Добро пожаловать на форум «Клуб любителей детективов» . Нажмите тут для регистрации
ШИРА ДЖУДИТ РОЗАН
ЧИН ЕН ЮНЬ ПОМОГАЕТ ГЛУПЦАМ
Chin Yong-Yun Helps a Foo
© by Shira Judith Rosan
First published: ???
© Перевод выполнен специально для форума "КЛУБ ЛЮБИТЕЛЕЙ ДЕТЕКТИВА"
Перевод: Эстер Кецлах (псевдоним)
Редактор: Ольга Белозовская
© 2020г. Клуб Любителей Детектива
ЧИН ЕН ЮНЬ ПОМОГАЕТ ГЛУПЦАМ
Chin Yong-Yun Helps a Foo
© by Shira Judith Rosan
First published: ???
© Перевод выполнен специально для форума "КЛУБ ЛЮБИТЕЛЕЙ ДЕТЕКТИВА"
Перевод: Эстер Кецлах (псевдоним)
Редактор: Ольга Белозовская
© 2020г. Клуб Любителей Детектива
! |
Весь материал, представленный на данном форуме, предназначен исключительно для ознакомления. Все права на произведения принадлежат правообладателям (т.е согласно правилам форума он является собственником всего материала, опубликованного на данном ресурсе). Таким образом, форум занимается коллекционированием. Скопировав произведение с нашего форума (в данном случае администрация форума снимает с себя всякую ответственность), вы обязуетесь после прочтения удалить его со своего компьютера. Опубликовав произведение на других ресурсах в сети, вы берете на себя ответственность перед правообладателями. Публикация материалов с форума возможна только с разрешения администрации. Внимание! В топике присутствуют спойлеры. Читать обсуждения только после прочтения самого рассказа. |
Chin Yong-Yun Helps a Fool by Shira Judith Rosan [Lydia Chin & Bill Smith] (ss) Ellery Queen’s Mystery Magazine Sep/Oct 2018
Конечно, Лан Ли следовало бы быть умнее.
Сидя в своей гостиной напротив нее, я отпила немного чая, чтобы сдержаться и не сказать ей об этом. Я не из тех, кто любит указывать другим на очевидное. К тому же ругать Лан Ли было уже бесполезно. Я не сомневалась, что она больше не попадется на подобный трюк (думаю, моя дочь, частный детектив, использовала бы английское слово “афера”), если столкнется с ним в будущем. Но Лан Ли — очень глупа. Пытаться учить ее уму разуму — все равно что бросать яйцо о камень. Яйцо разобьется, а камню ничего не будет.
— Мне так жаль, гэджи
Лан Ли старше меня. И мы вовсе не родственницы. Но все же она поступила правильно, обращаясь ко мне “старшая сестра”: ведь она пришла просить о помощи. А просителю следует вести себя с подобающим уважением.
— Я знаю, что глупа, — я удивилась, что она знает об этом, большинство глупцов не догадываются, что они глупы. Но, поскольку это не было для меня новостью, я ничего не сказала. Однако она продолжила так, словно я возразила ей. — Ведь это же мой сын! Мой неженатый сын! Как же я могла не сделать все, что в моих силах, чтобы защитить его?!
— У меня у самой пятеро детей, и четверо из них — сыновья, — ответила я на случай, если Лан Ли забыла, что дочь-детектив, была не единственным моим ребенком.
Я не стала упоминать, что двое из моих сыновей неженаты, поскольку у Лан Ли, кроме сына, была еще и незамужняя дочь. Я не хотела, чтобы у нее возникли какие-нибудь ненужные мысли. Хотя дочь Лан Ли, похоже, была вполне разумной девушкой, она была единственным человеком из всей их семьи, о ком я могла это сказать. Уж лучше пусть оба мои сына останутся холостяками, чем породнятся с этой семьей глупцов.
— Мне понятно желание матери помочь сыну, — продолжала я. — Но что это за проклятие, о котором вы никогда не слышали, пока прохожий на улице не рассказал вам о нем? В самом деле, Лан Ли, почему вы хоть на минуту не задумались?
Она опустила голову.
— Моя дочь очень рассердилась на меня.
Ей незачем было говорить мне об этом. Я все поняла по голосу в телефонной трубке. Именно дочь Лан Ли позвонила мне, чтобы договориться о встрече. Сама Лан Ли слишком стыдилась того, что сделала, чтобы рассказывать об этом.
— Мне так жаль, — повторила она.
Я рада была видеть, что она, по крайней мере, раскаивается. Потом она вздохнула.
— И такие вещи происходят на Малбери-стрит, — посмотрев на меня, она прибавила, — Когда я вышла от гадалки, первая женщина подошла ко мне на том углу, где раньше был “Сливовый сад”.
“Сливовый сад”
— Это территория Старого Цзюня. Но Старый Цзюнь стал таким... старым.
Я начала уже терять с ней терпение. Действительно, много лет назад, когда люди в этой части Чайна-тауна начали называть Цзюня Дэ “Старый Цзюнь”, это прозвище было знаком уважения, а не указанием на его тогдашний возраст. Однако неправильно было бы приписывать теперешнее угасание Старого Цзюня одному только возрасту: многие пожилые люди полны сил.
— Может, — уныло сказала Лан Ли, — если бы вместо дочерей у Старого Цзюня был сын...
С меня было довольно.
— Вы вините других в своей собственной ошибке, — сказала я ей. — Других, таких как сын Старого Цзюня, которого даже не существует. Возможно, вы правы, Старый Цзюнь в последнее время отчасти потерял власть над кварталом, который прежде твердо держал в руках, — (в самом деле, глупа она или нет, я была уверена, что Лан Ли права). — Это вовсе не оправдывает ваше неразумие. Но хватит, не спорьте со мной. Потому что все это совершенно неважно. Мы решим вашу проблему.
У Лан Ли был такой вид, словно она собиралась продолжить свои оправдания, чего я не смогла бы вынести. От моих слов ее лицо просветлело.
По настоянию своей дочери Лан Ли пришла просить помощи вовсе не у меня. Она хотела обратиться к моей дочери. Многие люди думают, что моя дочь — единственный детектив в нашей семье. Это ошибочное предположение, хотя такую глупую женщину, как Лан Ли, нельзя винить за него. Время от времени я сама берусь за расследования. Но, в отличие от моей дочери, я не объявляю об этом повсюду, не имею офиса, не раздаю визитные карточки. Это неприлично. Однако, если расследование связано с неприятными людьми, и я предпочитаю, чтобы моя дочь не связывалась с ними; или если задача кажется совсем простой, и была бы для нее пустой тратой времени; или в деле имеются заинтересовавшие меня детали — тогда я берусь за него сама и решаю его.
Мне было ясно: то, что случилось с Лан Ли, должно было происходить и с другими стариками в Чайна-тауне, или вскоре произойдет с ними, если не положить этому конец. По многим причинам, и не в последнюю очередь потому, что место преступления находилось в самом центре квартала, где правил Старый Цзюнь, это огорчало меня.
— Очень хорошо, — сказала я, отодвинув в сторону чашку. — Сейчас мы пойдем, прогуляемся. Мы погуляем около получаса, — это было самое долгое время, какое я могла бы вынести в унылом обществе Лан Ли. — Если нам не встретятся те, кто забрал ваши деньги, мы снова пройдемся завтра. Мы будем поступать так каждый день — две пожилые женщины, прогуливающиеся на солнышке, — пока вы их не увидите, или пока мы не будем уверены, что они покинули Чайна-таун.
— Но, если они покинут Чайна-таун, как мы сможем вернуть мои деньги?
— Никак, — сказала я вставая. — В этом случае они получат награду, а вы заплатите за свою глупость. Но я думаю, до этого не дойдет.
Лан Ли встала, озабоченно хмурясь. Я, однако, была уверена, что мы найдем мошенниц где-нибудь неподалеку. Возможно, Лан Ли старая дура, но она не единственная старая дура в Чайна-тауне.
|
ভভভভভভভভভভভভভভভভভভভভভভভভভভ |
В тот день наша вылазка оказалась безрезультатной. Мы продолжали свои прогулки в следующие три дня, каждый раз около полудня. По словам Лан Ли, именно в этот час она повстречала трех мошенниц, выманивших у нее все ее деньги. Наконец, на пятый день она заметила одну из них на Малбери-стрит, недалеко от парка Коламбус
— Идите домой, — велела я ей. — Ничего не выйдет, если она сейчас увидит нас вместе.
— Но вы покажете ее вашей дочери?
— Идите домой, — Лан Ли думала, что моя дочь будет расследовать ее дело. Но это не имело никакого значения.
Я отошла от нее и села на скамейку в парке, неподалеку от того места, где выступал ансамбль народной музыки из Кантона. Это была удобная позиция, чтобы следить за молодой женщиной, которую показала мне Лан Ли. К тому же я могла наслаждаться музыкой.
К счастью, погода была чудесная, и под теплым весенним солнышком на деревьях уже начали распускаться цветы. Должна признать, что эти белые цветы были очень красивы, хотя грушевые деревья были той породы, которая не дает груш. Учитывая, сколько стоят груши на лотке уличного торговца, выращивать деревья, не приносящие плодов, всегда казалось мне расточительством со стороны Департамента озеленения.
Хотя я никогда не боялась солнца, я надела темные очки, чтобы молодая женщина, которую показала мне Лан Ли, не заметила, что я наблюдаю за ней. Маскировка весьма полезна, когда вы ведете расследование. Могу вам сказать, что эта молодая женщина делала то же самое — наблюдала. Ее глаза перебегали от одного старика к другому, и даже на какое-то мгновение задержались на мне. Большинство людей, привлекших ее интерес, были женщинами. Это меня не удивило: женщины обычно более доверчивы, чем мужчины, охотнее помогают или принимают помощь от незнакомого человека.
Я сидела там, слушая музыку (особенно мое внимание привлек музыкант, игравший на эрху
Мошенница дождалась, пока гадалка сделала свое дело. Встревоженная женщина заплатила ей, потом встала. Выглядела она при этом лишь немного менее обеспокоенной, чем прежде. Когда она собралась уходить, молодая мошенница подошла к ней и что-то спросила. Встревоженная женщина, без сомнения, в силу своей природной доброты отвлеклась от собственных забот и волнений и махнула рукой куда-то вдоль улицы. Я догадалась, что она показывает дорогу. Мошенница, приняв сочувственный вид, коснулась руки встревоженной женщины. Она что-то сказала. Женщина ей ответила. Мошенница заговорила снова. Встревоженная женщина, слушая ее, заламывала руки, качала головой, говорила что-то, кивала, снова слушала мошенницу и снова заламывала руки. Я уже начала уставать от этого нескладного нервного танца, когда молодая мошенница заметила на тротуаре толстую женщину средних лет. Она помахала ей рукой и окликнула. Толстая женщина присоединилась к двум первым. Мошенница с важным видом заговорила с толстухой (которая, несомненно, тоже была мошенницей). Та в ответ обеспокоенно нахмурилась. Все трое посовещались, причем говорила главным образом вновь прибывшая. Встревоженная женщина о чем-то спросила. Толстая мошенница с извиняющимся видом покачала головой, но потом, казалось, сдалась перед потоком слов, изливаемых ее собеседницей. Она вытащила из нагрудного кармана куртки сотовый телефон и позвонила. Или, скорее, сделала вид, будто звонит куда-то. Телефон, в этом я была почти уверена, уже некоторое время был на связи. Очень похоже, что и молодая мошенница поступила так же.
Убрав телефон, толстая женщина с ободряющей улыбкой заговорила с двумя другими. Потом все трое стояли и ждали. Встревоженная женщина снова заламывала руки, две другие делали успокаивающие жесты. Потом толстуха указала на еще одну женщину, выходившую на углу из такси. Она помахала рукой только что подъехавшей женщине, которая не спеша зашагала по улице. Эта женщина тоже была средних лет, худощавая, а вид у нее был такой надменный, как у жены торговца рисом в деревне, где я выросла. Одета она была в неброский, но элегантный и прекрасно сшитый костюм. Я была впечатлена: эта шайка явно готова была потратить деньги, чтобы заработать деньги. Я пыталась внушить моим детям, что подобные расходы необходимы. Однако, хотя мои сыновья усвоили этот урок, о моей дочери этого пока сказать нельзя, по крайней мере в том, что касается ее гардероба.
Подойдя, хорошо одетая женщина обратилась к толстухе, звонившей по телефону, потом повернулась к встревоженной женщине. Выражение изумления появилось у той на лице, когда хорошо одетая женщина заговорила с ней. Точно такое же выражение должно быть промелькнуло на лице Лан Ли, когда с ней проделывали подобный трюк. Я задохнулась от отвращения.
В конце концов, после настойчивых уговоров элегантная женщина, прищурившись, посмотрела на солнце и кивнула с удовлетворенным видом. Она вытащила из своей большой, дорогой сумки сложенный матерчатый мешочек с яркой вышивкой (впрочем, любой, у кого глаза такие же острые, как у меня, смог бы увидеть, что вышивка эта была машинная). Она что-то сказала, указывая на мешочек. Встревоженная женщина о чем-то спросила. Услышав ответ, она перевела взгляд с элегантной женщины на толстуху, потом на молодую мошенницу; те закивали. Глубоко вздохнув, она заторопилась прочь. Один раз она обернулась, чтобы увидеть, как молодая мошенница ободряюще улыбается ей. Элегантная женщина указала на угол, где она стояла, словно говоря, что они будут ждать ее тут. Потом она указала вверх, на солнце. Встревоженная женщина, торопливо уходившая вдоль по Малбери-стрит, ускорила шаг.
Я встала со скамейки. Поскольку я могу ходить куда быстрее, чем большинство людей моего возраста, и даже чем более молодые люди, я догнала встревоженную женщину, прежде чем она добралась до Канал-стрит.
— Извините меня, — сказала я. — Меня зовут Чин Ен Юнь. Прошу вас, не отдавайте тем женщинам ваши деньги или драгоценности.
Встревоженная женщина так и подскочила, словно я ударила ее.
— Кто вы?
— Я только что сказала вам мое имя. Они, однако, этого не сделали. Любые имена, какие они вам назвали, были фальшивыми. Более того, их обещание снять любое проклятие, которое, по их словам, лежит на ком-то из дорогих вам людей — ложь. Так же как и само это проклятие, — я пристально посмотрела на нее. — Я не знаю, что вас так тревожит, и можно ли решить эту проблему. Однако я уверена, что если вы положите все ваши ценности в мешочек, чтобы колдунья благословила их, прежде чем солнце будет в зените, или какую там еще чушь они говорили вам, единственным результатом станут новые проблемы для вас. Они украдут ваши ценности. Они уже делали так раньше.
— Что вы...
— Идите домой. Просите о помощи. В Чайна-тауне есть много средств, чтобы помочь людям, у которых проблемы. Но эти женщины к ним не относятся.
— Мой сын...
Я подняла руку.
— Прошу вас, не рассказывайте мне о проблемах вашего неженатого сына.
Я рискнула, предположив, что сын встревоженной женщины не женат. Но на самом деле риск был невелик. Женщины сильнее беспокоятся о своих детях, пока те не вступили в брак. Потом у них будут жена или муж, чтобы делить с ними их заботы.
В любом случае я оказалась права. Глаза женщины расширились, она прикрыла рот рукой:
— Вы тоже колдунья?
— Вовсе нет. Так же, как и та надменная женщина в красивом жакете, что ждет вас на углу, чтобы ограбить. Все эти женщины — мошенницы. Они выбрали вас потому, что вы были чем-то расстроены, и любой вроде меня, кто хоть немного разбирается в людях, мог бы это заметить. Первая мошенница завоевала ваше доверие своим сочувствием, спросив вас, что случилось. Потом она указала вам на вторую, которая, уверяю вас, вовсе не случайно как раз в этот момент оказалась рядом. Помахав ей рукой, она сказала вам, что это — большая удача, поскольку у сына этой толстухи однажды была похожая проблема, которая каким-то образом была разрешена. Возможно, та сможет рассказать вам, как это случилось. Вторая мошенница, когда вы подошли к ней, выслушала ваш рассказ. Она призналась, что, действительно, у ее сына была точно такая же проблема, что, по вашим словам, и у вашего. Она посоветовалась с колдуньей, объяснившей ей, что эта проблема — результат проклятия. Колдунья сказала, что она может снять проклятие, и что таким образом проблема будет решена, — я рассказывала ей историю, которую Лан Ли рассказала мне. Она в точности совпадала с тем, что я только что видела. — Сначала она сказала, что сомневается, что колдунья сможет приехать в Чайна-таун нынче днем, но вы упрашивали, и она согласилась позвонить. Представьте себе: колдунья согласилась приехать! Разумеется, на самом деле она никуда не звонила. Обе мошенницы заранее набрали номер своей сообщницы, чтобы она могла слышать все, что говорилось. К тому времени как она подъехала, она слышала вашу историю во всех деталях уже дважды. Вот почему, когда она, “вызванная” толстухой, присоединилась к вашей компании, она поразила вас тем, что уже знала, словно по волшебству, все подробности неприятностей вашего сына. О которых, как я уже сказала, я знать не хочу.
Если бы глаза встревоженной женщины сделались еще больше, ее носу пришлось бы подвинуться, чтобы уступить им место.
— Та надменная женщина посоветовала вам сложить все ваши ценности — деньги, украшения, все, что у вас есть — в сумочку, — продолжала я. — Вы принесете их назад, туда, где ждет та женщина. Вы положите вашу сумочку с ценностями в тот вышитый мешочек, который она показала вам, и который, по ее словам, обладает мистической силой. В некий идеальный момент, который вот-вот настанет, так что у вас нет времени, подумать о том, что вы делаете, она благословит ее. Потом она вернет ее вам в том же вышитом мешочке, который теперь будет охранять ваше счастье. Вы заберете его домой вместе с вашими ценностями, лежащими в нем. Вы должны будете положить его на ваш семейный алтарь, где вы зажигаете благовония. Ночью, ровно через двенадцать часов с того момента, как было произнесено благословение, вы можете вынуть ваши ценности из мешочка, и с этой минуты проклятие будет снято с вашего сына.
Женщина, по-видимому, такая же глупая, как Лан Ли (но более удачливая, потому что я помешала ей отдать все свои ценности жуликам), прикрыла рот руками.
— Это, — сказала я ей, — несусветная чепуха. Неужели вы в самом деле могли поверить в это? Мешочки, охраняющие счастье, полночь? Если бы вы проделали все, как они сказали, открыв сумку, вы обнаружили бы, что все ваши ценности пропали, а на их месте — дешевые побрякушки или куски мыла. Идите домой, — снова повторила я. — Не возвращайтесь туда сегодня. Вы избежали серьезной опасности. Пожалуйста, поищите настоящей помощи. А не фальшивой помощи фальшивой колдуньи.
Я подтолкнула ее. Она, казалось, совершенно растерялась, но сделала несколько шагов назад, не сводя с меня глаз. Потом повернулась и поспешила прочь.
Возвратившись обратно на Малбери-стрит, я снова села на скамейку в парке. Я слушала музыку. Три мошенницы стояли на углу улицы, дружески беседуя. Через полчаса они начали поглядывать на часы. Когда прошло сорок пять минут, они начали обмениваться встревоженными взглядами. Когда час подошел к концу, они посовещались, огляделись по сторонам и поспешно разошлись в три разные стороны.
До завтрашнего дня мне нечего было больше делать на Малбери-стрит. Я встала и пошла домой, где мне нужно было заняться моими собственными делами. Но прежде чем войти в свой дом, я остановилась на противоположной стороне улицы возле ларька, где торговали пельменями по шесть штук за доллар. Я редко трачу деньги на пельмени, ведь я и сама могу приготовить не хуже. Но, взвесив, чего мне удалось добиться за этот день, я решила, что заслуживаю награды. Придя домой, я сразу же позвонила, чтобы договориться о встрече на следующее утро. Потом я съела пельмени. Они были великолепны — почти так же хороши, как мои собственные.
|
ভভভভভভভভভভভভভভভভভভভভভভভভভভ |
На следующий день рано утром я пришла в чайную “Колодец дракона”, где была назначена встреча. Два старика сидели в задней части чайной, а какой-то молодой человек читал газету за столиком у двери. Я выбрала кабинку у стены, где, как я полагала, моей гостье будет удобнее всего.
Я как раз заказала чайник чая “Железный Будда”, когда подошла моя гостья. Это была высокая молодая женщина, одетая в тщательно отглаженную белую рубашку с закатанными выше локтя рукавами. Возможно, мне стоит подсказать моей дочери, как хорошо смотрится такой наряд. Я подняла руку. Моя гостья прошла между столиками к моей кабинке.
— Доброе утро, Чжи Ву, — сказала я. — Присаживайтесь, прошу вас. Благодарю вас, что вы пришли. Я — Чин Ен Юнь. Возможно, вы помните моего мужа? Он был владельцем ресторана “Сливовый сад” на Малбери-стрит.
Высокая девушка, улыбаясь, уселась напротив меня.
— “Сливовый сад”, — сказала она. — Я помню. Все дети звали его дядюшка Чин. Он давал нам конфеты. Он обращался со мной точно так же, как со всеми прочими детьми. Я очень любила его.
Принесли чай и миску консервированных слив.
— Вы позволите налить вам чаю? — спросила я. — Это “Железный Будда”. Или, если желаете, я счастлива буду заказать какой-нибудь другой чай.
— Не стоит. Это прекрасный сорт, — она снова улыбнулась, и я налила ей чай. — Мне очень нравится “Железный Будда”, но женщины редко пьют его.
— Это верно, однако я сама всегда выбираю именно его.
Цзюнь Чжи Ву постучала пальцем по столу — это старинный способ поблагодарить того, кто наливает тебе чай. Мне приятно было видеть, что она уважает старые обычаи. Это сулило успех нашим переговорам.
— Если вы — вдова дядюшки Чина, — сказала она, — я также училась в школе вместе с вашим вторым сыном.
— Оба моих старших сына уже женаты, — здесь я опять не стала упоминать, что два моих младших сына все еще холостые. Сама Цзюнь Чжи Ву была не замужем, так же как и ее младшая сестра. Хотя в семье Старого Цзюня не было глупцов, я предпочитала, чтобы мои дети держались от нее подальше. — Ваш отец присылал красные конверты
— Это я их посылала.
— Вы?
— Некоторыми вещами мой отец никогда не занимался лично.
— Вот как. Понимаю. Цзюнь Чжи Ву, могу я говорить откровенно? — когда девушка кивнула, я продолжила. — Кое-кто говорит, прошу простить меня, что ваш отец теперь уже не заботится о многих вещах так, как следовало бы.
Цзюнь Чжи Ву напряглась.
— Прошу простить меня, но это нужно было сказать. Нынешнее положение дел опасно. Мой муж в свое время платил определенную сумму, уверенный, что под властью Старого Цзюня все в этом квартале будет идти как должно. Теперь ни у кого уже больше нет такой уверенности. Если неприятности начнутся, они будут быстро нарастать. Ситуацию необходимо взять под контроль.
— Будьте осторожнее в своих выражениях, Чин Ен Юнь.
— Я понимаю. Я знаю, с кем я говорю. Чжи Ву, неприятности уже начались. Позвольте мне привести один пример. У одной моей знакомой на Малбери-стрит шайка мошенниц обманом выманила все ее деньги. Та же самая шайка несколько дней спустя попыталась повторить свой трюк с другой женщиной, однако мне удалось расстроить их планы.
Я сказала это очень скромно, ведь я не из тех, кто любит хвалиться перед другими своими успехами. Однако я видела, что Чжи Ву напряженно обдумывает мои слова. Я продолжила:
— Я отправилась туда, чтобы помешать этой шайке одурачить другую женщину потому, что та, первая, женщина обратилась ко мне за помощью, — я остановилась, глядя на нее. — Уверена, что вы понимаете смысл моих слов, так что извините меня, если я указываю на очевидное. Во-первых: эти мошенницы не должны были орудовать на Малбери-стрит. Прежде они бы на это не осмелились. Во-вторых: жертве ограбления на Малбери-стрит не следовало бы обращаться за помощью к старой вдове, вроде меня.
Цзюнь Чжи Ву не сводила с меня глаз.
— Эта женщина... она не пошла за советом к моему отцу?
— Нет.
— Почему?
— Мы об этом не говорили. Возможно, она верила, что на Малбери-стрит с ней не может случиться ничего плохого. Когда оно все же случилось, сам этот факт убедил ее, что Старый Цзюнь не сможет предложить ей ту помощь, в которой она нуждалась.
— Однако она подумала, что вы сможете?
— Она наивная старая женщина, — я не стала упоминать, что в действительности Лан Ли обратилась за помощью к моей дочери, а это, учитывая способности моей дочери, не было таким уж неразумным способом разрешения ее трудностей. Но вмешательство моей дочери не решило бы более важную проблему. — Однако это всего лишь мое мнение. Заметьте, прошу вас, Цзюнь Чжи Ву, что она не обратилась и в полицию.
Я не стала больше говорить на эту тему, поскольку смысл сказанного был и без того ясен. Хотя то, что произошло с Лан Ли, представляло собой уголовное преступление, большинство людей в Чайна-тауне сочло бы неудобным обращаться к властям. До тех пор, пока прибывающие иммигранты не доверяют служителям закона, будет существовать нужда в таких людях, как Старый Цзюнь.
Я попила еще чаю, чтобы дать моей гостье время обдумать то, что я сказала.
— Итак, Цзюнь Чжи Ву, теперь вы понимаете существующее положение дел. Проблемы уже пришли на Малбери-стрит. По крайней мере одна жертва оказалась в безвыходном положении, но обратилась ко мне. Я смогла помешать совершить подобное преступление во второй раз. Но я не могу провести всю свою жизнь на Малбери-стрит, чтобы останавливать мошенников. Я также не могу вернуть первой женщине потерянные деньги.
Цзюнь Чжи Ву некоторое время сидела и маленькими глотками пила чай. Я налила ей еще (и она снова постучала пальцем по столу). Потом я послала за новым чайником.
— Я поняла, о чем вы говорите, — наконец сказал она мне.
Я кивнула.
— Цзюнь Чжи Ву, я восхищаюсь тем дочерним почтением, с каким вы относитесь к своему отцу. Он был бесценным человеком для нашей общины многие годы. Как его старший ребенок, вы, естественно, приняли на себя некоторые обязанности, такие, например, как посылать красные конверты. Без сомнения, вы были полезны своему отцу и во многих других делах. Мне кажется, что теперь для вас пришло время сыграть более важную роль. Вашего отца глубоко уважают и чтят. Вы не захотите, чтобы это уважение уменьшилось. Вы не захотите, чтобы люди начали шептаться за его спиной, что он поглупел.
Я съела консервированную сливу. Цзюнь Чжи Ву сидела молча.
— Если в один из ближайших дней, — продолжала я, — к какой-нибудь старухе, вроде... ну, вроде меня, пристанет та же шайка мошенниц, для всех было бы очень полезно, если бы этой шайке дали понять, что им не рады на Малбери-стрит.
Цзюнь Чжи Ву сидела, по-прежнему не говоря ни слова, так долго, что я сама не заметила, как принялась за следующую сливу.
— Чин Ен Юнь, — наконец заговорила Цзюнь Чжи Ву. — Спасибо за угощение. А также за ваш совет. А сейчас я должна идти.
Она встала, собравшись уходить.
— Могу ли я на прощанье сказать вам кое-что еще?
Цзюнь Чжи Ву кивнула.
— Вон тот молодой человек с газетой, что сидит у двери, явно интересуется вами.
Даже не взглянув на молодого человека, она сказала с удивленной улыбкой:
— Да, вы правы.
Молодой человек старательно не обращал на нас внимания.
— Без сомнения, есть и другие молодые люди, к которым вы можете обратиться в случае необходимости. Однако, я думаю, что есть также и молодые женщины, которые могли бы быть вам полезны в подобной ситуации. Их появление могло бы стать недвусмысленным посланием. Возможно, вам просто стоит над этим подумать.
Она кивнула.
— Благодарю вас, Чин Ен Юнь.
С этими словами Цзюнь Чжи Ву покинула “Колодец дракона”. Молодой человек тотчас вышел вслед за ней. Я осталась, чтобы доесть консервированные сливы. Я не из тех, кто любит, чтобы хорошие вещи пропадали попусту.
|
ভভভভভভভভভভভভভভভভভভভভভভভভভভ |
Спустя три дня я снова заметила молодую мошенницу на Малбери-стрит. Едва увидев ее, я приняла встревоженный вид, а потом поспешила занять место за столиком гадалки Гу Мин, женщины, которую я знала уже много лет.
— Чин Ен Юнь, — удивленно сказала она, — Вы никогда прежде не спрашивали у меня совета. Я не знаю, верите ли вы хоть немного в помощь духов.
— Я очень сильно верю в духов, но совершенно не верю вам. То, чем вы занимаетесь, совершенная чепуха. Но сейчас это не важно. Пожалуйста, сделайте вид, что я рассказываю вам печальную историю. А когда я брошу палочки кау чим
— Я не понимаю...
— От вас и не требуется ничего понимать. Я собираюсь заплатить вам. Просто дайте мне палочки. Вы можете говорить все, что хотите, лишь бы у вас при этом был встревоженный вид. Ну, начнем.
Гу Мин несколько мгновений пристально смотрела на меня, и я подумала, что это неплохо. Если кто-то следил за нами, все выглядело так, словно я рассказывала ей о таких серьезных проблемах, что даже она была потрясена. Я постаралась принять еще более встревоженный вид, чем прежде. Потом она протянула мне бамбуковый стакан, который я трясла, пока палочки кау чим не перемешались как следует. Наконец я особенно сильно встряхнула его; одна палочка выпала. Гу Мин посмотрела на нее, потом провела пальцем вниз по странице своей потрепанной книги.
— Три простых сапожника, — прочла она, — равны одному знаменитому генералу.
— Прекрасно, — сказала я, заламывая руки. — Растолкуйте мне, что это значит.
— Я не знаю, что у вас за проблема.
— Говорите еще, — я прикрыла рот руками, словно от ужаса.
— Но я не могу ...
— Благодарю вас, этого достаточно, — я вскочила со стула, сунув ей десятидолларовую купюру. В самом деле просто возмутительно, сколько эти женщины берут за свою пустую болтовню.
Я не сделала и десяти шагов по Малбери-стрит, как ко мне подошла молодая мошенница. Как я и ожидала, она спросила у меня дорогу (как оказалось, на почту). Я объяснила ей, как туда добраться. Потом она спросила у меня с сочувственным видом, все ли со мной в порядке? Я тут же вывалила на нее бессмысленную историю. Однако я рассказывала не о моем неженатом сыне. Ведь это могло бы накликать беду. Я рассказала ей о бедах несуществующего неженатого брата моего покойного мужа. Она посочувствовала, потом огляделась по сторонам и воскликнула:
— Ах! Какая удача! — и помахала рукой толстой мошеннице, идущей по улице.
Толстуха выслушала мою историю и сказала, что у нее был родственник, у которого были точно такие же проблемы, как у брата моего мужа (впрочем, подозреваю, что главная проблема этого родственника заключалась в том, что его тоже не существовало). Их семье необыкновенно повезло, что одна колдунья сумела снять с него проклятье. Я спросила: можно ли встретиться с этой колдуньей? Она ответила, что сомневается, сможет ли колдунья приехать в Чайна-таун. Я умоляла. Высказав свои сомнения, она все же позвонила. Ах, какой счастливый случай! Эта колдунья оказалась как раз поблизости.
Подъехав, третья, элегантная, мошенница, повторила мне мою историю. Я изобразила подобающее изумление. Она посмотрела на небо, потом — на свои дорогие часы. Из своей большой сумки она вытащила вышитый мешочек. Протянув мешочек мне, она принялась объяснять мне, что с ним следует делать. Я должна была отправиться домой и положить в него все свои ценности. В этот момент четыре крепкие молодые женщины окружили нас.
— Идите домой! — рявкнула на меня одна из них. — Сейчас же!
Я поспешила отойти, но недалеко — в парк, откуда я могла наблюдать все последующие события.
Смотреть было особенно не на что. Три мускулистые молодые женщины крепко ухватили за руки всех трех громко протестующих мошенниц. Четвертая открыла дверь ожидающей их машины, за рулем которой я заметила молодого человека, читавшего газету в “Колодце дракона”. Мошенниц заставили сесть внутрь. Крепкие молодые женщины уселись во вторую машину, которая поехала следом за первой. Когда они свернули за угол, я потеряла их из виду.
|
ভভভভভভভভভভভভভভভভভভভভভভভভভভ |
Через три дня я сидела вместе с Лан Ли у себя в гостиной. Мы опять пили чай. Я только что возвратила ей деньги, украденные мошенницами.
— Благодарю вас, благодарю вас! — повторяла она. — Благодарю вас! — В самом деле это уже становилось неловким. — Моя дочь была права, когда настояла, чтобы я обратилась к вашей дочери. Я не могу понять, Чин Ен Юнь, как ей это удалось. Она просто великолепна.
— Прошу вас, не говорите об этом моей дочери, когда увидите ее, — велела я Лан Ли. — Обычно она не пользуется теми методами, которые позволили добиться такого результата. Она не любит обсуждать их. В любом случае эти мошенницы уже не вернутся назад. Малбери-стрит теперь опять безопасна.
Довольная, я пила свой чай. Лан Ли тоже отхлебнула из своей чашки. Я заварила нам чай “Железный Будда”. Похоже, Лан Ли этот сорт не очень понравился, возможно, из-за его крепости. Однако она была достаточно воспитана, чтобы выпить его. К тому же она была счастлива.
— Как же нам повезло, гэджи, что у нас такие дети! — сказала она.
— Вы правы, — ответила я. — Один знаменитый генерал равен трем простым сапожникам.
Лан Ли озадаченно нахмурилась.
— Что это значит?
— Это значит, — сказала я, — что хотя иметь сыновей — это прекрасно, однако не стоит недооценивать и дочерей.
