Аннотация издательства
ЭТОТ блестящий сборник, состоящий из четырнадцати рассказов и двух романов, отражает множество вариаций на тему "запертой комнаты", вероятно, самой провокационной и стимулирующей из всех проблем детективного жанра. Это настоящая находка для проницательного читателя детективов.
Более тридцати лет назад великий сыщик Джона Диксона Карра, доктор Гидеон Фелл, прочел лекцию на тему герметически закрытых комнат. Конечно, он частично опирался на прецеденты, созданные Израэлем Зангвиллом в его романе 1895 года "Тайна Биг-Боу" и Мелвиллом Дэвиссоном Постом в его рассказе "Тайна Думдорфа", и оба они включены в этот том.
Доктор Фелл предложил ряд объяснений этих, казалось бы, невозможных преступлений. С юридической точки зрения произошедшее можно считать убийством, даже несмотря на то, что жертва была вынуждена покончить с собой. Это можно сделать с помощью мнимой комнаты с привидениями (очень эффективно при слабом сердце) или с помощью сводящего с ума газа, введенного снаружи. Убийство могло быть совершено с помощью скрытого механического устройства, как "ловушка, расставленная кем-то давно умершим".
Или это может быть убийство, совершенное кем-то, воспользовавшимся иллюзией, выдавая себя за другое лицо, либо кем-то за пределами комнаты, создающим впечатление, что смертоносное действие, должно быть, было совершено кем-то внутри.
И последнее, но не менее важное: конечно, всегда существует вероятность того, что жертва могла быть убита позже, чем предполагают доказательства, или раньше.
Как ни трудно в это поверить, возможности безграничны, и особое удовольствие от тайны "запертой комнаты" заключается в ее постоянной способности удивлять самого искушенного читателя. Разве мы все не познали радость откровения, которое заставляет нас сказать: "Конечно, почему я не подумал об этом?"
Ханс Стефан Сантессон был редактором
Saint Magazine, возглавлял Детективный книжный клуб “Единорог” и составил уже шесть антологий. Ассоциация детективных писателей Америки наградила его “Эдгаром” в области критики. Он активно интересуется индо-пакистанским вопросом, а также написал ряд работ и читал лекции по индо-исламскому искусству и литературе.
Предисловие
В наше время детективный роман не просто "возмужал", он также выказывает тенденцию отвергать, не без некоторого смущения, родство с романами Анны Кэтрин Грин, миссис Беллок Лаундс, баронессы Орци или, в данном случае, Э. Филлипса Оппенгейма.
Точно так же сугубо интеллектуально-эскапистские задачи большинства работ в этой области в тридцатые-сороковые годы близки к тому, чтобы уйти в прошлое в наши дни, когда мы, кажется, чрезмерно озабочены, даже в наших загадках, даже в наших детективных романах, теми вещами, в которых заложены семена разрушения нашей культуры.
Незачем отрицать, что времена изменились. Во времена лорда Питера Уимзи, мистера Форчуна, Макса Каррадоса, Филипа Трента, доктора Хейли, Фило Ванса и других люди все еще верили в хорошие манеры — или, по крайней мере, притворялись, что верят. Живя в эпоху насилия, мы, похоже, оказались очарованы методологией этого насилия и морального разложения. По-видимому, у нас нет ни причин, ни терпения обеспокоиться причинами происходящего. Вместо этого мы более чем довольны, когда содержание большей части так называемой беллетристики отражает ту реальность, что наши улицы теперь столь же небезопасны, как улицы Рима времен Константина Великого.
Нам говорят (обычно те, у кого сложилось впечатление, что вся эта субфрейдистская экзотика, помеченная как детективы, и есть истинный представитель данной области), что большая часть очарования этого жанра лежит для нас в невероятной по своей сути природе его сюжетов.
Быть может, и так. Нет нужды отрицать, что бессчетные вариации формулы Джеймса Бонда (еще вчера можно было бы говорить про формулу Микки Спиллейна), упражнения в сексе и садизме, дополненных нимфоманками в бикини, являют собой эскапистское чтение ровно той же степени, как и портреты международного общества давнего прошлого, сделанные Э. Филлипсом Оппенгеймом.
Но не о таких романах мы говорим, обсуждая произведения в этой области, которые будут помнить еще долго после того, как окажутся забыты эти мгновенные успехи. Отнюдь. В таком случае мы говорим о произведениях, подобных представленным в этой антологии, а также о работах Джулиана Саймонса, Николаса Фрилинга, Дж. Дж. Маррика, Уэнзелла Брауна, Корнелла Вулрича, Эда Макбейна, если уж на то пошло, и многих других, чьи сюжеты, пожалуй, отображают наше время, отражают наши слабости и нашу силу.
Рассказы в этой антологии, посвященной многим вариантам невозможных преступлений, постулированным доктором Гидеоном Феллом более тридцати лет назад в романе Джона Диксона Карра "Три гроба", отражают дальнейшее развитие в этой области, важность которой невозможно переоценить.
Когда скромный (да, скромный) доктор Фелл подробно изложил разнообразие преступлений, которые даже в то время могли быть совершены в герметически запертой комнате — действительно герметически запертой, из которой не убегал никакой убийца по той простой причине, что никакого убийцы в комнате и не было, — он, конечно, частично опирался на прецеденты, установленные Израэлем Зангвиллом в его романе "Тайна Биг-Боу" и Мелвиллом Дэвиссоном Постом в его рассказе "Тайна Думдорфа", и оба они включены в эту антологию.
Доктор Фелл предложил ряд объяснений этих по-видимому невозможных преступлений, включая возможность того, что это было вовсе не убийство, но всего лишь серия совпадений, завершившихся событием, похожим на убийство.
С другой стороны, это может быть убийством — с юридической точки зрения, — даже если жертва вынуждена была покончить с собой или, как и казалось на первый взгляд, буквально "врезаться в случайную гибель". Это можно сделать с помощью мнимой комнаты с привидениями, особенно если жертва склонна слышать голоса, или с помощью газа, введенного снаруж комнаты, который принудит жертву впасть в ярость и предаться саморазрушению.
Или это может быть убийство при помощи скрытого механического устройства, "ловушки, расставленной кем-то давно умершим". Любое сочетание факторов могло привести к смерти.
Или это могло быть самоубийство внутри запертой комнаты, выданное за убийство. Человек мог, к примеру, заколоть себя сосулькой - сосулька растает, и предположат убийство, поскольку внутри запертой комнаты не отыщется никакого оружия.
Или это может быть убийство, совершённое кем-то, задействовавшим иллюзию, выдавая себя за другое лицо, в качестве средства в задолго спланированном действии; или это может быть убийство, которое, "хотя и совершено кем-то, находившимся в тот момент снаружи комнаты, все же выглядит как совершенное кем-то, кто должен быть внутри"...
И, наконец, но не в последнюю очередь, всегда, конечно, существует возможность, что жертва могла быть убита позже, чем можно предположить по имеющимся доказательствам.
Рассказы в данной антологии отражают эти и другие вариации на тему Запертой комнаты, а также множество разнообразных способов создания иллюзии или "реальности" запертой комнаты. Я могу лишь надеяться, что вы получите от них не меньше удовольствия, чем я сам получал, снова и снова, на протяжении многих лет. Они отражают зрелость и последние достижения жанра под пером англо-американских авторов.
Я особенно признателен Эдварду Д. Хочу за его неоценимую помощь, а также Генри Моррисону, моему агенту, и Ли Райту, моему издательскому редактору, которых все мы в нашей области так уважаем, за их понимание.
Добро пожаловать на форум «Клуб любителей детективов» . Нажмите тут для регистрации
