем ты так, дура? — рявкнул Риппер.
      — Разве он не умер? — спокойно промолвила Рита.
      — Конечно, нет. Давай вытащим его оттуда.
      Риппер повернулся и быстро окинул взглядом комнату. Кто-то мог бы прятаться за множеством занавесок и драпировок. Но нет; Риппер, как только вошел, обшарил все помещение. Он всегда так делал. Он обыскивал даже свою квартиру, если выходил из нее хотя бы на пять минут.
      Риппер снова подошел к сундуку.
      — Интересную историю он расскажет. Хотел бы я знать, как, черт возьми, кто-то сумел проникнуть в это китайское логово. Это все равно что вломиться в тайную гробницу.
      Он уже взялся было рукой за крышку, когда заговорила Рита.
      — Не трогай, — сказала она. — Иди за Вонгом. Сюда никто не мог вломиться. Это дело рук Вонга. Значит, у него что-то есть на этого китайца.
      Риппер повернулся к женщине.
      — Возможно, — сказал он и нервно потер шею. — Но почему Вонг ничего нам не сказал? На него это не похоже. Он ничего не забывает.
      — Он ничего лишнего и не рассказывает. Иди за Вонгом. Позови его. Я подожду здесь.
      Не говоря ни слова, Риппер пересек комнату. Взявшись за ключ в двери, он помедлил, нащупал пистолет на бедре, быстро переложил его в карман пальто и только после этого повернул ключ. Один взгляд на Риту — и он распахнул дверь. Этот проклятый китайский притон вызывал у Риппера мурашки! Он не понимал, какого черта люди стремятся курить опиум в таких жутких склепах, как у Вонга.
      Руки Риппера неожиданно взметнулись в воздух. Руки были пусты. Риппер умел стрелять быстро. И, открывая дверь, он держал руку на пистолете. Однако он не вытащил оружие из кармана. Риппер понял, что лучше этого не делать. В дверном проеме возвышалась фигура человека, угрожающе направившего дуло пистолета в живот Рипперу.
      Риппер с поднятыми руками отступил назад в комнату. Лишь одно имя сорвалось с его губ, которые он нервно облизал.
      — Клэй Хадсон!
      Голос Риппера дрожал от страха; в его глазах нарастал ужас.
      Не сводя взгляда с Риппера, Клэй Хадсон шагнул в комнату, сунул свободную руку за спину и, не глядя, повернул ключ в замке. Рита обернулась и тоже оценила степень опасности. Ее лицо слегка побледнело. Она молчала и не двигалась.
      Взгляд Клэя Хадсона скользнул за плечо Риппера и остановился на Грейс Ливингстон.
      — Вы можете идти? — спросил он.
      Грейс Ливингстон не интересовало, кто этот человек и зачем он здесь. Инстинктивно она понимала, что он пришел ее спасти. Один взгляд в его голубые глаза, и она была готова полностью ему довериться. Ясные, бесстрашные глаза. Добрый, но решительный изгиб губ. Острый, властный подбородок. Такой человек не убивает людей, не преследует беззащитных женщин. Она пойдет с ним куда угодно!
      Однако, как Грейс ни старалась, двигаться она не могла. Не могла сделать даже пары шагов по полу. Голова ее вроде была ясной, разум активен, да и мышцы слушались — пока девушка не встала на ноги. В этот момент в глазах у нее все потемнело.
      Клэй Хадсон сразу увидел ее состояние.
      — Не волнуйтесь, мисс Ливингстон, — негромко и совершенно спокойно сказал он. — Будьте уверены, теперь вы в полной безопасности. Мы подождем. С минуты на минуту здесь будут друзья.
      Грейс Ливингстон попыталась улыбнуться в ответ. В голосе этого человека не было ни грубости, ни злобы. Единственное, что хоть как-то связывало его с преступным миром, — это угрожающее дуло пистолета, неумолимо нацеленное на мужчину и женщину, ввергнувших ее, Грейс, в этот жуткий кошмар.
      Как ни была напугана девушка, она с трепетом смотрела на своего спасителя. Он был так спокоен, так уверен в себе. А этот мужчина и эта женщина, одно присутствие которых вызывало у нее непреодолимый ужас, съежились перед ним, забились в угол, высоко подняв руки над головой.
      Даже Рита Роджерс всерьез испугалась за свою жизнь. Она не могла уразуметь, что в данный момент ей ничто не угрожало. Ведь чем этот громила отличался от других? Когда дело касалось смерти, кодекс преступного мира не признавал половых различий. Рита Роджерс была вправе ожидать, что если она шевельнется или опустит руки, ее застрелят. Таков был ее мир; и она никогда не стала бы осуждать подобное развитие событий. Она не видела в этом ничего дурного. Рита Роджерс сама поступила бы именно так.
      Десять минут прошли в гробовой тишине. Никто не двигался; никто ничего не говорил. Дуло пистолета по-прежнему выглядело угрожающим. Вдалеке довольно громко хлопнула дверь: неслыханная вещь в заведении Вонга, где ценилась тишина. Рита с Риппером подняли головы и тревожно прислушались. Все это время они лелеяли надежду, что вот-вот явится Вонг. Клэй Хадсон посмотрел на Грейс, улыбнулся ей и кивнул. В этой улыбке и кивке девушка прочитала: теперь она свободна.
      До их ушей донеслись отдаленные хлопки револьверных выстрелов. Один, и еще один! Послышался треск ломающегося дерева: какой-то тяжелый предмет разбивал дверную обшивку! Сдавленные крики и стоны сменились проклятиями разгневанных людей, которых вырвали из сонных объятий маковой королевы.
      Клэй Хадсон отступил к двери. В коридоре послышались тяжелые шаги. Раздался громкий стук в дверь. Клей снова ободряюще улыбнулся девушке. Его пистолет все так же был направлен на съежившихся мужчину и женщину. Заведя свободную руку за спину, Клэй Хадсон повернул ключ в замке.
      Дверь с грохотом распахнулась. Клэй все еще стоял к ней спиной. Он должен был контролировать коварную парочку. Однако он бросил короткий взгляд и на девушку, чтобы еще раз поддержать ее в час избавления от мук.
      Но что-то, должно быть, пошло не так. Катастрофически не так. Клэй прочитал это по лицу Грейс, по ее широко раскрытым, полным ужаса глазам. Девушка закричала и упала лицом вперед. Она была в обмороке.
      Клэй Хадсон развернулся, но было уже слишком поздно. Тяжелый предмет, зажатый в сильной руке, просвистел в воздухе и угодил Хадсону прямо в лоб. В какой-то краткий миг Клэй увидел перед собой сверкающие, злые глазки "Большого Билла" Грогана.
      Клэй Хадсон отчаянно цеплялся за воздух. Он почувствовал, как пистолет выскользнул из его руки, а затем — тьма. Смертельная, тошнотворная тьма.
      
      

  ГЛАВА X: СМЕРТЬ И ЛЮБОВЬ

  
      КЛЭЙ ХАДСОН не знал, как долго он провалялся в черной яме забвения. Он очнулся от громкого и близкого хлопка по крайней мере одного пистолетного выстрела. Клэй отчетливо услышал испуганный женский крик, пронизанный смертельным ужасом. Он открыл глаза. Веки его были тяжелыми; а видеть он мог, как человек, смотрящий в театральный бинокль с обратной стороны. Далеко-далеко, в другом конце комнаты, он увидел фигуру Риппера, забившегося в угол. Глаза Риппера были закрыты. У его ног, скрючившись, примостилась Рита Роджерс. В центре комнаты лицом вниз лежал мужчина в поношенном сером свитере. Одна его рука была вытянута в сторону, другая гротескно обхватывала затылок.
      Несмотря на прилагаемые усилия, Клэй Хадсон не смог долго держать глаза открытыми. Веки его сомкнулись, скрыв окружавшую его картину.
      Лежа на боку у сундука, в который меньше часа назад он засунул китайца, Хадсон боролся с одолевавшими его тошнотой и головокружением. Многое было непонятно; но три мысли отчаянно бились в его с трудом соображавшей голове. Когда он открыл дверь, то те, кого он ожидал, не появились. Грейс Ливингстон исчезла; и последнее, что Клэй увидел перед тем, как упасть без чувств, недвусмысленно говорило о том, что девушка попала в лапы "Большого Билла" Грогана.
      Клэй Хадсон снова открыл глаза и посмотрел на Риппера. Теперь взгляд Клэя был более ясным: перед глазами не висела туманная пелена.
      На этот раз глаза Риппера были открыты, и они смотрели прямо на Клэя. Риппер облизнул губы. На его лице появилась тень понимания, сменившая прежний страх. Клэй Хадсон не мог пошевелиться. Зато рука Риппера медленно скользила по полу. Риппер не отрывал взгляда от Клэя, а его неуверенные пальцы тянулись к пистолету.
      Клэй сжал губы; его решительный подбородок выдвинулся вперед; на лбу собрались капельки холодного пота; но он не мог сделать ни одного движения, чтобы защититься.
      Риппер зловеще ухмыльнулся. Его пальцы на мгновение исчезли из вида, а затем появились снова. В дрожащей правой руке Риппер сжимал пистолет. Медленно, очень медленно, словно каждое движение было для него мучительным, Риппер поднял пистолет, и его рука, державшая оружие, легла на вытянутые вперед колени.
      Клэй Хадсон завороженно наблюдал за Риппером, ожидая развязки. И тут со стороны коридора раздались три пронзительных свистка. Слабый проблеск надежды загорелся в глазах Клэя, поскольку вслед за свистками послышались чьи-то тяжелые шаги.
      Риппер тоже услышал шаги. Он приподнял пистолет, затем опустил его. Взгляд Риппера метнулся к двери, потом вернулся к беспомощно лежавшему на полу Клэю.
      Риппер снова облизнул губы. Его рука с пистолетом поднялась и застыла. Дуло было направлено на беззащитную жертву.
      В близко посаженных глазах Риппера Клэй Хадсон прочитал свой приговор.
      Клэй машинально закрыл глаза. Грохот пистолетного выстрела ударил его по ушам. В воздухе запахло порохом — и наступила гробовая тишина. Не было ни боли, ни ощущения, что в него попали; но Клэй знал, что на таком близком расстоянии нельзя промахнуться. Он подумал, не парализовало ли его до такой степени, что он ничего не может чувствовать.
      Нет! Его руки могли двигаться. Ощущение жизни быстро вливалось в его онемевшее тело; мышцы покалывало от восстанавливающегося кровообращения.
      Клэй открыл глаза, посмотрел на того, кто целился в него всего пару мгновений назад, и чуть не ахнул от удивления. Пистолета в руке Риппера больше не было. И в его глазах больше не читалось крысиной хитрости убийцы. Неуклюже прямая фигура завалилась вбок. Пистолет валялся на ковре. Глаза Риппера остекленели, а на его рубашке расплывалось красное пятно.
      Рядом сидела Рита Роджерс, держа в руке небольшой револьвер. Рита застрелила Риппера! «Почему?» — задал себе вопрос Клэй. А в следующее мгновение комната наполнилась людьми.
      Рита уже полуобернулась к Клэю, когда один из ворвавшихся в комнату незваных гостей вырвал у нее из руки револьвер. Двое мужчин были в полицейской форме; остальные представляли Секретную Службу

  США*

    United States Secret Service — федеральное агентство, спецслужба Соединенных Штатов Америки, состоящая в структуре Министерства внутренней безопасности США.

  .
      — Упустил вас внизу, шеф. Пришел бы раньше, если бы знал, что тут такое. Мы долго провозились, пока упаковывали всех этих наркоманов.
      Это говорил седовласый мужчина, руководивший операцией. Он помог Клэю Хадсону добраться до кушетки.
      Рита Роджерс неуверенно поднялась на ноги, посмотрела на Клэя и неожиданно рассмеялась.
      — Секретная Служба, да? — простонала она сквозь смех. — Ну, я это всегда подозревала. Никто меня не слушал. Называли наркоманкой… Этот парень мертв, — обратилась она к офицеру, который перевернул тело в поношенном свитере. — Его зовут Райли. Я его завалила, когда промахнулась по Грогану, этому грязному скунсу! — последние слова Рита прошипела сквозь зубы.
      — А этот? — один из мужчин ткнул большим пальцем в сторону Риппера. — И его тоже?
      Он достал из кармана блокнот и посмотрел на Риту, которая с побледневшим лицом стояла у стены.
      — И его замочила, — усмехнулась Рита.
      Однако, несмотря на шутливость в голосе, на ее лице была написана какая-то тоскливая грусть.
      Клэй посмотрел на Риту и покачал головой. Он не мог понять эту женщину. Он не очень хорошо ее знал, но все, что он о ней слышал, было сугубо отрицательным.

  ✎﹏﹏﹏﹏﹏﹏﹏﹏﹏﹏﹏﹏﹏﹏

  
      Прошло полчаса, и Клэй снова стал самим собой. Если не считать большой шишки на лбу да тупой боли в голове, в целом он был невредим.
      Рита пропустила мимо ушей все вопросы о том, почему она застрелила Риппера.
      — Я вспомню об этом, когда состоится суд, — сказал ей Клэй. — Ты спасла мне жизнь. Я этого не забуду.
      — Засунь свое благородство сам знаешь куда, — со злостью в голосе отозвалась Рита. — Я не видела, что Риппер в тебя целился. А если бы видела, то дождалась бы, когда он выстрелит. Никто… никто никогда не скажет, что я помогаю легавым! Я всех вас ненавижу.
      Рита Роджерс подняла голову и с вызовом окинула взглядом всех мужчин в комнате. Щеки женщины под слоем румян были смертельно бледными. Она простояла так еще секунду, а затем, прежде чем кто-либо из полицейских успел к ней подскочить, сползла на пол.
      Клэй в одно мгновение оказался рядом с Ритой. Опустившись на колени, он поднял ее голову и потребовал воды. Через пару секунд Рита открыла глаза, и Клэй увидел в них подступающую смерть. Женщина заговорила быстрыми, отрывистыми фразами.
      — Это Гроган… Он это сделал… Скотина!.. А я промахнулась... Вы ничего не поняли! Вот почему я убила Риппера... Я не хотела одна отправляться в ад… И… я люблю его…
      После этих слов Рита Роджерс обмякла в объятиях Клэя.
      От инспектора Рэймонда, ожидавшего внизу вместе с другими участниками облавы, Клэй узнал, что Гроган сбежал.
      — Должно быть, он вышел через главный вход, а мы проникли через заднюю дверь, с другой улицы, — инспектор покачал головой. — Гроган смылся, но мы, честно говоря, его-то и не искали.
      — Вы не виноваты, — негромко проговорил Клэй. — Я тоже его не искал.
      — Думаю, он все время был начеку. С тех пор как убили Малыша. Похоже, он догадался, что я видел тебя в задней комнате у того "макаронника". Теперь у тебя есть все улики на Маршалла Стронга?
      — Да, — ответил Клэй отстраненным голосом.
      Он думал сейчас совсем о другом. Что с Грейс Ливингстон? Как быть с его долгом перед мертвым Малышом? Лучше действовать сразу и идти прямо к Маршаллу Стронгу. Старый бандит мог что-то знать, мог что-то рассказать. План Клэя был хорошо продуман, чтобы застать главу "Круга" врасплох. Ли мог выступить добровольным союзником.
      Клэй Хадсон сжал кулаки и повернулся к инспектору Рэймонду.
          
      

  ГЛАВА XI: ЛИ ЗАВЕРШАЕТ СВОЮ МИССИЮ

  
      НОЧНОЙ воздух был прохладен, и его сырость глубоко проникала в иссохшие кости Маршалла Стронга. Перед камином склонилась скрюченная фигура китайца Ли, который еле слышно напевал что-то себе под нос. Его уродливое лицо с обвисшей желтой кожей было безмятежным. Возможно, Ли даже улыбался, но его улыбку невозможно было разглядеть за уродливыми чертами.
      — Убирайся! — прорычал Маршалл Стронг, даже не пытаясь скрыть от Ли свои истинные чувства.
      Только Ли видел этого человека таким, каким он был на самом деле. Для Маршалла Стронга это, возможно, было своеобразной отдушиной. По крайней мере он чувствовал определенное удовлетворение, когда рядом с ним находился Ли.
      Повинуясь приказу хозяина, Ли стремглав выскочил в коридор и поднялся по лестнице. Наверху он остановился и прислушался. В большом доме не раздавалось ни звука.
      Часы внизу пробили полночь. Ли отсчитывал удары, кивая в такт каждому. Когда затих последний удар, китаец пробормотал:
      — Моя… мать…
      Развернувшись, он тихо спустился по лестнице. Не издав ни звука, миновал закрытый занавесками вход в большую гостиную и прокрался на кухню. У плиты сидел мужчина азиатской внешности, который не сводил глаз с дымящейся кастрюли. Ли бесшумно прошел за его спиной и спустился в подвал. Теперь он будет в безопасности. Он знал, где нужно прятаться.
      Спустившись по ступенькам подвала, Ли зажег свечу. Порылся в куче мусора и достал оттуда замызганную, порванную по краям фотографию.
      Потом, вернув фотографию в ту же мусорную кучу, он достал нож и провел лезвием плашмя по внутренней поверхности ладони. Когда холодная сталь коснулась края большого пальца, Ли удовлетворенно кивнул. Он сунул нож под длинную блузу. Глаза китайца, и без того узкие, еще больше прищурились, а губы сложились в кривую улыбку. Он подошел к угольному ящику и пересчитал многочисленные зарубки, оставленные острым кончиком ножа за все эти месяцы. Ли был доволен. Ли не забыл.
      Подойдя к лестнице, Ли задул свечу и стал ждать. Прошло примерно полчаса. Затем послышались шаги. Наверху открылась дверь. Ли присел за лестницей.
      Резко включился электрический свет. Тусклая лампочка осветила середину подвала. По ступенькам медленно спустился Маршалл Стронг. В такие моменты старик тщательно следил, чтобы ни одна задвижка не была оставлена без внимания. Он осматривал каждое зарешеченное окно; и когда останавливался перед очередной оконной рамой, Ли бесшумно появлялся из-за ступенек лестницы и поднимал над головой нож. Он слегка покачивал бритвенно-острым лезвием в воздухе, а затем быстро прятал нож под блузу. Десятки раз Ли вот так вот упорно преследовал Маршалла Стронга, но ни разу не решился метнуть в старика нож. Его руку всегда останавливал страх промахнуться. Если он промахнется, его будут бить до тех пор, пока от него не останутся одни кости. В отличие от большинства сумасшедших, Ли ясно осознавал реальность своих страхов.
      Маршалл Стронг осмотрел четыре окна, и четыре раза нож выскальзывал из-под блузы Ли и на минуту зависал над головой старика. Однако он так и не просвистел в воздухе и не вонзился в спину Стронга, как раньше вонзался в толстые доски угольного ящика.
      "Скоро, скоро весь ад разверзнется. Но не сейчас", — подумал китаец.
      Как всегда прежде, он снова юркнул в защитную тень ступенек, а Маршалл Стронг начал медленно поднимался по лестнице.
      Чуть позже Ли подошел к самому большому из четырех окон. Это окно выходило в маленький, неприметный с улицы переулок. Ли отпер тяжелый засов. Мисс Грейс была к нему добра. Мистер Клэй… Он дал ему денег, чтобы Ли мог вернуться на землю предков. И, кроме того, возможно… Ли посмотрел сквозь длинные железные прутья. Возможно, он увидит Маршалла Стронга в клетке. Как обезьяну.
      Наверху за своим длинным столом из красного дерева Маршалл Стронг чувствовал себя неспокойно. От Риппера ничего не было слышно. От Грогана тоже ни слуху ни духу. Старику не понравилось настроение, с которым Гроган покинул его дом. Дважды Маршалл Стронг брался за телефонную трубку и дважды отдергивал руку.
      Наконец он решил, что надо звонить. Вонг мог бы рассказать, что происходит. Пары слов было бы достаточно. Но как только старик взялся за трубку, телефон резко зазвонил.
      — Алло.
      Голос Маршалла Стронга прозвучал неуверенно. В этом внезапном звонке он вдруг почувствовал угрозу. Кто-то другой посылал ему ту пару слов, которые он ждал.
      Звонил один из приятелей Грогана. Один из тех подонков преступного мира, что предают друзей ради денег, тот, кто не раз пользовался доверием Маршалла Стронга и надеялся занять в "Круге" место Грогана. Маршалл Стронг пообещал все, что от него требовали, решив при этом, что сдержит обещание настолько, насколько это будет ему удобно и выгодно. В результате он узнал адрес дома, куда Гроган отвез Грейс Ливингстон. Вешая телефонную трубку на рычаг, старик злорадно ухмыльнулся.
      Он подошел к большому сейфу в глубине комнаты, несколько раз повернул диск замка и открыл тяжелую стальную дверцу. Ему понадобятся деньги. Маршалл Стронг усмехался, отсчитывая долларовые купюры. Для охоты на волков он наймет шакалов. Вернувшись к столу, старик нацарапал записку: короткий приказ и адрес, по которому держали в плену Грейс. Затем он нажал кнопку электрического звонка, проведенного на кухню. Через полчаса Фонг доставит записку по назначению, и вскоре девушка снова будет у него в руках. И на этот раз он больше не допустит ошибки.
      Маршалл Стронг положил деньги и записку в длинный плотный конверт и снова повернулся к сейфу. Ему не следовало оставлять сейф открытым даже на минуту.
      За спиной старика раздались шаги. Он обернулся через плечо.
      На пороге комнаты стоял Клэй Хадсон. Он смотрел на Маршалла Стронга поверх холодного черного ствола автоматического пистолета. За крепкой фигурой молодого агента Секретной Службы маячило перекошенное кривой ухмылкой лицо Ли. А в коридоре были и другие люди.
      Оказавшись в ловушке, Маршалл Стронг заколебался. Бесполезно пытаться закрыть сейф. Его все равно откроют. Конверт в его руке! Черт побери! Зачем позволять им отыскать Грейс? Маршалл Стронг чуть развернулся и ловким движением бросил конверт в огонь камина. Конверт упал прямо на пылающие поленья и через секунду вспыхнул.
      Мгновенно оценив ситуацию, Клэй Хадсон бросился к камину, но Ли опередил его. Сунув голую руку в огонь, маленький китаец выхватил оттуда обугленный по краям конверт. Часть купюр тоже оказалась обгоревшей, но сложенный листок бумаги, помещенный между банкнотами, остался невредимым.
      — Позаботься об этом человеке, Рэймонд, — кивнув на Маршалла Стронга, обратился к инспектору Клэй Хадсон.
      Сам же он взял конверт из рук Ли, достал записку и прочитал послание.
      — Теперь я знаю, где девушка, — сказал Клэй. — Надо немедленно отправить наряд на Шестую авеню.
      — Не думаю, что этот старичок будет долго нас беспокоить. Посмотри на его лицо, — Рэймонд указал на Маршалла Стронга. — Кажется, он что-то сунул себе в рот, когда ты бежал к огню.
      Клэй Хадсон пристально посмотрел на Стронга. Лицо пожилого мужчины постепенно приобретало бледно-желтый оттенок; карие глаза подернулись зеленоватой дымкой. Маршалл Стронг стоял у своего длинного стола из красного дерева, опираясь на массивную столешницу. Всю свою жизнь он обманывал закон и теперь на краю смерти собирался сделать это снова. В тот самый миг, когда все взгляды были прикованы к нему, он проглотил маленькую таблетку, давно приготовленную именно для такой чрезвычайной ситуации, — таблетку, дарующую быструю и безболезненную смерть.
      — Да, я принял яд, — прохрипел старик. — Игра окончена. Можете арестовать мое тело, однако…
      Его перебил странный крик, сорвавшийся с губ Ли, стоявшего позади остальных и прижимавшего к животу обожженную руку. Одна-единственная мысль овладела теперь маленьким китайцем. Его жертва, человек, которого он преследовал столько ночей, вот-вот избежит заслуженной мести. И снова нож с длинным лезвием выскользнул из-под блузы Ли. Снова клинок сверкнул в воздухе; но на этот раз он не замер и не вернулся под блузу. Всего на долю секунды он завис над головой китайца, а затем просвистел в направлении Стронга.
      Маршалл Стронг успел полуобернуться. Он успел увидеть… понять. В следующее мгновение нож по рукоятку вонзился ему в грудь. Ли отомстил за своего брата.
      Рэймонд наклонился над телом старика и осмотрел рану.
      — Мгновенная смерть, — пробормотал он. — Прямо в сердце.
      — Ножом убивать? Не ядом? — возбужденно воскликнул Ли.
      — Ты. Ты убил его, дурачок, — сказал один из офицеров, положив свою тяжелую руку на плечо Ли.
      Маленький китаец улыбнулся. Его миссия была завершена.
          
      

  ГЛАВА XII: ОБИТАТЕЛИ НОЧИ

  
      В прокуренном полуподвальном помещении гремел негритянский джаз-бенд. Несколько пар танцевали между столиками. Остальные люди пили и смеялись. Некоторые сидели и негромко переговаривались; другие с подозрением поглядывали на соседей, изредка похлопывая себя по оттопыренным карманам, что, видимо, вселяло в их обладателей уверенность. Эта пивная, принадлежавшая Бэрону Мэтьюзу, напоминала дремлющий вулкан, который периодически извергался. У мускулистых официантов имелись при себе дубинки, применявшиеся против особо буйных посетителей. Одним словом, это было место встреч уважаемых представителей изнанки большого города.
      Здесь происходило множество мелких драк. Те же гангстеры, которым нужно было поддерживать репутацию, снисходительно улыбались, наблюдая, как подоспевшие вовремя официанты вышвыривают в боковой переулок очередную пару драчунов. Эти обитатели ночи, хитро щурившие глаза и говорившие обычно уголками рта, были выше подобных мелких ссор. Если уж они что-то затевали, то это начиналось и заканчивалось в облаках порохового дыма!
      Бэрон Мэтьюз расхаживал между столиками, улыбаясь одному, кланяясь другому, а иногда и выпивая с кем-нибудь из более важных клиентов. В этот вечер, однако, его улыбающиеся губы слегка дрожали. Излишне громкий звук или внезапный звон подноса со стаканами заставляли сердце Мэтьюза тревожно замирать под просторным жилетом мышиного цвета.
      В дальнем конце общего зала Бэрон Мэтьюз быстро скользнул за неприметные занавески и по узкому переходу прошел в свой личный кабинет — невзрачную комнатенку в глубине коридора. Закрыв за собой дверь и заперев ее, Мэтьюз взглянул на массивную фигуру "Большого Билла" Грогана, который удобно развалился в большом офисном кресле.
      — Ну, что там? — хмуро спросил Гроган. — Ты весь вечер ведешь себя, как застенчивая девица. Что теперь тебя гложет?
      Бэрон Мэтьюз потер руки. Он не хотел никого обидеть или оскорбить, и тем не менее он был сильно встревожен и напуган.
      — Вам только что звонили, — произнес он и пристально посмотрел Грогану в глаза, оценивая реакцию последнего.
      Прежде чем ответить, Гроган поводил сигарой по своим губам.
      — А если и так? Я же просил сказать, что меня здесь нет.
      — Я так и ответил!
      Мэтьюз оглянулся через плечо. Его вдруг охватил смертельный ужас. Он понял, что встал между Гроганом и главой "Круга".
      — Гроган, вы должны увести отсюда девушку. Я знаю, кто она. Сюда идут люди Маршалла Стронга. Это был предупредительный звонок. Кто-то вас перехитрил.
      Гроган вскочил на ноги, судорожно ухватившись руками за край стола. Он старался выглядеть решительным, но голос его дрожал.
      — И что с того? И пусть себе приходят! Она здесь в безопасности. Никто не сможет обнаружить эту тайную комнату. Ты сам так сказал.
      — Никто, кроме него. Маршалл Стронг знает… Он знает обо всем. Пивная принадлежит ему… И я принадлежу ему… Он знает об убийстве Джейкобса прошлой весной, и он этим воспользуется.
      — Так я ведь тоже могу этим воспользоваться, — усмехнулся Гроган.
      — Я между вами двумя, как между молотом и наковальней, — беспомощно развел руками Бэрон Мэтьюз. — Но ради вашего же спокойствия вы должны ее увести. По крайней мере человек десять там, в зале, душой и телом преданы Маршаллу Стронгу. Когда они услышат… Когда получат приказ… Никакой ад вас не спасет.
      Гроган расхаживал взад-вперед по крошечной комнатке. Теперь ему уже хотелось выбраться отсюда. И все же он должен был сберечь девушку. В безопасном месте она станет оружием против Маршалла Стронга. Зачем он привел ее туда? И зачем посвятил в это дело стольких людей? Но теперь это было в прошлом; ведь понадобилось немало усилий, чтобы разгромить притон Вонга. В глубине души Гроган боялся Маршалла Стронга и желал ему смерти. Если бы он только знал правду!
      — Кто звонил? — спросил Гроган.
      — Не знаю. Наверное, кто-то из ваших приятелей, кто опасается Стронга. Просто чей-то голос и сообщение, вот и все. Я мог бы защитить вас от полиции. Они никогда не нашли бы девушку. Но только не Маршалл Стронг! Ради бога, Гроган, уведите ее отсюда. Я солгу ему ради вас. Помогу всем, чем смогу.
      — Но как? — Гроган закусил сигару. — Я мог бы отвезти ее в Бронкс. Но нельзя доверять тем бандитам в зале. Как мне ее увести отсюда?
      — В боковом переулке стоит машина. Спустите девушку на веревке. Там темно, как в преисподней. У вас есть время. Они появятся примерно через час.
      Бэрон Мэтьюз облокотился о столешницу и вкратце изложил свой план. Двое доверенных людей будут ждать внизу. Гроган спустит девушку на веревке. Мэтьюз будет наблюдать за обстановкой в общем зале.
      Гроган ненадолго задумался.
      — Хорошо, я это сделаю, — сказал он, хлопнув ладонью по столу. — Следи за теми головорезами. И пришли ко мне Лоусона и Джейка Блейка.

  ✎﹏﹏﹏﹏﹏﹏﹏﹏﹏﹏﹏﹏﹏﹏

  
      Джаз-бенд старался вовсю. Но до двух ожидавших в переулке мужчин барабанная дробь едва доносилась. Защищенные с одной стороны массивной каменной оградой, а с другой — высокой кирпичной стеной дома, двое мужчин укрывались в темноте, едва различимые среди теней от мусорных баков. Надвинув кепки на лоб и подняв воротники, они ждали.
      Двумя этажами выше скрипнула оконная рама. Черный проем окна, мелькнувшее на секунду бледное лицо — и наверху все затихло. Те, кто были внизу, прижались к стене и ждали. В окне снова мелькнуло бледное лицо, и вот на уровне подоконника повис длинный черный сверток, лишь отдаленно напоминавший человеческое тело. Резкими рывками сверток устремился вниз.
      Два неясных силуэта внизу ждали, вытянув руки, пока мягкое, податливое человеческое тело не оказалось в их объятиях. Веревка упала в переулок. Окно тихо закрылось, а двое мужчин понесли крепко связанное тело Грейс Ливингстон к ожидавшей их машине.
      Шофер большого серого лимузина, стоявшего у обочины, выскочил из кабины и распахнул дверцу со стороны пассажирского сиденья.
      — Давай быстрее, — сказал один из мужчин. — Босс сейчас выйдет…
      Он замолк на полуслове, потому что прямо ему в лицо уперлось дуло автоматического пистолета. На запястьях мужчины защелкнулись наручники, а ему самому приказали сесть в машину. Его спутника и шофера постигла та же участь.
      Через пару минут в переулок выскочил Гроган. Ни о чем не подозревая, он подошел к машине и распахнул дверцу.
      — Могли бы меня и подождать, — буркнул он.
      Из машины метнулась рука, схватила его за воротник и с такой силой потянула внутрь, что Гроган упал на пол кабины. Когда он немного опомнился, дверца за ним уже наполовину закрылась. Ему в грудь ткнули дулом пистолетом и велели лежать смирно.
      — Ни слова, Гроган, — сказал мужчина, державший пистолет. — Искушение выстрелить слишком велико.
      Автомобиль сорвался с места. Гроган чуть приподнял голову и в свете промелькнувшего уличного фонаря увидел человека, целившегося в него из пистолета. Это был Клэй Хадсон. Рядом с Хадсоном, уткнув голову ему в плечо, сидела девушка с закрытыми глазами. Она была без сознания. Вел машину шофер Грогана. Он смотрел прямо перед собой. Его глаза казались двумя узкими щелочками поверх носового платка, которым был заткнут его рот.
      — С ней все в порядке, — угрюмо прохрипел Гроган. — Я не желал причинить ей вреда. Я защищал ее от Маршалла Стронга. Это меня оправдывает. И знаешь, Клэй, у меня есть друзья. Давай, отпусти меня. Я тебе хорошо заплачу.
      — Нет, — покачал головой Клэй Хадсон. — Кстати, мы не будем вас задерживать по обвинению в похищении.
      — Но вы не можете связать меня с Маршаллом Стронгом и его наркобизнесом. Не знаю, что у вас на него есть, но я был очень осторожен. На меня, Хадсон, вы ничего не повесите.
      — Мы не будем задерживать вас по обвинению в наркоторговле, — спокойно проговорил Клэй.
      Гроган сдвинул брови. Он был озадачен.
      — Что же тогда? — спросил он с усмешкой.
      — Убийство, Гроган. Убийство Риты Роджерс. Думаю, это мы сможем на тебя повесить.
      Гроган плотно сжал губы и ничего не ответил. До него вдруг с удивительной ясностью дошло, что дни, когда он дергал за ниточки, закончились. Еще пять минут в молчании, и дверцу лимузина, подъехавшего к полицейскому участку, открыл полицейский в форме.

  ✎﹏﹏﹏﹏﹏﹏﹏﹏﹏﹏﹏﹏﹏﹏

     
      Прошло два месяца. Перед могильным холмиком, поросшим зеленой травой, преклонила колени стройная девушка в черном траурном платье. Она приходила сюда каждый день и молилась. В ее молитвах смешивались как материальные, так и духовные просьбы. Когда девушка встала и повернулась, одно из ее материальных пожеланий исполнилось. Чуть поодаль, держа шляпу в руке, стоял Клэй Хадсон и смотрел на нее.
      Грейс Ливингстон не произнесла ни слова. Она просто протянула свою тонкую руку и взяла мужчину под руку. Вдвоем они покинули кладбище.
      — Я так и не поблагодарила вас... Не видела вас с тех самых пор, как... О, я всегда думала, что у меня должен был появиться друг.
      Клэй похлопал девушку по руке.
      — Друг у вас появился, — сказал он. — И ваше письмо вовремя попало мне в руки. Я тоже многим обязан Ли. Именно он сообщил мне, что вас отвезли в заведение Вонга. Не переживайте. Я использовал мое влияние, и он теперь на государственном попечении. Думаю, его смогут вылечить.
      За воротами кладбища их ждали две машины. Грейс Ливингстон отпустила своего шофера, посмотрела, как он отъехал, а затем повернулась к Клэю.
      — Вы не будете возражать, если я поеду с вами? — смущенно спросила она.
      — Я отвезу вас, куда захотите.
      Клэй Хадсон помог девушке сесть на переднее сиденье, а сам устроился на водительском кресле.
      — Куда едем? — дружелюбно спросил он, заводя мотор.
      — Куда угодно… Подальше от города.
      Грейс сказала это очень тихо, но Клэй Хадсон отчетливо расслышал последние два слова.
• И у великанов есть блохи
      КРУПНЫЙ мужчина откинулся на спинку стула и, медленно подняв ноги, положил их на гладкую поверхность большого стола. Потом он вытащил изо рта сигару и демонстративно стряхнул пепел на мягкий ворс толстого ковра. После этого он сказал, обращаясь к детективу Эдди Блэру:
  — Твоя проблема, Эд, заключается в том, что у тебя всегда есть план. Ты следишь, вынюхиваешь, изучаешь и, черт возьми, никогда не слушаешь ничьих советов. Ты полагаешься только на себя — и в этом суть твоей проблемы. Тебе нужно научиться использовать других людей.
  — Как девушку Гэвина, которую ты убил? — парировал детектив Блэр, правда без всякой злобы и мстительности в голосе.
  Крупный мужчина вновь сунул в рот сигару и пристально посмотрел на Блэра. Они были примерно одного возраста, однако мужчина выглядел на десять, а то и на пятнадцать лет старше детектива.
  — Давай для начала предположим, — произнес он, — что все, что ты обо мне думаешь, является правдой.
  И далее с улыбкой:
  — По твоим представлениям, тут всего хватает. Но у меня другое мнение. Ты слишком зависишь от твоего личного отношения ко многим вопросам. А личное отношение, как тебе известно, доказательством не является. И фактом оно тоже не является.
  Крупный мужчина облизнул губы. Ему очень нравилось, как звучат его слова.
  — Я, вообще-то, должен тебя ненавидеть, Эд, но пока мне представляется, что я очень многим в этой жизни тебе обязан.
  И опять с ухмылкой:
  — Так же, как и девушка Гэвина, если на то пошло.
  — И Бен Фицджеральд, и старый Джейкоб Шварц, и…
  — Да, разумеется, — отрезал крупный мужчина. — Все, о чем ты думаешь; все эти люди, которых я, по твоему разумению, собираюсь убить или уже убил. Почтенные, но наглые бизнесмены и мелкие, но честные предприниматели, которых я уничтожил. Однако это лишь с одной стороны. Есть ведь Олдерман Джонсон, который не стал бы судьей, если бы не ты. А Грэм Хуберт Холланд…
  Крупный мужчина сделал паузу, а затем продолжил:
  — Я готовлю его в сенаторы. Он об этом еще не знает, но это все благодаря тебе.
  — Давай-ка начистоту, Джо.
  Детектив изо всех сил старался выглядеть уверенным.
  — Джозеф, — мягко поправил крупный мужчина. — Джозеф Р. Фентон. Я делаю нужное дело, Эд. Ибо, если хочешь иметь цветущий сад, то беспощадно выпалывай сорняки. Это просто долг чести. Все началось еще тогда, когда мы оба были детьми. Ты всегда получал в школе более высокие баллы, чем я. Ты презирал меня, потому что я был… Ну, мне-то казалось, что это была зависть. Ведь у меня водились деньжата от продажи спиртного в парке. А порой я не брезговал и мелким грабежом. Но потом я понял, что у тебя просто очень честная натура. Мне не нравилось, что ты был лучше меня, Эд, поэтому я решил тебя переплюнуть. Я не помню, как звали ту маленькую полную девчушку, которой я заплатил, чтобы она дала мне списать домашнее задание. Потом был какой-то Рубин, кто-то еще. И тот умный парнишка-поляк, у которого я списывал на экзамене. Ему это не нравилось, но у него не было выбора: иначе я бы его поколотил, — при этом воспоминании Джозеф Фентон улыбнулся. — Физически ты всегда был крепок. Ты занимался боксом и дзюдо, посещал спортивные залы. И как-то раз, вечером, за баром Каллахана, мы с тобой сцепились. Помнишь?
  — Конечно, — губы Эда Блэра тронула легкая улыбка. — Как только я начал тебя одолевать, ты приставил нож к моей спине.
  — Точно. В итоге я поднялся, а ты — нет. Тем вечером, Эд, я был так зол, что мог тебя убить. Но я этого не сделал: и очень этому рад. Я стал жить той жизнью, которую знал. Легкие деньги, смазливые девочки, крепкий алкоголь. Ты ушел в армию, а, вернувшись, стал работать в полиции в своем родном районе. Ребята говорили, что ты, Эд, меня выслеживал. Может, и так. Ты был умен. Поэтому я должен был стать умнее. Ты помог мне понять, что смазливые девочки и крепкий алкоголь были твоими союзниками, но не моими. Я был начеку, и вот теперь…
  Фентон махнул рукой.
  — Если бы стены не были такими толстыми, Эд, ты мог бы услышать стук падающих костей, звук вращающейся рулетки, шорох игральных фишек. А это все деньги, не облагаемые налогами. И там, внизу, играет знаменитый оркестр, летят в потолок пробки от шампанского, заливаются от хохота пьяные богачи. И уже почти два года, Эд, ты вынужден относиться ко мне с уважением. И ведь ты сам стал причиной всего этого.
  Фентон снял ноги со стола и продолжил:
  — Скажи только слово, Эд, и я тут же отстегну тебе десять штук. Только за прошлый год я срубил полмиллиона баксов. И всеми своими успехами я во многом обязан этому старому чувству превосходства над тобой. Такие дела, Эд. Ты меня ненавидишь, но фактически ты сделал мне одолжение.
  — Стало быть, ты будешь проталкивать в сенат этого пройдоху Джонсона? — медленно произнес Эдди Блэр.
  — Да, я собираюсь сделать его сенатором. Ты, Эд, тоже мне нужен. У тебя есть качества, которые мне нравятся. Я люблю преданность и честность. Честность, как ты понимаешь, по отношению ко мне. Но то упрямство, которое называешь честностью ты, меня не устраивает. Эта совестливость. Она делает тебя слабым, а для меня может быть просто опасной.
  — И ты хочешь, чтобы я считал, будто я несу ответственность за твою преступную жизнь?
  — Точнее, за мою успешную жизнь. И я тебе за это благодарен, Эд. И я готов прямо сейчас подкрепить мою благодарность десятью штуками баксов, не облагаемыми налогом. Никто не узнает, что ты их взял. Можешь продолжать меня ненавидеть. Можешь продолжать меня преследовать. Полный карт-бланш.
  — Зачем ты мне это говоришь?
  — Затем, что ты начинаешь мне досаждать. Но в этом нет твоей вины, Эд. Ты все еще полон решимости, все еще веришь в то, что я опасен для граждан, которым ты служишь. Просто я зашел слишком далеко, стал очень крупной фигурой. Теперь тебе бесполезно со мной тягаться. Ты должен это понимать так же ясно, как и я.
  Фентон положил руку на телефонный аппарат, стоявший на столе.
  — Мне достаточно снять трубку, и ты завтра проснешься простым патрульным в самом гиблом захолустье.
  Он внезапно замолчал и посмотрел в сторону двери. Там стоял приземистый, грузный мужчина.
  — В чем дело, Роджерс? Зачем ты меня беспокоишь?
  — Черт! — выругался мужчина, который явно нетвердо стоял на ногах. — Джо, дай мне денег взаймы. Я…
  — Джозеф, — поправил его Фентон негромким, но твердым голосом.
  — Ты же можешь, Джо, — продолжал Роджерс. — Ты ведь большая шишка. Мне надо пару тысяч. Я сказал этой проклятой маленькой обезьяне, что ставил на красное, а он…
  — Убирайся, — прорычал Джозеф Фентон, поднявшись на ноги и с угрожающим видом двинувшись к просителю. — Убирайся и не возвращайся, даже когда протрезвеешь, а не то я вышвырну тебя вон.
  — Меня?.. — начал было мужчина, но Джозеф Фентон вытолкнул его из комнаты и закрыл дверь.
  — Ну, вот, — медленно произнес Эдди Блэр и поднялся. — Даже великана могут беспокоить блохи.
  — Конечно, конечно, — примирительно сказал Джо. — И старайся особенно не думать о моем, э-э-э, приватном кладбище. Мертвецы могут вернуться и отомстить. Запомни, Эд, жизнь — это то, что ты созидаешь. Моя жизнь заключается в том, чтобы вырастить прекрасный сад, и чтобы в нем не было никаких сорняков.
  — Девушка Гэвина тоже была сорняком?
  — Вот именно. Порой можно вытащить сорняк с корнем и перебросить его в соседский двор, но иногда требуется сорняк просто уничтожить. Уверен, что не возьмешь десять штук?
  — Не возьму, — покачал головой Эдди Блэр.
  — Не говори, что ты все еще стремишься меня покарать, — Фентон положил руку на плечо детектива и слегка удивился, когда понял, что для этого ему пришлось чуть ли не привстать на цыпочки. — Не буду настаивать, Эд, но ты откровенно тупишь. Самый перспективный молодой детектив, когда-либо работавший в Управлении полиции — так писали в передовице "Таймс" несколько лет назад, — поэтому многие ребятишки должны быть благодарны именно мне за то, что ты пока еще не сидишь у них на хвосте. Итак, у тебя есть план, Эд?
  — Да, — ответил Эдди Блэр. — У меня есть план.
  — Эд, — голос респектабельного бандита прямо-таки сочился медом, — у меня для тебя хорошие новости. О том, как тебе избежать конфликта и не потерять лицо. Все зашло слишком далеко, а я действовал чересчур напористо. Еще пару лет назад все было по-другому. Даже год назад ты еще мог бы добиться своего, если бы сумел собрать доказательства, подтверждающие твою правоту. Но теперь уже слишком поздно. Если бы все, о чем ты знал, или думал, что знал, было бы правдой, и ты имел бы достаточно доказательств для того, чтобы я предстал перед жюри присяжных, власти все равно не смогли бы пойти на это: они бы просто не решились. Если бы я сейчас пошел ко дну, я потянул бы за собой много громких имен. Если бы я вдруг предстал перед судом, я бы вовлек в скандал всю мэрию. Карты сложились не в твою пользу. И все же у тебя есть план?
  Эдди Блэр слегка улыбнулся.
  — Да, — ответил он. — У меня есть план. Наше противостояние, Джозеф, было долгим и тяжелым, но теперь тебе не выкрутиться.
  — Что же ты замыслил? — спросил Джозеф Фентон и иронично присвистнул. — Я просто теряюсь в догадках.
  — Ну, зачем же так? — Эдди Блэр направился к двери. — Дело касается всех этих твоих блох.
  
  Детектив вышел в коридор, спустился вниз по лестнице, прошел через железную дверь с маленьким окошком, забранным стальной решеткой, повернул налево к другой лестнице, поднялся по ней и, оказавшись в большом обеденном зале, направился прямо к бару.
  — Вам крупно повезло, — промолвил изысканно одетый узколицый мужчина, увидев пачку купюр, которую, предварительно вытянув из пачки двадцатку, детектив положил обратно в карман.
  — Мне всегда везет, — отозвался Эдди.
  — А я слышал, что это не так.
  — Джордан, верно? — Эдди проигнорировал шпильку. — Приятель Биффа Роджерса, не так ли?
  Лицо мужчины напряглось, а детектив продолжил, как ни в чем не бывало:
  — Ах, черт, пару лет назад Бифф оказал мне неплохую услугу, — и, понизив голос, добавил: — Помалкивай, если хочешь жить. А Биффу передай, чтобы он сегодня же убирался из города. Понятно?
  Эдди Блэр допил свой напиток и вышел на вечернюю улицу. Это было трудное дело. Эдди подумал, что вскоре, наконец-то, сможет вздохнуть спокойнее.
  Но перед тем как отправиться домой спать, он еще кое с кем встретился, а кое-где даже оставил некоторые денежные суммы.
  В эту ночь, впервые за несколько месяцев, Эдди Блэр спал, как младенец.
  
  Голубые глаза инспектора О`Лири светились добротой. По крайней мере, в данный момент это выглядело именно так. Волосы инспектора — или то, что от них осталось, — были сильно тронуты сединой.
  Инспектор О`Лири подошел к окну, посмотрел с четырнадцатого этажа вниз на улицу и, стоя спиной к детективу Эдди Блэру, заговорил:
  — Я вызвал тебя, Эдди, для того, чтобы побеседовать с тобой по душам. Начну с твоего продвижения по службе. Ты полтора года не носил форму прежде, чем стать детективом. Потом быстро взбежал по карьерной лестнице и стал детективом первого класса. Потом, когда Рэнкин уехал за границу, ты исполнял обязанности сержанта — тогда еще твою ногу нашпиговали свинцом… Кстати, как нога?
  — Нормально, — кивнул головой Эдди Блэр. — Я говорил, что поправлюсь еще до того, как меня отправят домой. Я бы даже и не понял, что ранен, если бы не завернул штанину, когда катер причалил к пирсу.
  — Отлично, отлично.
  Инспектор О`Лири облизнул губы. Ему не нравилось то, что он должен был сказать, поэтому и начал он издалека, добавив заодно и про раненую ногу.
  — Говорю тебе, парень, к тому времени, как Рэнкин вернулся к работе, у меня не было никаких сомнений, что ты обязательно станешь лейтенантом и возглавишь отдел убийств. Но нет, ты зациклился на Джозефе Р. Фентоне. Ты хотел заниматься только его делом. Цель, конечно, благородная, и все тут сугубо личное, и…
  — Тут нет ничего личного, — мягко, но решительно, прервал инспектора Эдди. — Это моя работа, за которую общество платит мне деньги. Джо Фентон, — Эдди сделал акцент на имени "Джо", заметив, что инспектор говорил "Джозеф", — всегда был и сейчас является огромной головной болью как для органов правопорядка, так и для честных чиновников мэрии.
  — Этого никто не отрицает, парень, — инспектор наполовину обернулся к Эдди. — Я позволил тебе оставить должность сержанта, вернуться к

  обязанностям*

  В полиции США звания даются в зависимости от необходимости и возможности бюджета. Детектив, только получивший звание получает третий класс — уровень зарплаты ниже, чем у сержанта, и равняется средней зарплате обычного офицера полиции. По мере накопления опыта и выслуги лет ему присваивается второй класс — уровень зарплаты повышается до уровня чуть ниже сержанта. Детектив первого класса — это элита, самые старшие и опытные следователи отдела — их зарплата несколько меньше, чем у лейтенантов.

  и тратить время… — он сделал паузу, полностью развернулся и посмотрел Блэру прямо в глаза, — тратить большую часть рабочего времени, преследуя Джозефа Р. Фентона. Да, было несколько раз, когда ты, Эдди, уверял меня, что вот-вот раскроешь то или иное преступление. Но результатов не было. Во всем управлении нет никого, кто бы лучше тебя знал всю подноготную этих дел. Однако прошло уже два года. Дела остыли. Теперь трудно, почти невозможно снова их оживить.
  — О каком конкретно деле вы говорите? — беспечно спросил Блэр.
  — Обо всех, — резко ответил инспектор. — Если хочешь конкретно, возьмем, к примеру, ограбление ювелирного магазина Бартона и Хьюза. Похищено ценностей на сто с лишним тысяч долларов.
  — Ах, вы об этом… — Эдди пожал плечами. — Утром я читал "Таймс". Передовицу об эффективности работы полиции. И вот…
  Прежде чем инспектор успел вставить хоть слово, Эдди Блэр стремительно выхватил из своего портфеля большой плоский конверт, бросил его на письменный стол и спокойно сказал:
  — Внутри все объяснения. В магазине их было трое, но всю работу проделал Бифф Роджерс.
  И пока инспектор усаживался за стол и вскрывал конверт, Эдди продолжал:
  — Драгоценности даже не лежали под замком. Право, инспектор, тут все очевидно.
  — Будь я проклят, — пробормотал инспектор, просматривая один за другим документы из конверта.
  — Эдди… — инспектор поднялся из-за стола. — Все это время я слышал о тебе разные истории… Странные истории… Как ты тратишь деньги, и куда ты ходишь… Но сейчас это не важно…
  Он быстро направился к двери и плотно закрыл ее.
  Легкая усмешка тронула губы детектива.
  
  Таких разговоров у Эдди с инспектором было много. И каждый раз инспектор поражался тому, что Эдди удавалось раскрывать дела, которыми, по мнению инспектора, детектив нахально пренебрегал. Так было с делом о похищении на Лонг-Айленде дельца черного рынка. Или взять дело о странном убийстве братьев Девлинов во время сварочных работ. Но, несмотря на эти явные успехи, инспектор все равно раз за разом устраивал детективу показательные выговоры.
  — Послушай, Эдди, — заговорил инспектор, — я отношусь к тебе, как отец родной; горжусь тем, что ты сделал, и тем, что еще сделаешь. Я не меньше тебя хочу, чтобы Фентона прищучили и наказали по полной. Я не хуже тебя знаю, что он лично застрелил девушку Гэвина. Но у меня связаны руки, ибо нет ни малейшего намека на крепкие доказательства. А сейчас он стал слишком крупной фигурой и связан с большими людьми. Я не хочу сказать, что кто-то прямо приказал мне оставить в покое Джозефа Р. Фентона, но я уже долго работаю в полиции, Эдди, очень долго. Арест, следствие и даже суд над Джозефом Р. Фентоном в настоящее время может перетряхнуть все городское управление. И не думай, Эдди, что мы с комиссаром якобы кого-то покрываем. Нет, Эдди, нет. Просто это подорвало бы доверие граждан к власти. И дело не в том, что это в какой-то мере преступно. Так вышло, что одни видные люди просто оказались глупцами, а другие посчитали политически целесообразным… связываться с Джозефом Р. Фентоном.
  Эдди молчал, а инспектор продолжал развивать свою мысль:
  — Неужели ты этого не понимаешь? Разве ты не видишь разницы между неосмотрительностью и преступлением? Разве ты не знаешь смысла слова "целесообразность"? Посмотри на меня. Через несколько лет я выйду на пенсию. На прошлой неделе я присутствовал на званом обеде и сидел рядом с одним почетным гостем. Ты знаешь, еще несколько лет назад я бы этого "гостя" не рискнул оставить одного в своем доме. Но меня пригласили наши местные политики, и я пошел на этот обед. Это было целесообразно.
  — И вы мне все это рассказываете, чтобы я понял, что целесообразнее оставить Фентона в покое?
  — Не совсем так. Я знаю твое отношение к этим вещам. Но я хочу продемонстрировать бесполезность твоих попыток заполучить Джозефа Р. Фентона. Даже если бы у тебя на руках были все возможные улики, использовать их было бы нецелесообразно.
  Инспектор помолчал. Затем продолжил:
  — Тебя часто видят в компании Джозефа Р. Фентона. Ты ходишь в его заведения, бываешь у него в казино. Многие отмечают, что ты очень удачлив. А еще — возможно, конечно, это только слухи — говорят, будто ты, выходя от Фентона, всегда имеешь при себе увесистую пачку денег. И что эти деньги ты тратишь. И что однажды ты даже просадил пятьсот долларов в одной букмекерской конторе.
  — Ах, это, — Эдди снова пожал своими широкими плечами. — Не более чем слухи, инспектор. Я много работаю, много откладываю. С этим Джо Фентоном одни хлопоты. Да, я устроил тут небольшой кутеж. И я бы назвал это инвестициями в…
  — Во что? — нетерпеливо спросил инспектор.
  — В блох, — ответил Эдди и, насвистывая, вышел из кабинета.
  
  Тем же вечером Эдди Блэр опять побывал в "Позолоченном павлине". После того как Фентон ушел, детектив переговорил с Гуннером Дунканом. Эдди застал его в баре. Дункан в угрюмом настроении одиноко сидел у дальнего конца барной стойки. Эдди подошел к мужчине, вытащил из кармана пачку купюр, отсчитал несколько бумажек и убрал деньги обратно.
  — Я угощаю, Дункан, — сказал детектив.
  Дункан посмотрел на Эдди своими маленькими глазками. Дункан был наемным убийцей, и Эдди знал это. Дункан представлял собой пережиток эпохи "сухого закона", когда изрыгали огонь

  "дьявольские машины смерти"*

  Так американская бульварная пресса окрестила пистолет-пулемёт Томпсона, который в годы "сухого закона" активно применялся в разборках гангстеров.

  , и Гуннер был как раз одним из тех, кто приводил эти машины в действие.
  — А я не буду отказываться, легавый, — отозвался Дункан и заказал себе напиток. — Приходил повидаться с большим боссом?
  — Ага, — ответил Эдди. — Джо поднимается все выше. Он хочет знаться с важными людьми, заниматься легальными делами. А было время, когда возле него находился ты, Дункан.
  — Я и сейчас возле него, — проворчал Дункан.
  — Я имею в виду… ну, вот только что я выпивал с ним там, наверху. А ведь тебя наверх уже давно не приглашают, не так ли?
  — Не очень-то и хотелось, — Дункан с силой поставил свой бокал на столешницу и искоса посмотрел на Эдди.
  — Ну, конечно. Тебя просто чураются. Ты не садишься никому на голову, не распихиваешь локтями других, чтобы самому подняться повыше.
  — О чем ты говоришь?
  — О том, что Джо считает себя белым и пушистым. Он теперь вхож в солидные дома, Дункан.
  Эдди на секунду замолчал, а потом сказал:
  — И не старайся сравняться с ним. Джо не любит парней, которые пытаются быть с ним на равных. Или ты уже это пробовал? Как твой брат Фрэнк?
  — Не приплетай к этому малыша.
  Эдди даже не улыбнулся, хотя знал, что "малыш", которому было уже двадцать семь лет, прихлопнул бы и собственного папашу, если бы тот дал к этому повод. Этого "малыша" побаивались даже его близкие приятели, а единственным настоящим другом, которому он доверял и которого считал непререкаемым авторитетом, был для него вспыльчивый и ловко управляющийся с огнестрельным оружием брат — Гуннер Дункан.
  — Не приплетать к чему? — невинным голосом спросил Эдди.
  — К тому, о чем ты тут болтаешь. Думаешь, я тоже куплю тебе выпить в благодарность за какие-то дурацкие советы?
  — А и вправду, — неожиданно отозвался Эдди, — купи мне выпить, и я дам тебе лучший совет из всех, какие я кому-либо давал.
  Детектив допил свой напиток.
  — Ты этого не знал, Дункан, но твой братишка сам однажды дал мне совет, который спас мою жизнь.
  Дункан изумленно уставился на Эдди Блэра.
  — Хочешь сказать, что он на кого-то настучал? Дал легавому наводку?
  — Тебе будет стоить всего пару баксов услышать то, что я собираюсь сказать. Рискни. Купи мне выпивку.
  — Проклятье, — выругался Дункан, жестом подзывая бармена. — Мне уже приходилось подмазывать легавых. Могу и повторить.
  И, когда бармен подал напитки, Дункан пробурчал:
  — Ну, давай, что там у тебя?
  — Есть один парень, которому ты, Гуннер, не нравишься. Ему также не нравится Бифф Роджерс. И Альф Риардон, и братья Гарсоны, и Джейк Свингл.
  Эдди выдержал долгую паузу, достаточную для того, чтобы перечисленные имена дошли до сознания Дункана, а затем продолжил:
  — Ему не нравится и твой брат Фрэнк. Так что, если твой братишка имеет какое-то отношение к перестрелке в тоннеле

  Холланда*

  Holland Tunnel — один из первых подводных автомобильных тоннелей. Находится под рекой Гудзон, связывает Кеннел-стрит на Манхэттене с 12-й и 13-й улицами Джерси-сити (штат Нью-Джерси). Построен в 1927 году. Тоннель назван в честь главного инженера проекта Клиффорда Милберна Холланда (Clifford Milburn Holland), не дожившего до завершения строительства.

  в Нью-Джерси, то передай ему, чтобы он немедленно покинул город.
  — Что за парень? Не хочешь ли ты сказать…
  Эдди осушил бокал и поставил его на барную стойку. Потом похлопал Дункана по плечу и сказал:
  — Небольшой отпуск и тебе не повредит.
  Затем детектив повернулся и вышел из бара.
  
  Эдди потратил еще некоторое количество долларов в разных ночных заведениях, поставил пару сотен на одну лошадку, передав деньги букмекеру, который никогда не мог держать рот на замке, и, наконец, зашел в круглосуточную аптеку.
  В аптеке был телефон-автомат. Эдди опустил в приемную щель пятицентовик и позвонил инспектору О`Лири.
  
  На следующее утро инспектор О`Лири был в прекрасном расположении духа.
  — Бифф Роджерс, — громко объявил он, — Альф Риардон, братья Гарсоны, Джейк Свингл. А после твоего вчерашнего звонка явзял и Фрэнка Дункана.
  Инспектор поворошил стопку бумаг, лежавших на его столе.
  — Каждый раз, когда я произвожу аресты, "Таймс" в своих передовицах рассыпается передо мной в извинениях. Ты, должно быть, работал день и ночь, чтобы все это выудить.
  О`Лири сделал небольшую паузу.
  — Но некоторые из этих письменных показаний датируются довольно давним временем. Сдается мне, что у тебя уже год назад было полно улик.
  — Считайте, что я просто сверхосторожный, — отозвался Эдди. — К тому же я хотел собрать все воедино, чтобы у вас была полная картина.
  — Хватит, парень, — инспектор положил руку на плечо Эдди и подвел детектива к окну. — Ты выглядишь усталым. Ты, наверное, похудел фунтов на двадцать за то время, пока пытался… пока ты пытался прижать этого Джозефа Фентона. Я хочу, чтобы ты не думал больше об этом и, клянусь богом, я собираюсь хлопотать о присвоении тебе звания сержанта, несмотря на то что… В общем, думаю, к моему мнению прислушаются.
  — Что значит "несмотря на то что"? — спросил Эдди.
  — Деньги, которыми ты соришь. Я знаю, что это не так, Эдди, но другим кажется, что с недавних пор ты стал разбрасывать деньги направо и налево. Поговаривают, что, когда ты сел на хвост Джозефу Р. Фентону, он купил тебя с потрохами, Эдди.
  — Вот как? — Эдди, казалось, нисколько не удивился.
  — Ты проделал отличную работу.
  Инспектор порылся в бумагах на столе, словно пытаясь еще раз вникнуть в сведения о перестрелке в тоннеле Холланда, произошедшей около восемнадцати месяцев назад.
  — Сдается мне, Эдди, здесь достаточно материалов даже для того, чтобы арестовать самого Гуннера Дункана. Я уверен, он за всем этим и стоит. Однако не волнуйся, я свое слово держу. Ты порекомендовал задержать Фрэнка Дункана, а его брата не трогать. Наверное, у тебя для этого была причина. Не знаю, но…
  Зазвонил телефон. Инспектор снял трубку.
  — Да? — сказал он и, послушав немного, воскликнул: — Господи, вот это новость! Прямо перед его собственным домом?
  Последовала долгая пауза. Затем инспектор сделал по телефону несколько коротких распоряжений, а потом, положив трубку, посмотрел на детектива.
  — Твое расследование завершено, Эдди, — сказал О`Лири. — Десять минут назад Джо Фентона застрелили прямо на пороге его дома. Ты должен был позволить мне вчера арестовать Гуннера Дункана. Практически нет сомнений, что это он ухлопал Фентона.
  — И почему же, — сощурил глаза Эдди, — я должен был позволить вам вчера арестовать Гуннера?
  — Потому что… ну, это ведь убийство, верно?
  Инспектор пристально посмотрел на Эдди.
  — Или ты этого как раз и добивался?
  — Да, — медленно проговорил детектив. — Именно этого я и добивался.
  И, глядя, как на лице инспектора отражается целая гамма чувств, Эдди сунул руку в карман и достал оттуда свою банковскую сберегательную книжку.
  — Если хотите, можете посмотреть. Увидите, откуда взялись те деньги, которые я тратил. Я снимал в банке деньги каждый раз, когда собирался встретиться с Джо, — сказал Эдди и с усмешкой добавил: — Я заметил, что вы больше не называете его Джозефом.
  — У мертвых нет власти, — мрачно промолвил инспектор.
  В кабинете воцарилось молчание. Наконец, О`Лири прервал долгую паузу:
  — Бифф Роджерс, братья Гарсоны, Джейк Свингл и Фрэнк Дункан. Ты встречался с ними со всеми. Ты также виделся с их приятелями… перед тем, как сдал их мне. Они все, конечно же, знали Джо Фентона.
  — Все знали Джо. Я просто подумал, что эти парни были сообщниками Джо — или могли ими быть. Но, в принципе, они мне нравились, инспектор. Мне не хотелось бы, чтобы в один прекрасный момент их тоже прикончили. Для Джо Фентона они были блохами.
  — Даже так?
  Инспектор почесал подбородок и заговорил негромко, словно размышляя вслух:
  — Твои визиты к Джо, твоя щедрость, твои намеки тут и там про то, что Джо не ценит своих ребят… И, когда почва подготовлена, ты даешь мне все доказательства, и они оказываются у нас под колпаком. Естественно, они начинают подозревать, что, возможно, Джо Фентон… — инспектор вновь пристально взглянул на Эдди Блэра. — Ты вчера вечером говорил с Гуннером Дунканом?
  — Вчера вечером, — Эдди поднял глаза к потолку, — я говорил с Джо Фентоном. Слушал, как он говорил, насколько он умнее меня. Но я знал это уже год назад. Слушал о том, каким крупным и значительным человеком он стал. Но вы тоже говорили мне об этом. Он сумел подняться над законом. Но, согласитесь, он ведь не мог подняться над беззаконием. То же самое я сказал вчера и Гуннеру Дункану. Гуннер, кстати, купил мне выпить. Он тоже был одной из блох Джо Фентона. Удивительные существа эти блохи. Даже у великанов они есть.
• Как важно быть Эрни
      КОГДА я впервые увидел Эрни, он сидел у своего верстака на высоком табурете и вертел в длинных тонких пальцах шахматную фигурку. Но вот Эрни поднял голову и посмотрел на энергичного мужчину средних лет с навощенными усами.
  — Конь, — сказал Эрни, поднимая фигурку к свету. — Искусная резьба. Итальянская работа, говорите? Нет, сэр, ни за какую цену я не стал бы изготавливать для вас набор шахматных фигур. Это работа на месяцы, не считая полировки. Я мог бы взяться за это… по дружбе. Но у меня нет друзей… Больше нет.
  Когда мужчина удалился, Эрни подошел ко мне, взял из моих рук антикварную лампу с плафоном из дрезденского фарфора и, критически осмотрев ее, отметил отсутствие ручки и наличие зазубрины на основании.
  — Не буду спорить, мистер, — сказал он. — Если это можно починить, я берусь это сделать. Вещь не очень ценная. На аукционе за нее дали бы меньше, чем будет стоить ремонт. Лампа дорога вам как память?
  Наверное, я покраснел. Практичный деловой человек не хотел бы, чтобы его подозревали в сентиментальности.
  — Я вышел на пенсию, — объяснил я, — и купил тут домик, через дорогу от публичной библиотеки. Эта лампа осталась от прежних хозяев. Мне она нравится. Я готов заплатить больше, чем…
  — Да ладно, — прервал меня Эрни, осторожно поставив лампу на полку. — Это не будет стоить вам слишком дорого.
  Эрни взял со стола квадратик плотной бумаги, на которой написал: "Мистер Нортон из дома с белыми стенами".
  За последующие три года мне предстояло многое узнать об Эрни. Мастер на все руки. И к тому же, добряк. Он чинил игрушки тем детям, про которых знал, что у них никогда не будет других игрушек. Если вы ценили какую-то вещь ради ее денежной стоимости, вам не следовало нести ее к Эрни. Но если даже самая пустячная безделушка "грела ваше сердце" (как выражался Эрни), он занимался ею столько, сколько было нужно, и почти бесплатно.
  — Дело не только в сентиментальности, — сказал мне однажды Эрни. — Иногда все дело в банальном страхе. Поэтому, скажем, ко мне приходят люди, когда им нужно сделать ключи. Ключи, которые они потеряли, хотя не должны были терять. Например, как один парень из банка, или работник ювелирного магазина, или, скажем, охранник.
  
  Примерно через год я однажды шел в библиотеку, но перед этим решил заглянуть к Эрни. Он указал на книгу в моей руке.
  — Детектив, да? Раньше я тоже их читал, но всегда получалось так, что я узнавал, кто убийца, еще не дочитав до середины книги. И мне стало неинтересно. Не верите? — он усмехнулся, но я видел, что эта тема его раздражает. — Такой уж у меня дар. Если вы изложите мне содержание этой книги, я назову вам убийцу.
  Я так и сделал, и к тому моменту, когда я перечислил всех подозреваемых, Эрни определил убийцу.
  Перед уходом я сказал:
  — Кстати… возможно, вы читали эту книгу. Просто забыли. Завтра я возьму в библиотеке новый детектив. Мисс Анна Мэй как раз сегодня разбирала новые поступления.
  — Возможно, возможно… — задумчиво протянул Эрни и посмотрел в боковое окно на деревья, росшие на другой стороне дороги. — Как будет называться детектив, который приготовила для вас мисс Анна Мэй?
  Я сказал ему название книги и отправился в библиотеку. Было начало третьего. Мисс Анна Мэй тоже только что пришла. Она поприветствовала меня в своей обычной жизнерадостной манере. Я последовал за ней и некоторое время наблюдал, как она прошла в заднюю комнату к своему столу и повесила на вешалку куртку.
  Да, у Эрни явно был дар к анализу детективов. После чтения книг я не раз рассказывал ему их содержание, а Эрни в ответ с монотонной регулярностью сообщал мне, кто был убийцей.
  Однажды я обсуждал дар Эрни с начальником местной полиции Ганновером, и, к моему возмущению, Ганновер посмеялся надо мной, когда я только заикнулся о том, что ему не мешало бы проконсультироваться с Эрни по каким-нибудь сложным криминальным проблемам.
  — Золотые руки и отзывчивое сердце. Это у Эрни имеется, мистер Нортон, — сказал мне начальник полиции. — Но вот дедуктивной логики у него никогда не было.
  Еще масла в огонь подливал мой давний друг Марвин Хайнс из "Детективного агентства Хайнса". Теперь-то он тоже на пенсии и живет в Палм-Спрингс в нескольких милях от нашего городка. Раз в неделю мы с Марвином играем в шахматы. Он воображает себя в некотором роде психологом и именно поэтому вечно смеется над моим восхищением детективными способностями Эрни.
  — Улики? — усмехался Марвин. — Джордж, в девяти случаях из десяти улики являются плодом воображения. В реальном детективном расследовании работают ноги, а не голова. Надо много спрашивать, получать ответы. Эффективный результат может дать глупость преступника, а не гениальность сыщика. И, конечно же, необходима удача.
  — Ладно, — продолжал упорствовать я. — Вот ты детектив. Скажи, как Эрни это делает? Ведь он действительно угадывает преступника.
  — Понятия не имею, — снова усмехался Марвин. — Возможно, ты хорошо излагаешь сюжет. Слишком хорошо…
  Такое предположение я категорически отрицал.
  — Джордж, я имею в виду работу подсознания, — продолжал Марвин. — Тебе нравится этот старик. И ты знаешь, какое у него раздутое самомнение. Ты сам говорил мне, что ваши разговоры его сильно ободряют. Думаю, ему просто нужен кто-то, кто верит, что он может работать своей головой не хуже, чем руками.
  
  Зимой наш городок представляет собой довольно сонное местечко. Но я был здесь счастлив. Я любил каждый день стоять у окна и смотреть, как мисс Анна Мэй ровно в два часа дня спешит к дверям публичной библиотеки. А потом я смотрел, как в девять вечера она задергивает шторы и аккуратно закрывает входную дверь, прежде чем уйти домой.
  Однажды днем я стоял у окна, зажав под мышкой пару книг и ожидая, когда мисс Анна Мэй появится на Оазис-стрит и откроет библиотеку. И вот она вынырнула с Фарго-авеню и почти вприпрыжку пересекла улицу, так как опаздывала минуты на три.
  Когда мисс Анна Мэй вошла в библиотеку, я отошел от окна. А когда она снова вышла на улицу, я уже открывал свою входную дверь.
  Теперь Анна Мэй больше не была той аккуратной, деловитой женщиной, которую я видел минуту назад. Ее волосы были растрепаны; синяя кофта расстегнута на шее, и она придерживала воротник левой рукой. Правой рукой Анна Мэй смахнула с носа очки, словно они мешали ей видеть; и только тонкая золотая цепочка спасла очки от верной гибели. Женщина стояла на крыльце библиотеки. Рот Анны Мэй был приоткрыт, как будто она собиралась закричать; но из ее горла не вырвалось ни звука.
  Я быстро пересек улицу и поспешил к Анне Мэй.
  
  События стали разворачиваться, как в кинодетективе. Мисс Анна Мэй показала рукой внутрь библиотеки. Я заглянул в дверь и увидел мужчину, лежавшего на полу возле журнального столика. Из спины мужчины торчал нож с длинным лезвием. Клинок был вонзен почти посередине спины. Лицо мужчины показалось мне знакомым. Я определенно видел его в городе, но не мог вспомнить, где именно.
  Пока я разглядывал лежавшего на полу мужчину, из-за угла дома показался старый мистер Шульц, часто и подолгу работавший в своем саду. Также в поле моего зрения показались миссис Фишер и еще одна дама с волосами, накрученными на бигуди (это, должно быть, была миссис Раскин). В моей голове билась одна мысль. Эрни. Для него это был шанс доказать свои способности. И меня реабилитировать заодно. Я сказал мисс Анне Мэй, которая уже обрела дар речи и рассказывала всем о пережитом ею шоке, чтобы она ничего не трогала и вызвала полицию. Затем я побежал по переулку к дому Эрни.
  Несмотря на протесты Эрни, я все же привел его к библиотеке. Полиция уже была там. Мы протолкались сквозь небольшую группку зевак, загородивших дверной проем. Двое патрульных, представитель полиции штата и сам шеф местной полиции Ганновер. Когда мы остановились в дверях, мимо нас прошел молодой врач Мартин Феррис, который, как я полагаю, исполнял обязанности коронера, пока его отец был болен.
  Ганновер поднял голову, увидел меня и улыбнулся. Но как только его взгляд скользнул к Эрни, улыбка погасла.
  — Давайте, давайте! — резко сказал он. — Мы не можем допустить, чтобы весь город здесь топтался. Вы, мистер Нортон, другое дело. В некотором смысле, вы обнаружили тело. Эрни, давайте-ка на выход!
  Я не очень хорошо помню, что я ответил. Позже Анна Мэй сказала, что я вел себя вполне достойно, но я подозреваю и даже почти уверен, что говорил я что-то о том, что шефу полиции не стоит отказываться от помощи человека, "разбирающегося — я бы даже сказал, в высшей степени разбирающегося — в самых разнообразных преступлениях".
  Начальник полиции пробормотал что-то насчет того, что убитый — это мистер Портер. Эмиль Портер, работавший в банке. И что нам понадобится максимум сообразительности, дабы разобраться в этом деле. Ганновер снова посмотрел на мертвеца и, очевидно, решил, что больше не потерпит, чтобы ему пеняли, что он отказывается от помощи. Во всяком случае больше он не высказывал в отношении Эрни никаких, по крайней мере прямых, возражений.
  Эрни уверенно, но соблюдая при этом все предосторожности, вошел в комнату. Представитель полиции штата ухмыльнулся себе под нос. Доктор Феррис поставил на пол свой саквояж и опустился на колени рядом с телом.
  — Все это как-то неправильно, — неуверенно произнес Ганновер, очевидно, не готовый к встрече с преступлением такого рода. — Он мертв уже некоторое время. Убийца скрылся. И что мистер Портер делал в библиотеке ночью? Ведь это случилось ночью, не так ли, доктор?
  — Мистер Портер был председателем Библиотечного совета, — подала голос мисс Анна Мэй. — И вам это известно. У него был ключ, как у всех членов совета, и, я думаю, он имел право находиться в библиотеке в любое время дня или ночи.
  — Он мертв уже часов двенадцать, — сказал Феррис, не поднимая головы. — Может, больше, но вряд ли меньше. Умер мгновенно. Думаю, лезвие проткнуло ему спинной мозг.
  Пока врач осматривал тело, а начальник полиции обшаривал карманы мертвеца, мы с Анной Мэй стояли рядом. В дверях библиотеки скапливалось все больше людей, и Ганновер приказал одному из своих подчиненных выпроводить всех наружу. А Эрни тем временем расхаживал по комнате взад-вперед. Я даже немного гордился его поведением. Он вел себя так, как будто точно знал, что делает и что ищет. Он внимательно осматривал книжные полки. Один раз вытащил какую-то книгу.
  Потом я увидел в его руках лупу — довольно большое увеличительное стекло на длинной рукоятке. Я видел, как Эрни осматривал пепел — очевидно, табачный — на одной из полок. Еще больше пепла находилось на полу. Старик опустился на колени и в истинной манере Шерлока Холмса двинулся вдоль половиц, держа лупу возле правого глаза. Вот он поднял с пола маленькую шерстинку — крошечный кусочек нитки, лежавший неподалеку от руки мертвеца.
  — Ну что там еще? — раздраженно проворчал начальник полиции. — Уже все разгадали?
  — Не совсем, — на губах Эрни играла улыбка, а в его черных глазах горел огонек. — Однако я должен найти пуговицу, которая была оторвана от пальто убийцы, — он поднял вверх найденный кусочек нитки. — Я не сомневаюсь, что именно этой нитью была пришита пуговица.
  Начальник полиции начал было возражать, но Эрни его перебил:
  — Нет, нет, давайте восстановим преступление в том виде, как оно произошло, потому что мы знаем, как это случилось. Тогда, возможно, мы сможем найти пропавшую пуговицу.
  
  Последовала долгая пауза. Затем Эрни снова начал говорить, и по мере того как он говорил, его голос становился все увереннее.
  — Мистер Портер, джентльмены, пришел в библиотеку с определенной целью. Он встретился с человеком, который подло его убил. Послужил ли причиной встречи какой-то конфликт, сейчас не столь важно. Мистер Портер прибыл первым. Он ходил взад и вперед. Курил сигарету. Об этом говорит нам пепел на полу. Затем он подошел к книжным полкам и вытащил вот эту книгу. Об этом говорят следы, оставленные корешком книги, которым был задет пепел, случайно упавший на полку.
  Эрни снова подошел к стеллажу и вытащил нужную книгу.
  —

  "Циклы Бонда"*

  колебания климата в Северной Атлантике, происходившие в эпоху голоцена (примерно 12 тысяч лет назад).

  , — прочитал он вслух название. — Но мистера Портера не интересовало содержание книги. Его интересовало вот это.
  Эрни поднял книгу, перелистнул страницы и встряхнул за корешок. На пол упало несколько банкнот: пятидесятидолларовые и сотенные. Когда изумленный начальник полиции пересчитал деньги, их оказалось ровно две тысячи долларов.
  — Но мне кажется, — покачал головой Эрни, — что и деньги мистера Портера особо не интересовали, потому что он не вытащил их из книги и не положил себе в карман. Думаю, деньги предназначались убийце. Мистер Портер каким-то образом прознал об этом обстоятельстве и пришел, чтобы встретиться лицом к лицу с данным субъектом, когда тот явится за деньгами. Кстати, отличный способ для одного злоумышленника передать деньги другому, не встречаясь с ним лично, не видя его и не будучи замеченным в одной компании с ним. Да еще выбор книги. "Циклы Бонда". Не самая популярная литература. Однако… мы должны найти утраченную пуговицу.
  Внезапно Эрни снова опустился на колени недалеко от тела и при помощи перочинного ножа подцепил одну половицу. Доска с легкостью поддалась. Рука Эрни скользнула под пол и почти сразу показалась вновь — с пуговицей и кусочком ткани. Дорогая коричневая ткань соединялась с пуговицей, которую "с мясом" оторвали от какой-то одежды.
  — Но, Эрни, — выдохнул я. — Я знал, что раньше эта доска была расшатана. Однако ее починили. Как же туда попала пуговица?
  Эрни улыбнулся и кивнул головой.
  — Смотрите, — сказал он, возвращая доску на место. — Убийца подошел к мистеру Портеру сзади, пряча нож под пальто. Пальто на нем было надето, потому что ночь была довольно прохладной. Он был невысокого роста. Скажем, пять футов и семь или восемь дюймов. Он ударил ножом снизу вверх. Левую ногу выдвинул вперед — вот так, — чтобы придать силу удару… В общем…
  Эрни сделал выпад левой ногой вперед. Под весом его ступни половая доска на несколько мгновений приподнялась, а потом снова опустилась на место.
  — Можно понять, — продолжал Эрни, — что мистер Портер машинально дернулся назад, оторвал пуговицу, получил удар ножом в спину и рухнул лицом вперед. Пуговица выкатилась из его руки и закатилась в щель как раз перед тем, как доска снова опустилась на место.
  — Шеф, а ведь Эрни прав, — подтвердил доктор Феррис. — Удар пришелся снизу. Так что убийца, очевидно, был ниже. Рост Портера больше шести футов.
  — Пойдемте, мистер Нортон, — сказал мне Эрни. — На дорожке у библиотеки, возле дальнего окна, я заметил какие-то следы. Поглядим, что мы сможем там найти.
  На этот раз у нас была аудитория, которую полиция едва могла сдерживать. В зарослях живой изгороди Эрни почти сразу обнаружил окурок сигары. Он понюхал его, внимательно рассмотрел через лупу, растер крупицы табака между пальцами. При этом Эрни бормотал себе под нос:
  — Дорогой табачок… очень. Никаких следов зубов… вообще никаких. Весьма необычно. А! — Эрни прищелкнул пальцами. — Зачем человеку делать шаг вперед, прежде чем нанести смертельный удар? Разве он не мог просто слегка согнуть ноги в коленях, а затем… Ну конечно! Он шагнул вперед здоровой ногой.
  — Здоровой ногой? — проворчал начальник полиции.— А другая у него была больная?
  — Несомненно, — сказал Эрни. — Это же совершенно ясно. У него была деревянная нога.
  После этого заявления, прозвучавшего как гром среди ясного неба, Ганновер выпучил глаза, а доктор саркастически усмехнулся. Меня же распирало от гордости за Эрни, который закончил свою речь весьма эффектно.
  — И даже не спорьте со мной, — сказал он. — Ваш убийца был коренастым мужчиной с крепкими руками; обратите внимание на силу удара, который он нанес ножом. На его дорогом пальто коричневого цвета не хватает пуговицы. У убийцы была деревянная нога — я бы сказал, что левая. Он курил сигары, стоимость которых вряд ли меньше одного доллара за каждую и которые были сделаны для него на заказ. Кроме того, он беззубый. По крайней мере прошлой ночью зубов у него не было. Таким образом, мы должны предположить, что он либо временно снял зубной протез, либо у него какие-то проблемы с ротовой полостью, что не дает ему возможность использовать вставные зубы.
  — Боже милостивый, — простонал начальник полиции. — Это же Блэр Хендерсон из Палм-Спрингс. Одноногий, без зубов, покупает свежескрученные сигары в табачной лавке "У Педро", и да, ходят слухи, что он нелегально переправляет мексиканцев через границу, — он взглянул на книгу "Циклы Бонда", которую все еще держал в руке. — Так вот как они с ним расплачивались. Но что Эмиль Портер делал с ним в библиотеке?
  — Ну какое это имеет значение? — Эрни снисходительно улыбнулся, а потом продолжил таким тоном, словно обращался к малым детям. — Мы знаем, что Портер был в библиотеке, знаем, что он был убит, и знаем, кто его убил. Следует предположить, что мистер Портер либо участвовал в шантаже и представлял угрозу для Хендерсона, либо он что-то заподозрил и хотел проверить свои подозрения, прежде чем обращаться в полицию. Но все это домыслы; а я не люблю гадать. Доброго дня, джентльмены. Пойдемте, Джордж.
  И он увел меня прочь.
  Впервые за долгое время нашего знакомства Эрни назвал меня по имени. Мне стало очень приятно.
  
  В тот же вечер Блэра Хендерсона арестовали в его собственном поместье в Палм-Спрингс. Поскольку Хендерсон был богатым и влиятельным человеком, он спокойно и невозмутимо слушал слова полицейских чинов. Но когда те подробно описали, как он совершил убийство и каковы были его действия, Хендерсон сломался. Он вышел в другую комнату якобы собрать вещи и принял яд. Потом он выкурил одну из своих долларовых сигар и, уже охваченный предсмертной агонией, признался в убийстве, недвусмысленно указав на то, что Эмиль Портер был честным, но глупым человеком.
  
  Признаюсь, я откровенно злорадствовал, когда Марвин Хайнс вернулся из своей поездки на восток. Марвин сидел и смотрел на меня с недоверчивой ухмылкой, которую я медленно, но верно стирал с его лица. Лишь однажды он прервал меня фразой: "Невозможно и нелепо". Перечислив все улики и выводы, которые сделал из них Эрни, я откинулся на спинку кресла и сказал:
  — Неужели Эрни вытащил все это из моего подсознания? Так, по доброте душевной? Я был единственным, кто в него верил, и я был прав.
  — Видишь ли, в чем дело, — возразил мне Марвин, — из этих улик Эрни мог сделать сотню различных выводов, в то время как те выводы, к которым он пришел…
  — …привели его прямо к убийце и признанию, — торжествующе заключил я. — Ну, Марвин, что ты на это скажешь?
  — Просто не могу в это поверить, — проворчал мой друг, после чего проиграл мне подряд пять партий в шахматы.
  
  Минуло две недели, прежде чем я снова увидел Марвина. Все это время я общался с мэром и членами общественного совета, которые хотели вознаградить Эрни по заслугам. Деньгами, памятным подарком или благодарственным письмом. Но Эрни ничего этого не хотел. Мэр и его люди допекали меня, настаивали, чтобы я уговорил Эрни. Они звонили мне даже в субботу в восемь вечера. Я ничего им не обещал. И, как оказалось, правильно сделал. Да и сам Эрни ранее говорил мне примерно следующее:
  — С этим делом покончено. Я собираюсь снова начать читать детективы и не буду пытаться угадывать убийцу, — он немного помолчал, а затем продолжил. — То, что я сделал, я сделал только для вас, Джордж. И давайте забудем об этом. Как будто все это было во сне.
  
  Марвин Хайнс приехал вечером в ту самую субботу. Мы поужинали в кафе-кондитерской на Палмдейл-роуд. Марвин был очень мрачен и молча слушал мой рассказ о хлопотах городских чиновников по поводу награждения Эрни. Когда мы закончили есть, и я уже начал вставать из-за стола, Марвин взял меня за руку.
  — Присядь-ка, Джордж, — сказал он. — Когда я завязал с детективной работой, я больше и слышать ничего не хотел о преступлениях. Но в последние две недели я ломал голову и спорил сам с собой, должен я раскрыть тебе глаза или нет. У каждого есть своя гордость. И у тебя, и у Эрни… и у меня тоже. Но сейчас не гордость заставляет меня говорить.
  Внезапно он наклонился вперед и, хотя рядом с нами никого не было, зашептал низким хриплым голосом:
  — Тебя обманули, Джордж. Одурачили, как мальчишку. Обманули и начальника полиции, и мэра, и весь город. Пойми, Джордж, Эрни обманул вас всех.
  — Ты хочешь сказать, что Блэр Хендерсон не убивал Портера? Но ведь он признался! Он…
  — Нет, я не это имею в виду. А ты успокойся, пожалуйста, потому что тебе все это не понравится. Я имею в виду, во-первых, что Эрни никогда не вычислял преступников в тех детективах, которые ты читал. Он знал ответы, потому что заглядывал в конец книг еще до того, как ты собирался их читать.
  — Но он не мог этого делать. Я брал книги в библиотеке раньше других.
  Марвин покачал головой и сказал:
  — Помнится, ты рассказывал мне о том, что Эрни изготавливал ключи — порой тайно — для людей, которые ни при каких обстоятельствах не должны были их терять. А рассказывал ли он тебе, что однажды сделал ключ для библиотекаря, мисс Анны Мэй Котс?
  Это был первый раз, когда я услышал фамилию мисс Анны Мэй.
  — Конечно, — продолжал Марвин, — Эрни об этом не скажет; и она тоже. Но мисс Котс сказала мне, хотя она даже не подозревает об этом. Эрни сделал себе дубликат ключа и по ночам проскальзывал в библиотеку, чтобы заглянуть в детективные новинки. Все было предельно просто. Я полагаю, Эрни хотел произвести на тебя впечатление.
  — Нет, нет! Не могу в это поверить! — запротестовал я, хотя где-то в глубине души уже почувствовал неуверенность. — Но как же убийство Портера? Откуда Эрни все узнал? Он ведь для этого не мог заглянуть в конец книги.
  — Естественно, — согласился Марвин. — Однако, когда произошло убийство, Эрни находился в той же самой комнате, за стеллажом. И он все видел в щель между книжными полками. Я знаю об этом, потому что на днях лично сам убедился в такой возможности. Эрни прожил здесь более сорока лет и, очевидно, хорошо знал Блэра Хендерсона. Знал о его деревянной ноге, об отсутствии зубов. Мог определить его рост и описать телосложение. Убийство, по-видимому, произошло слишком внезапно, чтобы Эрни мог его предотвратить. Но он видел все именно так, как описал; хотя, мне кажется, он сам подложил пуговицу под незакрепленную доску и насыпал пепел на книжную полку. Я также выяснил, что в то самое утро, еще до того, как было обнаружено тело, он отправился в Палм-Спрингс, где зашел в табачную лавку и узнал о дорогих сигарах, которые делались для Блэра Хендерсона на заказ. Я, правда, не знаю, Портер ли оторвал пуговицу от пальто Хендерсона, или это сделал Эрни — уже после убийства, — обнаружив пальто Хендерсона в его машине, которая была припаркована где-нибудь в Палм-Спрингс. Об этом может знать только сам Эрни. Я ведь простой детектив, и у меня нет книг, в которые можно заглянуть и подсмотреть подсказки.
  Я вскочил на ноги и воскликнул:
  — Мы все выясним! Сейчас же пойдем и спросим Эрни!
  — Сейчас? В то время, когда к нему отправились официальные представители?
  — Да, именно пока они у него. Я… мне кажется, это будет правильно.
  — Возможно, — промолвил Марвин. — Если ты решил расставить все точки над "i".
  
  Меня охватило негодование, связанное с недоумением. Одновременно я ощущал глубокую обиду.
  Мы подошли к дому Эрни. Боковое окно было открыто, занавески раздвинуты, и над верстаком Эрни горел свет. Старик беседовал с группой мужчин, стоявших возле него. Это были те же самые общественные деятели, которые донимали и меня. Мы с Марвином осторожно приблизились к окну и прислушались. Говорил Эрни:
  — …не думаю, что вы всерьез сомневались в моих умственных способностях. И я провел дедуктивное расследование не потому, что вы насмехались надо мной, а потому, что вы насмехались над мистером Нортоном из-за того, что он мне верил. Поскольку я одинок, мистер Нортон по доброте своей стал меня навещать. Я ему, видимо, чем-то понравился. И он мне доверял… Если бы он мне не верил, то убийца Эмиля Портера гулял бы на свободе — и мог бы убивать снова. Так что идите и выразите вашу признательность мистеру Нортону. А лично мне ничего не нужно, — он резко поднял голову, выпятив вперед подбородок. — Помогла только вера Джорджа Нортона в мои способности.
  Эрни подошел к двери в задней части мастерской.
  — А теперь, спокойной ночи, джентльмены, — сказал он. — Я больше ни слова не желаю слышать об этом деле.
  Эрни вышел из комнат и закрыл за собой дверь.
  Мужчины стояли молча, смотрели друг на друга и качали головами. Никто не смеялся. Эрни был теперь важной персоной.
  Я двинулся прочь. Прошел мимо библиотеки и направился к своему дому. Марвин шел следом за мной.
  — В общем, Эрни затеял все это только ради меня, — сказал я, покачав головой.
  — Именно так, — отозвался Марвин.
  — Он ведь неплохой человек. Даже… даже…
  — Даже очень неплохой.
  — Вероятно, он прав. Я имею в виду, что больше об этом деле говорить не следует.
  — Да, Джордж. Если ты решил расставить все точки над "i". Он… Эй, а это что такое?
  На моем крыльце стояла какая-то коробка. Я поднял ее, занес в дом, поставил на стол и открыл. Внутри оказались деревянные шахматные фигурки — искусно вырезанные, отполированные и покрытые лаком. На их изготовление, должно быть, ушли дни или даже месяцы работы. А еще… А еще там был квадратик плотной бумаги, на котором было написано всего несколько слов:
  "Моему другу Джорджу.
  Эрни"
  
  В тот вечер я проиграл Марвину пять партий подряд. Но я не огорчился. Я ведь тоже давно не молодой человек. Пожил достаточно. И у меня есть два друга. Два настоящих друга! Даже для очень долгой жизни это много. Чрезвычайно много.
• ×

Подробная информация во вкладках

[Виктор]

    Рассказ любопытен тем, что он в какой-то степени (и довольно остроумно) развенчивает миф о дедуктивном методе Шерлока Холмса.

[Доктор Фелл]

    Добавил рассказ "Скрытые тени".
    Типичный экземпляр "американской школы" детектива, чти hard-boiled. Действительно, это начало крутосверенного детектива, еще до "отцов" hard-boiled — Д. Хэммета и Р. Чандлера. Не зря о творчестве Дейли пишут, что из его историй, появились безымянный оперативник, Филип Марлоу, Майк Хаммер и иже с ними.