Добро пожаловать на форум «Клуб любителей детективов» . Нажмите тут для регистрации
На русский язык переведены все романы о Шерингеме. Чего нельзя сказать о рассказах и повестях. Форум решил исправить эту несправедливость. Переводы представленных рассказов выполнены специально для форума ‘КЛУБ ЛЮБИТЕЛЕЙ ДЕТЕКТИВА’ . Подробности о первых изданиях рассказов во вкладке ‘библиография’. |  |
-
ATTENTION!
Весь материал, представленный на данном форуме, предназначен исключительно для ознакомления. Все права на произведения принадлежат правообладателям (т.е согласно правилам форума он является собственником всего материала, опубликованного на данном ресурсе). Таким образом, форум занимается коллекционированием. Скопировав произведение с нашего форума (в данном случае администрация форума снимает с себя всякую ответственность), вы обязуетесь после прочтения удалить его со своего компьютера. Опубликовав произведение на других ресурсах в сети, вы берете на себя ответственность перед правообладателями.
Публикация материалов с форума возможна только с разрешения администрации. -
БЕЗУПРЕЧНОЕ АЛИБИ
— Убийство? — задумчиво повторил сэр Уилфред. — Нет, у нас мирное графство. Прошу прощения, но с тех пор, как я стал главным констеблем, убийств у нас не бывало.
— О! — разочарованно сказал Роджер Шерингэм. Но, немного подумав, все-таки отыскал путь утешения, ведущий в нужную гавань. — Послушайте, Уилфред, — настаивал он. — Не говорите мне, что у вас никогда не было дела, где бы вы почуяли убийство, даже если не смогли доказать это.
— Я... — Хозяин колебался. — Нет, — честно добавил он. — Слишком абсурдно.
— Возможно. Давайте, Уилфред, расскажите все, что думаете. Мы совершенно одни, так что можете клеветать, сколько хотите. — И он почти незаметно подсунул к собеседнику графин.
— Понимаете, не было никаких подозрений, что произошло убийство, — сказал сэр Уилфред, автоматически наполняя свой бокал. — Ни у кого, кроме меня. Коронер даже не упомянул возможности того, что это был не простой несчастный случай. Вы должны это запомнить, Роджер, или я не скажу больше ни слова. Это дело просто всплыло в памяти, потому что многим смерть Эрика Саутвуда принесла облегчение, он был именно тем типом, который заслуживает, чтобы его убили.
— Начинайте с самого начала, — сказал Роджер.
Вкратце рассказ главного констебля был таков.
До войны Джон Олфри был владельцем маленького поместья примерно в сотню акров, и это значило, что теперь он волей-неволей превратился в фермера; а вечеринки, когда-то составлявшие особенность жизни в Андердейле, теперь устраивались только с определенной целью. Цель вечеринки, организованной семейством Олфри в сентябре три года назад, когда Эрика Саутвуда и настигла смерть, была вполне определенной.
У Олфри не было своих детей, с ним жила воспитанница — очаровательная, милая девушка, долженствующая стать наследницей солидного состояния. К моменту описываемых событий ей только исполнился двадцать один год, и она вступала в управление собственными делами. Олфри и Эрик Саутвуд были связаны как раз через эту девушку. Эллу Пеннфазер.
— Этот парень тоже прекрасно смотрелся, — размышлял сэр Уильям. — Шести футов ростом, хороший атлет и стрелок. Итон, Оксфорд и так далее. Но... Я не знаю. Было в нем что-то. Мужчины его не слишком любили. Женщины любили — именно слишком. И он любил их. Вообще, репутация у него была гниловатая. Вы понимаете.
— Нет, — сообщил Роджер.
— Ну, женщинам было с ним небезопасно, и все такое, — сказал главный констебль. — И, как выяснилось на дознании, он был в трудном положении. Свои деньги растратил еще много лет назад, так что был... как бы это сказать?
— Скажите так: «В руках ростовщиков», — посоветовал Роджер.
— Ну, так и было, — с удивлением воскликнул главный констебль. — А как вы догадались?
— Вывел дедуктивным методом. Продолжайте. Он был в руках ростовщиков, нацелился на Эллу Пеннфазер и ее состояние, а мистер и миссис Олфри относились к нему так себе. Верно?
— Вы совершенно правы, что Олфри воспринимали именно так. Слышали, как Джон Олфри прямо говорил, что готов пойти на убийство, чтобы остановить этого рыболова, забрасывающего удочки к Элизе, да и чувства Этель Олфри едва ли были слабее. С их точки зрения, ситуация была довольно отчаянной. Глупая девочка уже наполовину влюбилась, и помолвка ожидалась в любой момент. Так что они устроили эту вечеринку и пригласили Саутвуда.
— Зачем?!
— Ну, это была идея Этель, — сказал сэр Уилфред с удивлением простака перед женской хитростью.
Он объяснил. Имелась семейная пара, некие де Везине — муж наполовину француз, легкий, красивый, пылкий, возбудимый, как все французы-южане, жена...
Тут сэр Уильям стал почти лириком.
— Чистая англичанка, хоть так и не выглядела. Из тех высоких и гибких, кто заставляет вас чувствовать, что вы криво надели воротничок и не побрились как следует. Понимаете? Ярко-рыжие волосы и блестящие зеленые глаза. Она напоминала мне тигра — за мнимой сонливостью таился хищник. Де Везине просто молился на нее, никогда не видел, чтобы парень был так увлечен женщиной. Еще и собственной женой, — цинично добавил сэр Уильям.
Суть дела состояла в том, что Эрик Саутвуд был вовлечен в бурную интригу с Сильвией де Везине, когда решил жениться на деньгах и невинности — и об этом, конечно, знало все графство, кроме самого Поля де Везине. А миссис де Везине не похожа была на женщину, которая позволит себе отступить без боя. Так что...
— Так что миссис Олфри пригласила де Везине в надежде открыть Эльзе глаза на избранника, — прокомментировал Роджер. — Очень умно. Но, конечно, звать еще и мужа было игрой с огнем. Похоже, леди уже и сама накалилась.
— Так и было. Все уже замяли, но, думаю, еще до этого случая им мало не показалось.
— Удивился бы, сработай эта схема, — размышлял Роджер. — Определенный тип юных девушек при этакой баталии только сильнее станет обожать развратного поклонника. Мы никогда их не поймем. А были еще какие-то детали в этой истории?
— Не думаю. Была там пара довесков, чтобы организовать вечеринку. Подруга Этель Олфри — жена морского офицера. И тип по имени Мерридью. Не думаю, — откровенно сказал сэр Уилфред, — что он имел какие-то достоинства.
— Кажется, Уилфред, то же можно сказать о многих из них?
— О, Этель и Джон отличные люди. И с девочкой все в порядке. Но этот тип, Мерридью! Последний сорт хлыщей, какой только ожидаешь увидеть в доме Джона Олфри. Чопорный, аккуратный типчик с пенсне и издевательской улыбкой. Всегда наводит вокруг порядок. «Не стреляй, не рыбачь, не охоться!» Черт возьми, он, думаю, даже не пил. Какой-то писака, полагаю, — с презрением закончил сэр Уилфред.
— Согласен, это плохо, — сказал Роджер, который и сам был писакой.
— И, в общем, лучшая вещь, какую Мерридью сделал в своей жизни, — как-то вечером упал в ручей одетым.
— Он так сделал? — с интересом заметил Роджер. — Кстати, а вы лично знали Эрика Саутвуда?
— О, да. В основном он жил в Лондоне, но это графство было его родиной. Его поместье было недалеко отсюда, пока Эрик его не продал, чтобы закрыть финансовую брешь. Именно превращение Эрика в сельского жителя и запутывает дело больше всего. Имею в виду, что сельский житель не тащит заряженное ружье двенадцатого калибра за дуло. Он в этом разбирается. И через ежевику тоже не тащит.
— А, так вот как он был застрелен? Со спины?
— Нет, не со спины. Спереди. Следствие пришло к выводу, что его ружье за что-то зацепилось, и он повернулся, чтобы его вытащить, а что-то типа веток ежевики потянуло за курок. Все было вполне ясно. Имелись отпечатки пальцев. Мы даже ежевику определили. Там были царапины от шипов.
— Понимаю. А почему сочли непричастной пару де Везине?
— По той же причине, что и остальных. Железные алиби. Просто не за что с ними зацепиться, — ответил сэр Уилфред. — Этель была в доме, ее постоянно видел слуга. Мерридью — в полумиле оттуда, учил одного из крестьян работать. Де Везине загорали у ручья, готовясь к Каннам, они полностью подтверждают алиби друг друга. Эльза где-то собирала черную смородину...
— А? — сказал Роджер. — И никаких подтверждений?
— Помилуйте, не надо фантазировать. Такой ребенок. А Джон Олфри в тот момент пересекал поле, чтобы освободить своего арендатора от Мерридью, который мешал ему поучениями.
— А вдруг нет? Кто это подтверждает?
— Как ни странно, один из моих людей, — с триумфом парировал главный констебль. — По счастливой случайности констебль этого участка в тот момент ехал на ферму, насчет каких-то сельскохозяйственных платежей или вроде того, за которыми его послал Олфри. Он, как обычно, срезал дорогу через лес, когда это случилось. Он-то и нашел тело. А если вы думаете, что с алиби де Везине что-то неладно, то его подтверждает мой парень, он сам видел, как они грели спины. Так что делайте из всего этого выводы, если сможете, — с невежливой усмешкой закончил сэр Уилфред.
— Следов борьбы не было?
— Никаких. Более того, констебль увидел тело почти сразу после того, как это случилось. Подобное редко бывает, сами знаете.
— Да-а. Вообще-то многовато завязано на этого констебля, не так ли? Он оправдывает трех важных подозреваемых. Вы готовы подтвердить, что он был совершенно... неподкупен?
Сэр Уильям фыркнул.
— Один из лучших служащих, каких я встречал. Абсолютно добросовестный парень. И смышленый. Конечно, он был неподкупен.
— Чист и невинен? Ладно, вам виднее. Уилфред, это дело пахнет убийством. Даже прямо-таки воняет. Не буду говорить, кого я подозреваю, если и подозреваю, но хотел бы обменяться парой слов с этим вашим неподкупным констеблем.
— Боюсь, не сможете. Он умер.
— Умер? — повторил Роджер. — Главный свидетель умер? Не нравится мне это. Как его убили?
— Самоубийство, — коротко ответил сэр Уилфред. — Не надо идей из книжек, Роджер. «Главный свидетель обвинения выведен из игры», ага. Нет. Печальная история, конечно. У него была дочь — милая, очаровательная девушка. Он воспитывал ее сам после смерти жены, и она была...
— Усладой его очей?
— Да, именно, — благодарно согласился сэр Уилфред. — Усладой его очей. Но вышла старая история. Боюсь, ее взор поднялся слишком высоко. Она отправилась в Лондон, и... ну... пошла по кривой дорожке. Он не мог вернуть ее, и это разбило его сердце. Повесился на двери своей кухни. Ни о ком я так не сожалел. Он должен был уже обдумывать все это, когда случилось дело Саутвуда, но идей у меня нет. Ни одной. Нет никаких признаков, указывающих, что его сознание было не в порядке, и он видел вещи, которые не видел, и людей там, где их не было. Не такой он был парень.
— Я этого и не предполагал, — мягко сказал Роджер. — Но действительно предполагаю, что смерть Эрика Саутвуда была убийством, а не несчастным случаем. И вообще удивляюсь вам, Уилфред. Это так же лезет в глаза, как...
— Нос на моем лице? — предположил главный констебль.
— Конечно, — благодарно сказал Роджер. — Нос на вашем лице. Так же заметен, да.
— Но это невозможно, дружище, — с недоумением уставился на него сэр Уилфред. — Я же сказал вам, у всех безупречные алиби.
— Так и должно быть, — согласился Роджер. — Включая убийцу. Самое безупречное алиби — воображаемое. Возможно, нам лучше идти? Мне влетит от Агаты.
— Мой дорогой Роджер, что вы имеете в виду? Самое безупречное алиби — воображаемое?
Роджер встал.
— Голубой мундир, конечно. И затем, поскольку он был, как вы говорите, совестливым парнем, он сам привел приговор в исполнение. Хотя я склонен думать, — законническим тоном добавил Роджер, — что тут слишком много добросовестности. Избавив мир от человека, предавшего его дочь, он сделал больше добра, чем думал. Уилфред! Не сидите тут, уставившись на меня, как...
— Как рыба, вытащенная из воды, — уточнил милый женский голос из-за двери. — Вы там оба идете? Публикация на форуме: 26 сентября 2018 г. -
ОТПУСК НА БАРЖЕ
— Факт! Кажинное утро этот клевый сержант зовет нас на чашку чая! — Веселый солдатик с ухмылкой оглянул весь вагон, надеясь на овацию. — А, Барджи? Не так, что ли? — обратился он к своему спутнику.
— А почему вы зовете вашего друга ‘Барджи’? — спросила элегантно одетая женщина в углу вагона.
— Как это почему? Он самый и есть, мэм! Клевая баржа. Так же и светишься, а, дружище?
— У? — прорычал его спутник. — Угу!
Солдатик тут же свернул на новый курс.
— Так и есть. Веселуха. Всем невдомек, что на войне нехватка в баржах, а? А то-то и оно-то. Там, где мы шляемся (не скажу, где, и не просите, скользкий это разговор, так-то), в общем, там все больше каналы, чем дороги, и, черт побери, с половину рациона тащим по воде. А в баржах-то теперь нехватка, вишь ты? Вот сами их и клепаем, усек? Старина Барджи-то мечтает обратно на гражданку, и одежонку ту напялить. А, дружище?
Почему-то угрюмый солдат прорычал нечто вроде того, что ему неведомо, баржи там, или не баржи, но все эти иностранные штучки ЕГО до добра не доведут.
Словно уловив подсказку, солдатик-кокни принялся развивать это наблюдение.
— То-то и оно. Не только что нехватка барж — оно тоже, да. Вот и возимся с теми, что голлашки смастерили возить свои побрякушки. Отличная работа, чисто покрашены, все типи-топи, но Барджи-то — о том, что великоваты они для наших каналов.
Угрюмый спутник проворчал нечто, что могло быть принято и за согласие, и за противоположность оного.
— Я правильно понимаю, что вы оба проведете отпуск на барже, пока кто-нибудь будет вас буксировать? — довольно бессмысленно хихикнул пожилой человек напротив.
— На десять дней! — восторженно выдохнул солдатик. — Ну, меня-то это едва заботило, усек? Я уж думал, они про меня забыли. И я тебе честно скажу, у меня аж сердце подпрыгнуло, как слышу, что сержант оглашает, что я в последней партии — а ведь это он приносит нам чай по утрам, — подмигнул он. — По факту, вишь ты, старина Гремучка — это наш бригадир — да, так он аж взъелся на нас со стариной Барджи. Думает, будто я до войны на барже был — он-то, конечно, в гараже. Но я ему четко сказал, да, я вступил в СККА учиться рисковать, а не чертову шеститонку водить, так вот...
— Позвольте, — внезапно произнес Роджер Шерингэм. — А как там насчет скользкого разговора?
— А чего? — уставился на него солдатик. — Я вам ничего не сказал такого, что нельзя.
— Вы сообщили нам, что зовете своего бригадира ‘Гремучкой’ — ‘Гремучей змеей’, — улыбнулся Роджер. — А что, если это слышал кто-нибудь из его друзей?
— Да пронесет, дружище, — ухмыльнулся и солдатик. — Старина Гремучка гремит, да не жалит.
И Роджер, чья кузина была замужем за исключительно приятным господином, имевшим в армии совершенно неприемлемое прозвище ‘Гремучка’, ухмыльнулся в ответ.
Стояла ранняя весна, и Англия повсюду полнилась слухами о вторжении во Францию. В этой наэлектризованной атмосфере Роджер нанес визит в тихую заводь книжной лавки Франчарда. Всего лишь совпадением стало, что первым увиденным им человеком был лениво изогнувшийся над кипой книг в голубых обложках тот самый кроткий бригадир, что по необъяснимой причине стал известен в войсках как ‘Гремучка’.
— Говорят, — заметил Роджер, — ты гремишь, да не жалишь. Надеюсь, Агата может это подтвердить.
Бригадир, внезапно услышав голос сзади, вскочил, признал противника и несколько туманно улыбнулся.
— А? Агата? Она библиотеку наверху переделывает. А? Что ты говоришь?
Роджер объяснил, и оба погрузились в обычный беспорядочный разговор двух мужчин, ждущих женщину. Воин поделился, что смог урвать двое суток отпуска, но не знает, когда сможет получить еще, да и сможет ли; Роджер в должном тоне посочувствовал.
— Неужели они думают, что в этом сейчас есть нужда? — заметил он, показывая на кучу путеводителей по континенту, оказавшуюся под его локтем.
— Нет. Но это же Франчарды, понимаешь? — разъяснил бригадир. — Не признают войну. Всегда продавали путеводители, собираются и теперь продавать.
— И вообще-то продают и сейчас. — Роджер наклонился вперед и ловко извлек одну из таких книжек из кармана рубашки собеседника. — Если ты, конечно, не стибрил это.
Бригадир покраснел и вцепился в книгу.
— Пойман с поличным, — признался он в замешательстве. — Тут вот... медовый месяц... знаешь, женские сентиментальные воспоминания... думал, Агате...
— Скользкая ложь, — сурово сказал Роджер, — ничем не лучше скользкого разговора. Уж, кажется, я-то знаю, что вы с Агатой проводили медовый месяц на итальянских озерах, а не в... Погоди, пойдем-ка в уголок! — Он затащил собеседника в маленький, загроможденный книгами закуток, невидимый из основной части магазина. — Послушай, Чарльз, — быстро начал он. — Я — вражеский агент. Сегодня шестое, не так ли? Около двадцатого мы собираемся вторгаться — не во Францию, как все думают, а в Голландию. Твоя бригада, уже натренированная на голландских баржах, возьмет на себя всю работу на каналах и транспортировку по воде, остальные, видимо, займутся дорогами. После Голландии в планах — вот! — И Роджер не без тревоги прервал себя:
— Убери эту глупость подальше, Чарльз!
Но бригадир не убрал револьвер, а мягкость исчезла из его манеры держаться.
— Я серьезно, Шерингэм, — мрачно сообщил он. — Ты сию минуту пойдешь со мной в военное министерство — и если не придумаешь хорошего объяснения, то худо тебе придется.
Как Роджер Шерингэм узнал, что вторжение планируется в Голландию? Как он узнал вероятную дату высадки на голландском побережье? Солдаты в вагоне не думали, что ведут ‘скользкий разговор’, поскольку не знали о значении сказанного ими, но выдали весь план вторжения. Бригадир неосознанно подтвердил некоторые детали.
— Конечно, эти люди не понимали, что происходит, — рассказывал Роджер через полчаса группе заинтересованных лиц в военном министерстве. — Но заверяю вас, друзья, я не столь глуп, чтобы решить, что бригаду СККА можно выбросить в местность, к которой они не подготовлены. Другими словами, возня с баржами и была их подготовкой, а новые баржи голландского типа, конечно, были построены для этого вами, предусмотрительные мои друзья, ибо баржи — это не морской транспорт, и не могут прибыть сюда из Голландии. Это навело меня на мысль о вторжении в Голландию, что, как видите, мило подтвердил их бригадир покупкой путеводителя по этой стране, закрепив значение этого факта своей скользкой ложью. — Роджер чувствовал, что надо вознаградить родственника за револьвер, и был вознагражден унизительным румянцем, вспыхнувшим на щеках слушателей. — Что до даты, — продолжал он, несколько удовлетворившись, — десять дней значат начало высадки, те парни были в последней партии, Гремучка был так занят, что мог вырваться только на двое суток и не знал, удастся ли еще — все эти знаки указывали на дату через две недели.
— Так и есть, мистер Шерингэм, — мрачно произнес старший по званию, — должен признать, что вы докопались до сути. Но вот, что я вам скажу. Я бы хотел, чтобы каждый, кто услышит что-нибудь, не рвался вперед разбалтывать это так быстро, как вы. Иначе он может столкнуться с кучей проблем и... потерь. Публикация на форуме: 08 сентября 2018 г. -
ГОРЯЧАЯ СТАЛЬ
— Да Гитлер и смотреть не станет, куда вы там сейчас смотрите, — кричал маленький бригадир.
Роджер Шерингэм едва смог его расслышать за оглушительным шумом производства тяжелых боеприпасов. Он дружелюбно ухмыльнулся и кивнул, оберегая голосовые связки.
— Идемте глянем, что тут делается, — пригласил бригадир.
Роджер огляделся в поисках зазвавшего его сюда владельца, увидел, что тот так и не вернулся, и последовал за его заместителем к небольшой группе полуобнаженных мужчин, вытиравших пот со лба с видом людей, совершивших нечто особенное.
Нечто вроде затишья в общем шуме сделало разговор возможным, и Роджер узнал, что эти люди выковывали ствол шестидюймовой пушки. Он произнес подобающую реплику.
— И, полагаю, на это Гитлер бы посмотрел с охотой, — с улыбкой добавил он.
Ближайший к нему здоровенный мужчина снова вытер лоб.
— Ну, сэр, нынче даже Гитлер уже знает, что мы тут в Англии пушки делаем.
Роджеру это показалось весьма разумным замечанием, но маленький бригадир, похоже, счел его весьма забавным.
— А, но это же не пушки, — выпалил он. — Это то, что в них.
— Вы имеете в виду снаряды? — с тревогой заметил Роджер, не без облегчения заметив, что дюжий рабочий озадачен шуткой бригадира не меньше.
— Снаряды? — отвечал юморист. — Да не это я имею в виду, тут штука в том, чтоб знать, как смотреть.
— На то, как пушки делают, он смотрит не хуже вас, — отрезал, словно ставя точку, дюжий рабочий. — Пошли, ребята.
Роджер не пожалел, что в этот момент его спас появившийся владелец.
В школе Артур Ласкомб был крупным мальчиком, страстно любившим самым тяжеловесным образом излагать никому не нужные сведения. Теперь в роли управляющего директора и фактического владельца фирмы “Ласкомб и сыновья” он, как казалось Роджеру, ничуть не изменился. Размеренно шагая вместе с гостем в сторону своего кабинета, он, по-видимому, решился пожертвовать свободным временем, только бы влить, несмотря на сопротивление, в уши Роджера едва ли не всё, что только можно знать о стали, и уж всяко больше, чем знают о ней обычные люди.
— Легированная аустенитная сталь... низкая эластичность... марганцованные стали... плотность... устойчивость к истиранию... высокопрочные легированные стали... оружейные стволы... устойчивость к ударам... никель... хром... молибден... да вы не слушаете, Шерингэм!
— Как? — запротестовал Роджер, когда они добрались до директорского кабинета. — В смысле, вы говорили про сталь, — поспешно добавил он, взглянув на спутника. — Вы рассказывали, что некоторые... эээ... сплавы тверже других, и... и что другие не такие твердые... В смысле, более эластичные... да, и... ну и, думаю, Гитлер бы тоже хотел посмотреть на все это, а?
Директорская реакция на этот бесхитростный вопрос могла поставить в тупик. Тут же выразив во взоре нечто очень похожее на подозрение, он отрезал:
— Что именно вы имели в виду?
— Ну... эээ... ничего, — запинаясь, ответил Роджер. — Собственно, это даже не я. Ваш бригадир так сказал, и я подумал, что...
— Джонсон не имел права говорить ничего подобного.
— Но что такого? — спросил, все более удивляясь, Роджер. — В смысле, оружейное дело и все это... естественно, Гитлер...
— Да, да. Конечно. Естественно. Но все же, Джонсон... Впрочем, неважно. У меня есть еще десять минут, Шерингэм. Не хотите осмотреть подъездные пути? Мне в любом случае туда надо.
— Больше всего я именно этого и хотел бы, — охотно сообщил Роджер.
Через пять минут он пытался с умным видом взирать на длинные товарные составы. Мистер Ласкомб оглядывал их самодовольным взором владельца.
— Очень интересно, — сказал Роджер, выполняя свой долг. — Мне кажется, это... эээ... сырая сталь, или как вы там ее называете. А откуда ее привозят?
— Простите, я не могу отвечать на подобные вопросы, Шериингэм, — ответствовал хозяин с невыносимым самодовольством (как показалось Роджеру). — Государственная тайна, сами понимаете... Да, О'Коннор, в чем дело?
Увидев, что хозяин отвлекся, путевой бригадир с симпатией ухмыльнулся Роджеру.
— Да нет в этом никакой особой тайны, сэр, — сказал он и взмахнул рукой, добавив: — Можно посмотреть маркировки на вагонах.
Роджер посмотрел.
— Точно. Оказывается, вы получаете сырье из Хенбриджа, где бы он ни находился. Выходит, правительство таки трудится.
— Ну, вообще-то нет. Сейчас мы возим сталь от Аллена и Бэкхауса в Вулверхемптоне — вон та, другая маркировка. А эта ничего не значит — должно быть, из Хенбриджа привезли Аллену и Бэкхаусу, к нам это не имеет отношения. — Бригадир заметил возвращающегося мистера Ласкомба и поспешно отошел в сторону с детски невинным видом
Остаток визита Роджера к “Ласкомбу и сыновьям” прошел безо всяких событий. Вообще-то и весь визит легко мог бы без следа улетучиться из его памяти. Да, по возвращении домой он не поленился отыскать Хенбридж в справочнике, узнав, что это маленькая деревушка в самой удаленной части Камбрии, примечательная только тем, что представляет собой единственное в Англии месторождение коккодия, после чего Роджер отыскал коккодий в энциклопедии, почерпнув оттуда, что это редкий металл, напоминающий ванадий, но обладающий некоторыми уникальными свойствами и добываемый только в Хенбридже в Камбрии.
Всего лишь в силу одного из столь часто случающихся в жизни совпадений через несколько дней в клубе Роджера прозвучало слово “Хенбридж”. Оказалось, что собеседник Роджера там живет. Роджер спросил, что это за место.
— Раньше было великолепное местечко, если кто любит уединение, — отвечал собеседник. — Пряталось среди камбрийских холмов в дюжине миль от ближайшей железнодорожной станции. Но теперь все не так. Там построили преогромнейшую фабрику или что-то типа того, а все холмы истыкали деревянными сараями. Просто сердце разрывается.
— Не странно ли, — предположил Роджер, — строить фабрику в дюжине миль от ближайшей железнодорожной станции?
Его собеседник фыркнул.
— А разве не всегда так? Да это их и не заботило. Они дотянули дорогу до Хенбриджа!
— Само собой, нелепость, — мягко произнес Роджер и отправился взглянуть на поезда.
— И вы наломали дров не меньше других, — сурово выговаривал Роджер потрясенному мистеру Ласкомбу несколько часов спустя. — Ваш бригадир как ребенок, играющий с огнем; он пытается чувствовать себя умным и бросает подсказки, которые не должен уразуметь тупой посетитель. Бригадир продемонстрировал мне, что налицо какая-то тайна, простое замечание раздраженного рабочего уточнило, что они в эту тайну не посвящены, так что, очевидно, это не новый вид оружия, а затем вы сами дали мне самую большую подсказку.
— Я только пересказал вам несколько элементарных фактов, которые вы можете почерпнуть из любого учебника, — запротестовали сдувшиеся останки директора.
— Дело в том, как вы их упорядочили. Я ничего не знаю о стали, но даже я постиг, что самые твердые стали плохо выдерживают удары, а у тех, что выдерживают, есть иные недостатки. Вы продемонстрировали мне, что этот факт для вас важнее всего, что связано со сталью. Конечно, это вполне естественно для любого, кто производит орудийные стволы, но все же идеальный для орудийного ствола сплав стали пока не найден, а все до сих пор известные так или иначе неэффективны. Затем ваш путевой бригадир сообщил, что у вас недавно сменился поставщик, и я узнал, что этот поставщик получает партии того, что может быть только коккодием. Вывод очевиден. Эксперименты по использованию коккодиевого сплава для получения стали, устойчивой и к ударам, и к трению, оказались успешны, теперь вы получаете партии этой коккодиевой стали и пытаетесь отлить из них шестидюймовые корабельные орудия. Если бы только Гитлер узнал об этом, все ключевые точки были бы разбомблены в течение двадцати четырех часов. Итак? Да, собственно, зачем об этом говорить-то?
— Послушайте, Шерингэм, — взмолился несчастный...
В конечном счете Роджер великодушно пообещал, что дело дальше не пойдет. Он решил, что директор усвоил урок — и, конечно, постарается научить остальных.
Вы трудитесь на оружейном заводе? Если да, намекаете ли вы на работу там? Не делайте этого! То, что вам покажется намеком, другому даст полное объяснение. А вокруг, сами знаете, много опасных людей. Публикация на форуме: 26 августа 2020 г. -
БИБЛИОГРАФИЯ
✧ PERFECT ALIBI ｢ss｣ ‘The Evening Standard’ March 11th 1953; revised from “The Story of the Perfect Alibi” (Radio Times, August 1, 1930); ‘Evening Express’ August 14th 1954’ ‘The Armchair Detective’ Summer 1992; ‘The Roger Sheringham Stories’, 1994; ‘The Avenging Chance and Other Mysteries from Roger Sheringham's Casebook’, 2004
✧ BARGEE'S HOLIDAY ｢ss｣ ‘Diss Express’ February 5th 1943; ‘Evening Express’ August 14th 1954’; ‘The Avenging Chance and Other Mysteries from Roger Sheringham's Casebook’, 2004
✧ HOT STEEL ｢ss｣ ‘Gloucester Citizen’, April 27th 1943; ‘Bodies from the Library’, ed. by Tony Medawar, 2020 - ×
ПОДРОБНАЯ ИНФОРМАЦИЯ ВО ВКЛАДКАХ
Спокойный
Усталый
